Виктор КРАМАРЕНКО № 22

Виктор КРАМАРЕНКО

Виктор КРАМАРЕНКО

Каждый раз, отправляясь в Крым, моё сердце, предчувствуя колоссальный прилив энергии, клокочет в груди, вырывается и летит впереди поезда навстречу новым впечатлениям и открытиям. Мне там пишется, мне там легко. Вдали от московской рутины, беготни по редакциям, бесконечного терзания жены и дочек по поводу денег, ему в Крыму действительно свободно. Оно попадает в другой мир, благословенный, неисчерпаемый. И рождаются строки, и льются стихи...
Я благодарен друзьям, которые целый год ждут моих стихов, надеются и радуются потом вместе со мной. Надеюсь, что новая подборка не разочарует их, как не разочаровывает благодатная земля Тавриды.

ХЕРСОНЕС

Я иду по камням Херсонеса,
По осколкам далёких веков,
Беззаботный посланец прогресса,
Беззащитный ребёнок богов.

Убежал от мечетей и храмов,
От соборов, церквей, синагог,
Чтоб не биться в поклонах упрямо,
Чтоб не связывал призрачный долг.

Я иду, трепыхаюсь от счастья,
Что проник, мол, в святая святых,
Слепо жду от развалин участья
В доказательстве мыслей своих.

Вдруг ожил, загудел древний город,
Растревожил скалу суховей,
Вымывая языческий холод
Из души православной моей.

Опрокинулось синее небо,
Припечатал к тропе камнепад,
И лежу я смешно и нелепо
Погребённым столетья назад.

Надо мной прошагали туристы...
Замолить бы грехи и уснуть,
Не жалея свой путь неказистый.
Всё, что было - прошло, не вернуть.

И в грядущем такой же повеса,
Убежавший от старых богов,
Вдруг услышит в земле Херсонеса
Мой свободой овеянный зов.

* * *

Я готов поклясться чем угодно
И на плахе голову сложить,
Но я верю, что определённо
Все деревья могут говорить.

Звуки раздаются без усилья,
Тихо, задушевно, не спеша...
Нет в лесу обмана и унынья,
Потому что говорит душа.

Это нам даны глаза и уши,
И гортань, чтоб спорить невпопад.
Искушенья стравливают души,
Песнопенья превращая в ад.

У деревьев Бог один - Ярило!
Потому и помыслы чисты.
Голосами праведная сила
Призывает к вере доброты.

* * *

Обделён я смолоду
Верой и Писанием.
Жизнь таскала волоком
Не на те пути.
И дорога к Господу
Вышла с опозданием,
И стучится колокол
Не в моей груди.

Не моим раскаяньем
Пол во храме вытоптан,
Не моей молитвою
Образа живут.
Веру и Писание
До остатка вытолкав,
Словно перед битвою
Я иду на суд.
Обделён я смолоду
Верой и Писанием,
Жизнь летела конницей
Не на те пути.
И зову я Господа -
Он опять в изгнании,
Он опять колотится
Не в моей груди.

* * *

Предал друг, нарушил слово,
И спокойно посмотрел.
Ну а я как будто снова
Принял собственный расстрел.
Будто заново вернули
В моё сердце страх и стон,
Вместе с вражескою пулей
С кручи падаю в затон
И лежу в болотной тине,
Приминая сон-траву...

Это было на чужбине:
Предал друг, а я живу.

НЕ ГЛЯДИ В ГЛАЗА ВОРОНУ

Не гляди, не гляди в глаза ворону,
Там холодная кровь и мертвячина.
Посмотри на берёзки чуть в сторону,
Эта роща тебе предназначена.

Сила чёрная, сила безумия,
Ищет душу, покрытую теменью.
Уходи от нее без раздумия
В жизнь, бурлящую светом и зеленью.

Эта роща твоя белоствольная,
Эти травы и речка-попутчица...
Пусть не каркает птица крамольная,
Всё равно ничего не получится.

НЕ ДАЙ МНЕ БОГ
ИСПОЛНИТЬ ПРИГОВОР

Не дай мне Бог принять команду взводом,
Идущего исполнить приговор,
Я буду проклят всеми до ухода,
И небеса не смоют мой позор.

Я буду вечно жить не под прицелом,
А с кровью на затылке и в груди
И каждый миг заканчивать расстрелом -
И нет числа расстрелам впереди.

И тех солдат, невольников идеи,
Ждёт та же подневольная стена.
Придут на смену новые злодеи
И казнью опорочат имена.

Не дай мне Бог уйти в горниле славы
Лишения, проклятия и бед,
За выстрел в сердце даже за державу,
За жизнь лишённую - прощенья нет.

ГОГОЛЬ

Я сижу в тени спиною к Мерзляковскому,
Мозгом чувствую Молчановку обманную.
Передать бы правду
клерку да конторскому,
Свои муки, свою душу окаянную.

В том камине пепел
черпают пригоршнями,
Выставляют каждый день на обозрение
Мои думы, мои рвения всенощные,
Мои беды, мою боль и разорение.

Так приди, читатель,
выслушай внимательно,
Разорви оковы тяжкие поповские.
Мы чумацким шляхом выйдем обязательно
К той звезде, что помнит
сказки малоросские.

ПЛАТОНОВ

У Платонова "тихая" проза,
Не кричащая, не зовущая.
Словно нежная в поле береза,
На ветру о земле поющая,
Что заложено было с рождения
И в эпохе лихой не утрачено,
Каждой строчкой несет пробуждение,
"Сеять души людей" предназначено.
Не философ, а думал по-новому,
Не заискивал с властью, как водится.
Красота не спасет. По Платонову,
Мир спасет только мать - Богородица.
* * *

Тихая моя родина...
Николай Рубцов

Ни к чему мне, бродяге-грешнику,
Показную пускать слезу.
Я убитого по валежнику
До сих пор хоронить везу.

Всё ищу, где оставить щепотину,
Чтоб навек он стал молчуном.
Я топчу его тихую родину
И глотаю кровавый ком.

Не найдя под завалом пристанище,
Жилы рву, скуля и хрипя,
Будто место ищу не товарищу,
А везу хоронить себя.

От обиды-тоски и от жалости
Проклинаю тихую гать.
Потому, что придётся до старости
Мне могилу эту искать.

НАГИБИН

По Армянскому и по Сверчкову
Вьётся легкий, вечерний снежок,
И спешит из двора проходного
Паренёк на весёлый каток.

Вечер Чистых прудов музыкален,
Голубые мерцают огни,
И звенят по бульвару трамваи,
И проносятся школьные дни.

А на льду седовласые зыби:
- Шибко смелый ты, Юра Нагибин! -
Вновь промолвят, шипя и скрипя, -
Но словесность угробит тебя!

* * *

Виктору Бокову

Лист осенний греет душу старикам,
Говорит им,
что не всё так исковеркано,
Что ещё не трётся вьюга по вискам,
И скамейки не пустеют
в Переделкино.

Он летит над ними прямо в облака,
Голосами поднимаемый крылатыми,
Словно песня отпустила моряка
На побывку
в тот посёлочек с девчатами.

И мелодия звучит по берегам,
И сливается в реке она с природою...
Лист осенний греет душу старикам,
Покрывая их надежды позолотою.

СОЧИНИТЕЛЬ

Виктору Пронину

Опять пишу его рукой,
И мысли льются.
Бегут они, и за строкой
Не оборвутся.

Чьи нервы здесь - мои, его?
Узнаем позже.
Где - жизнь, где - вымысел всего?
И что дороже?

Он - мой невольник, мой герой.
Я твёрдо знаю.
Иду за ним, ползу сквозь строй
И получаю...

Из ран моих чужая кровь
Течёт рекою,
А он всё водит вновь и вновь
Моей рукою.

Он смел, горяч, неистов, зол,
Душа бездонна.
Я задыхаюсь, но на зов
Иду покорно.

Не я пишу, не мой обман,
Не я решаю.
И чем закончится роман:
Умри, не знаю.
СЛУШАЯ БАТЫРАЯ

1

До того, как в тебя я влюбился,
Моё сердце парило, как птица,
Над седыми вершинами гор.
Ни султан, ни шайтана орлица
Не могли его воли напиться,
Оборвав соколиный дозор.

Но с тех пор, как влюбился я страстно,
Мое сердце стучится напрасно,
Обливаясь тоской о тебе.
Одинокой луной, безучастно,
Опрокинулось вниз и погасло
Навсегда в водосточной трубе.

2

Пролетела в окне, промелькнула
По дороге, ведущей с аула,
На лихом воронoм скакуне.
Только запах её среди гула,
Только шорох шелков и пурпура
Горным эхом клокочет во мне.

Промелькнула, но слышу я снова
Как звенит золотая подкова,
Дребезжит, как от страсти, седло.
Проку в том, что кудесник я слова?
У любви мимолетной нет крова,
Лишь видение треплет стекло.

3

Не моя, как мужчины, заслуга,
Что из глины гончарного круга
Я леплю твой танцующий стан.
Это память - видений подруга, -
Твоё тело сжимает упруго,
Как наложницу старый султан.

Сквозь шершавые полосы глины
Над крутящимся вихрем станины
Ты взойдёшь, как царица вершин.
На дрожащие груди-маслины
Я склоню обреченно седины
И забуду, что это кувшин.

4

Неправду говорят, что сирота,
Подобно ветке, сорванной с куста,
Чужая и земле, и солнцу.
Что лаской обделённые уста
Холодными бывают неспроста, -
Они дрожат и льнут к колодцу.

Ах, люди, люди, вы обречены
Дарить любовь и зарево весны
Лишь кровникам, и то до срока.
Вам невдомёк, что ей вы не нужны.
У сироты на небе нет вины -
Она живет в любви Пророка.

5

Там, где горы от конца и края
И поныне голос Батырая
Проникает в души, как Коран.
Звуки льются, крылья обретая,
И летит, летит, не угасая,
Песня под названьем Дагестан.

Словно птица - вырвалась на волю!
Словно солнце - над родной землёю!
Ну а если всё же замолчит,
Тучей пронесётся грозовою,
Упадёт предутренней росою,
Возродится вновь и зазвучит.

РАДУЙТЕСЬ ЖИЗНИ, ДРУЗЬЯ!

Радуйтесь жизни, друзья!
Не потакайте унынью.
Нам изначально нельзя
Души тревожить полынью.

Мы появились на свет
С радостным криком в начале
Не для занудных бесед,
Не для хандры и печали.

Горечь - безмолвия сглаз.
Нет там ни слова, ни света...
Разве для этого нас
В мир окунула планета?

Разве цветенье весны
Нам воссоздаст подземелье?
Разве на дне тишины
Тронет сердца песнопенье?

Что нам заменит глоток,
Жажду и грех искушений?
Где мы услышим поток,
Музыку произношений?

Радуйтесь жизни, друзья!
Не потакайте унынью.
Новая светит заря
Радугой, радостью, жизнью!

Обсудить на форуме.


Главная страница	Текущий номер	Архив	Гостевая	Форум	Обратная связь