Игорь АГАФОНОВ

Игорь АГАФОНОВ

Игорь АГАФОНОВ

Под Новый год

Главное, - загодя подумал Виктор Васильевич, - это вовремя слинять. Он всего лишь неделю назад вернулся к жене из продолжительного отпуска... короче, вновь сошлись. И это обстоятельство надо было бы закрепить хорошим поведением на встрече Нового года. А для этого надобно, что ли, заблаговременно вернуться хотя бы и помочь в сервировке стола... Поэтому Вэ Вэ - мы так для краткости будем звать нашего нового знакомого - быстренько, в первых рядах служебного застолья блеснул красноречивым спичем, пропустил пару-тройку рюмок и под шумок - сперва в туалет, затем в гардероб, а уж затем легче лёгкого в парадное офиса, а там и на электричку.

Город бурлил, пах ёлками, мандаринами и чёрт знает чем ещё, люди метались озабоченно, но целеустремлённо и беззлобно, в предвкушении продолжительного веселья. И Вэвэ, подчиняясь ажиотажному настрою народонаселения столицы, зажёгся тем внутреннем нетерпением - удалось, удалось ему первое задуманное, значит и всё остальное будет в аккурате! - устремился к намеченной цели.

В электричке поначалу было не протолкнуться и Вэвэ не рискнул закурить в тамбуре, но где-то за Долгопом слегка рассосалось и он с удовольствием затянулся (убегая от застолья, он даже в туалете не курнул, боясь, что его поведёт, - вот нужда так нужда, не правда ли?), а тут он себе позволил... да уж и до дому недалече, да и те три рюмки как-то выветрились. Надо тут к слову заметить, что Вэвэ был не столько слаб в ногах при подпитии, сколько, наоборот, его начинало затягивать, образно выражаясь, в водоворот событий... а впрочем, не знаю, может, это словосочетание давно стало штампом.

Вот он закурил, затянулся, стало ему хорошо, приятно, он тепло посмотрел на свою дырявую сетку, из которой торчал банан, отщепясь от остальных своих жёлтых собратьев, и виднелась серебрянная головка шампанского... И всё бы хорошо, не будь вот тут же рядом в тамбуре этих юных сквернословов, в сущности уже не пацанов, потому как усатеньких уже, но почему-то до сих пор вот эдаких-разэдаких...

А, чего там! - Вэвэ отвернулся.

Но в эту минуту вошла женщина и, точно с испугу:

- Ой, батюшки мои! И что это вам, ребята, так нравиться выражаться? Ну понимаю, среди своих там где-то, не в общественном же месте... Да так грязно!.. Уж я привыкшая-привыкшая, и то уши вянут... Напугали!

- Заткнись, старуха! - мгновенно отреагировал один. - Напугаешь тебя!

И ведь что удивительно: "старик, старуха" - так и к друзьям обращаются, нормально всё. Подросток - к подростку, молодая - к молодой. Но когда вот так - юнец-паршивец - к пожилой женщине... Тут-то Вэвэ и не смог утерпеть.

- Ох и гад же ты ползучий! Как вот наверну по башке, чтоб язык свой поганый прикусил!

Он, конечно, и не собирался наворачивать, даже сетка в руке не шелохнулась, он взъерепенился просто потому, что душа не вытерпела, нутро перевернулось: праздник ведь, да какой! - Новый год через пару часов! И такая смрадь наркоты... или чего там ещё может быть? А если даже без дурмана, то... ещё хуже. Бес их знает! Значит, в голове у чижика механизм сломан.

Но все эти мысли полетели вон, потому что Вэвэ получил удар сбоку и мысль высверкнула уже другая: почему это его всегда-то норовят ударить сзади или сбоку? Такая вот глупая промелькнула, успела, он не обратил на неё особого внимания, он уже махал руками, отбивался ногами, очутясь на полу, а потом уже вовсе ни о чём не думал...

Очнулся уже в вагоне - и странно, пустом совершенно вагоне - свет какой-то такой тусклый - женщина рядом только и сидит, бубнит чего-то, Вэвэ напрягся, вслушался.

- Я вас немножечко почистила. Вот. Больше как-то не оттирается.

- Ничего, мамаш. Скоро Лобня-то?

- И, батенька, уж Вербилки пролетели. И зачем вы с ними связались?

- Риторический вопрос, мамаша. Вы-то зачем?..

Женщина всхлипнула.

- Чего? Тоже проскочили свою станцию?

- Я-то как раз и нет. Мне на Большой Волге.

- Вот там и переночую. Я там как-то был, рыбаки ночь сторожат, а поутру на лёд. Не впервой.

- Нет уж, ко мне пойдём, милок.

Вэвэ внимательнее вгляделся в женщину: стара. Усмехнулся. Не получалось романтики.

- А интересно, в обратную сторону будет ещё электричка?

- Я, право, батюшка, и не знаю. Редко езжу. Сойти хотите? Лучше не рысковать. Если уж будет, с Большой Волги и поедите. А то на морозе по перрону... не везде тутотко есть вокзал.

Так вдвоём на целый вагон они и доехали до места. Вышли и женщина побежала узнать насчёт электрички.

- Вы тут побудьте, а то вдруг пойдёт. А я посмотрю и за вами вернусь.

И едва она растворилась в сумерках пристанционного освещения, перед Вэвэ возник милиционер под два метра роста, и дядя Стёпа можно сказать и Малыш - тоже недурно прозвучит. А видок у нашего Вэвэ - представляете.

Спрашивает Малыш участливо:

- Ну и чего такой?

- Какой?

- Извозюканный.

- Да так, браток.

Он к нему действительно как к братку, к сынку, парнишка молодой, хоть и здоровенный. А того, видать, заело эндакое обращеньице.

- Ваш паспорт.

- Это вы не по адресу. Вам нужно в паспортный стол.

Парняга опешил. Тогда Вэвэ прибавил:

- Странно всё-таки. Я думал, только в нашем городе затруднения с бланками.

Оказывается, и у вас та же картина. - После чего милиционер и сказал:

- Пройдёмте, гражданин.

Не берусь утверждать, что у молодого человека в милицейской форме нелады с юмором. Попросту юмор Вэвэ несколько специфический. Например, однажды на него "наехал" лучший друг - ситуация преглупейшая (друг перепил, замахнулся бутылкой, Вэвэ тогда оцепенел не столько от угрозы физической расправы, сколько от несправедливости, потому что не имел никакого отношения к тому, в чём его обвинили), и тогда Вэвэ захлопал глазами, зашмыгал носом и детским обиженным голосом произнёс:

- Папе скажу! Он тебе задаст!

Ну пошли. И без того настроение поганое, а тут ещё это - привяжутся-не отвяжутся, последние деньги из кармана выгребут, как давеча, а уж в таком виде точно в гадюшник загонят, не то что первого - пятнадцатого едва ли выйдешь. Вот те и сервировка стола. Праздник души и сердца. Прощай доверие и почёт в семейных пенатах. Думал так примерно Вэвэ, шагая обок с громоздким парнягой, а сам косил по сторонам: нельзя ли рвануть в какую подворотню. Глядь, чернеет шагах в пяти колодец открытый. И размышлять-то уж некогда. Свет от фонаря высветил верхнюю скобу - стало быть, есть за что зацепиться. Только б ноги не поломать... И - сиганул. Сам даже восхитился прыти своей. Да как удачно ведь - не будь выпивши да побит, обязательно б что-нибудь да вывихнул. А тут - скользь и уже висит на руках, да ещё пониже на скобу перехватил.

- Э, батя, ты что, очумел?

Молчок.

- Хорош притворяться. Дури много. Я ж тя всё одно достану. За шиворот выволоку, сморчок ты этакий. Ну! - И он действительно ухватился за воротник, но одной рукой, не двумя - из опаски, вероятно, самому сгрохотать, да и запашок-с.

Молчок.

- Ну и падла! - парень оторопь утратил, досадой наполнился. - Вылазь, не то каблуком щас по пальцам получишь! Слышь? Так дальше и полетишь в канализацию.

- Послушай, можно вопрос? - подал голос Вэвэ.

- Что?

- Вопрос.

- Ну, валяй. - и вновь в голосе парня растерянность.

- Почему вы всё время перескакиваете сразу на децибеллы?

- На что, на что? - заорал Малыш.

А под ногами у Вэвэ булькало и вонько так пахло, до тошноты.

- Ага! - сказал тут парень. - Ладно. Душок тебе, знать, по нраву, ладно. Щас мы тебя прикроем, чтоб не убег. А пока я хожу за подмогой, ты понюхай, поню-юхай!.. - И над головой у Вэвэ заскрежетал метал чугунной крышки.

Потерплю немного и вылезу, решил Вэвэ. Решить-то решил, да что-то больно невмочь стало - такой охватило вонью, что он чуть ли не взлетел кверху, упёрся головой и чуть шею себе не свернул. То ли крышка черезчур тяжеленная, то ли младой варяг нагромоздил на неё нечто из подручных средств. Ну уж нет! Вэвэ упёрся теперь не затылком, как впопыхах это сделал, а загривком, упёрся так, что либо скобы под ногами заскрежетали, либо позвоночник. О-о-уф! Пошевелилась! Двинулась!

Вэвэ разгибался, словно Геракл в мифах. Но зато какой морозный воздух хлынул в его лёгкие, какая неописуемая радость охватила его... Только б другого Геракла поблизости не оказалось!

Вывалился Вэвэ наружу, оглянулся воровато, задвинул люк на горло вонючему колодцу и дунул за ближайший угол.

За углом, однако, его никто не ждал к праздничному столу, стало быть, приглашения не последует. И пошёл тогда петлять Вэвэ поближе к платформе в расчёте заметить загодя электричку, буде такая, или хотя б ту тётку - умыться бы да отогреться у неё всё же не помешало б.

Но стука колёс всё не слышалось, а звёзды на небе становились прозрачнее, ядрёнее, так что морозить начинало подходяще. И захотелось в тепло. Однако лучше схватить машинёнку... да денег вряд ли хватит. Хотя могут же попутчики сколотиться - на праздник кто только не опаздывает. И Вэве двинул в известном ему направлении. И тут ему наперерез трое рыбаков с санками, к которым приторочены ящики, так резво-весело шли, подлецы, так хрустко шевелили валенками, так зычно выдыхали столбики пара изо рта, что Вэве невольно окликнул:

- На вокзал, что ль?

- Не, - добродушно ответили.

- А чего ж так рано тогда? Обычно к утру.

- Да мы тут поблизости. Омуточек знаем.

Они, эти рыбаки, не были похожи на профессионалов, те б не ответили так, не продали так задешево своё местечко, значит Новый год ребята двинули встречать.

- А я вот пролетел мимо станции своей, гуляю теперь, - он вроде как прикидывался своим, наш Вэвэ. В другой раз и силком слово не выдавит, а тут само вылетело. И было, значит, в этом его слове что-то, что заставило заднего рыбака остановиться и глянуть на прохожего.

- Ну что ж, пошли с нами, коли так.

Ох блин, и везёт дуракам, только и подумал Вэвэ о себе счастливо-счастливо.

Скоро и пришли. Тальничёк, поросший инеем, в ложбинке. Заливчик не то речки, не то ручья. Трое быстренько вгрызлись своими буравчиками в лёд, кинули в лунки мормышки и, как по команде, кинулись к своим сдвинутым санкам, быстренько разложили снедь свою нехитрую, бутылку достали. Раз и нолито всем. Кто-то глянул на часы: рано. И тот, что позвал за собой Вэве (который, кстати, топтался поодаль, не желая лишний раз о себе напоминать), вдруг спохватился:

- Эй, мужик! А ты чего-й-то, - он как бы даже икнул, - там? А ну вали сюда! - И напарнику своему: - Налей-ка этому, нечаянному.

Вот таким счастливо-дурацкий образом Вэвэ держал в руках стакан в момент удара курантов. Приемничек хрипел, подвывал зачем-то, но гимн прорезывался ощутимо, мощно, державно... И то ли от этого, то ли ещё отчего, у всех четверых навернулись слёзы.

А потом пошла всё же рыбалка. И почему она у них клюёт, и почему она у них в это время на крючок бросается, думал Вэвэ, переходя от одной лунки к другой. Он немного разбирался в подлёдном лове - сам потому что в детстве мормышничал, и летом баловался. Ноги у него всё же окалели, губы одервенели, потому он помалкивал и не лез с вопросами. А затем пришла мысль, что пора уже бежать, и не просто бежать, а прытко скакать, чтобы не замёрзнуть, чтобы не доставить хлопот своим благодетелям своим замороженным трупом. И протрубив нечто невразумительное непослушным ртом, пожав всем троим руки, он кинулся наутёк по давешней тропке, и бежал так, не разгибаясь, в полупоклоне почти до самой станции. Там он, не думая ни о ком, кто мог бы ему досадить на этот раз, быстро прошёл вглубь тёмного зальчика и притулился на свободное местечко скамьи и забылся, как ему показалось, буквально минуты на три, не больше.

Но очнулся - уже светало. В испуге вскочил, глянул на часы, потому как уже почти все пассажиры покинули зал - значит, вскоре должен пойти паровоз. Посеменил к выходу, а навстречу из дверей, ахнувших морозным облаком, - собственной персоной знакомый Малыш. И неймётся ж ему дежурить ночь напролёт.

- Здрасте! А я уж думал, вы утопли в нечистотах. Совесть прям замучила.

- Ну так и пусти, раз замучила, - огрызнулся Вэвэ, но не очень зло, скорее равнодушно, потому что, во-первых, со сна, во-вторых, ослабила голосовые связки предательская дрожь отчаяния: нет, не пропустила фортуна, посмеяться просто решила, паузу лишь сделала. Обречённость ослабила ноги и в коленях, рвануть бы напролом в дверь неожиданно и, с толпой смешавшись, - на электричку, чай не достанет, поленится, вдруг и впрямь совесть у человека не пропала окончательно. Ловит и ловит, гад, в новогоднюю-то ночь! У-у-у, ненавижу! Сил только нет разорвать на части! Убил бы, правда!

Но! Взял Малыш нашего Вэвэ под локоть и повёл... почему-то не через зал, а на улицу. Знать, в другом месте у него отделение, за платформой. Так подумал Вэвэ, понуро следуя в тисках молодой хватки милиционера. Чёрт с ним, как будет, так и будет.

И здесь - это какая-то дьявольщина, в самом деле: у Вэвэ даже рот открылся - к ним стремглав неслась та самая женщина, укутанная теперь шалью, и похожая теперь скорее на тётку-торговку. До самой последней секунды Вэвэ не верил - мимо, может, проскочит? И обознатушки вам, ребятушки! Нет, вцепилась в свободный локоть милиционера, заговорила просительно, с позывом на истерику:

- Отпусти! Отпусти, Бога ради, человека! Он из-за меня, мож, и пострадал, а вы, как звери!

- Куда отпустить?! - вдруг тоже взвился парняга и так головой вздёрнул, что шапка съехала набекрень.

- На электричку отпусти!

- А я его куда веду?!

Пауза.

И дальше пошли втроём. Малыш дышал рассерженно, тётка придыхивала с посвистом, а Вэвэ ни дыхания своего не чуял, ни ног.

- Отпусти его, как же! - уже на платформе, отчего-то весело, сказал милиционер, - сиганёт опять в колодец. Не-е уж, прямо в вагон и засуну.

И тётка заулыбалась, стала отряхивать Вэвэ, чего-то пришёптывая.

И действительно, только подошла электричка, Малыш быстро ввёл Вэвэ в вагон, козырнул и был таков, а тётка махала рукой в варежке до тех пор, пока Вэвэ не потерял её из виду. Только тогда в груди у него отпустила скользская потуга на рвоту. Он откинулся на спинку, вздохнул, из дрожливой робости постарался никак не думать о происшедшем.

Побежали по вагону контролёрши. Весёлые и злые с утра девки.

- Билет!

Вэвэ сунул ей вчерашний.

- Чё ты мне кажешь?!

- А нет другого! - вызывающе так на неё взглянул. - Вчера мимо дома проехал, вот только сейчас возвращаюсь!

Девка вдруг расплылась в довольной, лучезарной улыбке - иначе не скажешь - развернулась и пошла дальше по вагону покрикивать зло и весело.

Тьфу ты, ей-бо! У Вэвэ уже сил никаких не осталось, чтобы как-то отблагодарить судьбу за милость.

У своего дома он притормозил, отдышался: "О, язви мя! Кажется, добрался, - ему и правда ещё не верилось. - Нет, так не бывает, одна глупость на другую чтоб..."

Однако и тут его поджидала новая преграда, но Вэвэ уже примирился к превратностям и был терпелив.

Мужик распростёр объятия на входе:

- Не пущу!

- Почему?

- Выпьешь со мной - гуляй дальше! - и он потянул из кармана бутылку.

- Наливай.

Жена открыла дверь и молча ушла в комнату. Из другой комнаты с укором глядела дочь. Ну спросите вы хоть, взмолился мысленно Вэвэ, что со мной приключилось, не совсем же я подлый! Но жена, симпотичная, в общем, и бойкая бабёнка лет сорока, полностью уверенная, должно быть, в своей правоте, вышла лишь минут через десять на кухню, где Вэвэ притулился и украдкой допивал снесённые после праздника фужеры, и процедила сухо и как-то очень уж нейтрально:

- Опять?

- Что опять?

- Опять, спрашиваю?

- Ничего не опять, ничего не опять! - взвился Вэвэ. - Что вы все на меня ополчились?!

Она криво усмехнулась, плавно повернулась, прошла в коридор, обшарила корманы его полупальто, нашла ключи от квартиры.

- Давай выметайся. - Без всяких эмоций.

Вэвэ похолодел. Что-то в нём вскрикнуло: нет-нет! Это слишком!.. Он даже чуть не повалился на колени. Но затем такая лютая ненависть охватила его, что он даже перепугался за себя и потому пригнулся и схватил себя за голову. Подождав, пока ярость схлынет, он выпрямился:

- Щас! Щас уйду. Ещё минут пять посижу...

Он ждал, что она вернётся на кухню, ждал, покуда не понял - не дождёсся. А он так мечтал рассказать в красках, со смехом и юмором, свою одиссею... И это нежелание выслушать поразило его и обидело больше, чем он мог себе вообразить. Дрожащими руками натянул он пальто, нахлобучил шапку, потоптался в надежде, что хотя бы дочь выглянет из своей комнаты... И вышел на лестничную плащадку.

Он знал за собой эту привычку: поплакать с похмелья, справедливо полагая, что слёзы выводят шлаки из организма...

Обсудить на форуме.


Главная страница	Текущий номер	Архив	Гостевая	Форум	Обратная связь