|
Эти стихи-результат поездок по стране, впечатлений от посещения малой родины, встреч с друзьями, размышления о сегодняшнем дне России, ее воюющей армии.
Данными стихами я вступаю в свое пятидесятилетие и надеюсь на светлый день моей Родины.
* * *
Мне в схватках быть не довелось.
И, вероятно, слава Богу,
Что не срывал на людях злость,
Не выбирал себе дорогу.
Но доведется, то в бою,
Как предок на реке Каяла,
Я за Россию постою...
Она б за русских постояла.
* * *
Над Окою скуластые ветры
И антоновка с добрый кулак,
И одетый в потертые гетры,
Загулявший в полях березняк.
Птицам петь запрещает Всевышний,
Молчаливы за поймой стога,
И места эти скоро услышат,
Как опустятся с неба снега.
Как рябину склюют свиристели,
Как помогут им в этом клесты...
Отсвистели свое, просвистели
Не познавшие счастья мечты.
Как светла в медной кружке водица!
Глянешь - все там увидишь на дне.
И шальная снежинка садится,
Как знакомая, на руку мне.
Спелый ветер играет на скрипке,
Тянет дымом от крайней избы.
Все равно я увижу улыбку
Невзлюбившей с рожденья судьбы.
Все равно я допью эту воду,
Где вся жизнь от рожденья видна:
И любовь, и страданье народа
Я с народом и выпью до дна.
В Константинове
В Константинове-песни и пляски,
И стихи - серебром по Оке.
Ах, какие чудесные сказки
Носит русский мужик в кулаке.
Разожмет, полетят соловьями,
Успокоят больные сердца.
Говорить золотыми словами
Можно лишь с золотого крыльца.
Деревенской, бревенчатой, грубой,
Но пропитанной солнцем избы,
Чтобы вишен обветренных губы
Целовали кусты городьбы.
Чтоб тянуло в духмяные сени
Ускользающий луч старины,
Чтобы не было сердце осенним,
Чтобы были друг другу нужны.
В Константинове - песни и пляски,
Облака отдыхают в Оке.
Ах, какие чудесные сказки
Носит русский мужик в кулаке.
БезграниЧье
Перевернута страница
Лейтенантских юных дней.
Но была, была граница,
Я тогда служил на ней.
И была тогда опасность,
Но служили не за страх.
Было все предельно ясно-
Тут вот - ты, а там - твой враг.
И была она священна -
В даль и в ширь святой была -
Всюду неприкосновенна -
От столицы до села.
От ручья до океана,
От кораллов и до звезд,
Охранялись неустанно
Сотни тысяч русских верст.
И сегодня мне обидно,
Что прошло лишь тридцать лет,
И границы той не видно,
Что ее почти что нет.
Тут не то, что зверь гуляет,
Утекают нефть и медь,
И России оставляют
Все, на что нельзя смотреть.
И смотреть невыносимо,
Как глумится Старый свет...
Будто впрямь в тебе, Россия,
Ни стыда, ни силы нет.
На Покров
Хруст румяных спелых яблок,
Запоздалый желтый лист...
Завалюсь сегодня на бок,
Запою, что твой артист.
Ты сиди себе и слушай,
Может, я за столько лет
Открываю настежь душу,
Просиявшую чуть свет.
Я не видел пальцев кленов
И косыночек берез,
Что калина был каленый,
Что уже не выжать слез.
А сегодня сердцу любо -
Снег прошел и я воскрес.
Растопить печаль и грубость
Я сейчас на печку влез.
Ты гляди, как сердце бьется,
Бьется, слышишь?! Не перечь!
Если что сказать найдется,
Залезай ко мне на печь.
Родители
Улетят перелетные птицы
И разъедутся сотни гостей.
Ничего, поглядеть не случится,
Лишь проводят в столицу детей.
Раздадут им соленья-варенья
И прижавшись друг к другу в ночи,
Будут слушать сверчка и поленья,
Говорящие в белой печи.
Снова сядут на хлеб и картошку,
Станут письма веселые ждать,
И глядеть сквозь метель из окошка,
Где опять никого не видать.
Даль зовущаЯ
Вячеславу Любимову
Чем к родине ближе, тем дали светлей,
Тем больше тепла и свободы,
Тем явственней слышишь средь сонных полей
Свое отшумевшие годы.
Случайно взглянул на чужой календарь -
Да я же из прошлого века,
В котором осталась зовущая даль
И два дорогих человека.
Я раньше грустил, а сегодня тоска
Все зримей по отчему краю,
И камень свой я, как Сизиф, сквозь века
К родному порогу толкаю.
В пути
От вокзала до вокзала
Ты ни слова не сказала.
Лишь пила остывший чай,
Задевая невзначай.
Придорожные столбы
Мчались верстами судьбы.
Лишь однажды, лишь однажды,
Как глоток воды от жажды:
- Ты, наверно, все забыл...
- Ты же знаешь, я любил...
Поезд мчался все быстрее,
Как и мы, в пути старея.
У заброшенной версты
Встали, вышли я и ты.
- Ни людей и ни вокзала, -
Ты задумчиво сказала. -
Но ведь есть же где-нибудь?!
И мы вновь пустились в путь.
Лесом, полем, целиной,
Разобщившей нас страной.
Два не юных человека
Из умчавшегося века.
Мимо храмов и церквей.
Я - левей, она - правей.
Но зашли в тупик в итоге -
Порознь нет у нас дороги.
* * *
Хмурые тучи взирают с небес -
Так им кружиться несносно,
Что опускаются в солнечный лес,
Где корабельные сосны.
Вот и душа, пропитавшись дождем,
Хочет сегодня покоя,
И возвращаясь в родительский дом,
Детскою машет рукою
Машет беспечно - неясно кому,
Часто и радостно дышит.
Только один я ее и пойму,
Только меня и услышит.
Друг
Выпускникам НВВПОУ 1979 года,
павшим в боях за Родину
Поселок Камень-Рыболов
И ресторан с названьем "Лотос".
Здесь достают из-под столов
И жадно пьют после полетов.
За крайний столик на троих,
Пока еще компаний нету,
Я сел и выпил за своих
Ребят, разбросанных по свету.
Нас было всех почти, что сто,
Но одного в тот день не стало.
На этом свете ни за что
Его сегодня не хватало.
Он сотню раз меня спасал,
Сто раз одалживал рубаху,
И умирал, и воскресал,
Казалось, что не ведал страха.
Но так случилось, не в бою,
В наливнике достала пуля...
Я и ему стакан налью,
Он рядом ерзает на стуле.
Я кожей чувствую его,
Мне за судьбу его обидно.
Он выпьет, это ничего,
Что за столом его не видно.
Он одинок в своей дали,
Не достает ему ночами
Родных берез, родной земли,
Ее веселья и печали.
Я представляю как стакан
Берет мой друг рукою слабой,
Придя ко мне издалека
Через года, через ухабы.
Он заглушает водкой боль,
Он тоже павших поминает,
Как мы, живые, меж собой,
Один погибших вспоминает.
Но вот я слышу, дверь скрипит,
И чувствую, что друг мой вышел.
А Камень-Рыболов не спит,
И Ханка* все на свете слышит.
Ты приходи ко мне еще,
Ты приходи ко мне из праха,
Здесь ждет тебя мое плечо,
Моя душа, моя рубаха.
* Ханка - озеро в Приморском крае и Китае.
У менЯ не стало друга
У меня не стало друга -
Снайпер бить не устает.
И рыдает вся округа,
А жена его поет.
Так поет, мороз по коже,
Так поет, сойдя с ума...
Ну, куда ты смотришь, Боже,
Если всюду кровь и тьма!
Ну, куда ты смотришь, Боже,
Ведь и так судьба-не мед...
Кто вдове его поможет,
Кто печаль ее поймет?
А вдова поет кому-то
И по мужу слез не льет.
И похоже, этим утром
Песнь прощальную поет.
* * *
Любим птиц и цветенье ромашки,
И счастливое пенье пчелы,
И прощаем друг другу промашки,
И пока еще души светлы.
Посылаем при встрече приветы
И глаза не отводим в беде,
И читаем, как письма, рассветы,
Улыбаясь поющей звезде.
Терпеливо хлебаем окрошку
И стараемся внуков понять.
Так вот жизнь и пройдет понемножку.
А какая? Откуда мне знать.
* * *
Кончается строчка моя,
И чай на столе остывает.
Уходят из жизни друзья,
А много друзей не бывает.
Других заводить не спешу -
Изведал и эту науку.
Последние свечи тушу,
Собрав в опустевшую руку.
На Северной Двине
Валерию Дерену
Архангельск. Отель "Пур-Наволок".
За окнами - Новый год.
Мы вместе еще не плавали
По зеркалу двинских вод.
Мы вместе пока не видели
(Настанет еще черед),
Одной неземной обители,
Где свет по ночам живет.
Не слышали сосны чуткие,
Не сиживали у костра,
И не ходили за утками,
Не целились в них с утра.
И рыбу в Двине не трогали,
Не шли за ней по росе.
Мы только прошли дорогами,
Которые знают все.
Еще не познали истину:
Природы, любви, вина...
Прожить бы на свете чистыми,
Как Северная Двина.
Третий тост
Третий тост за друга выпью,
Что в огне отполыхал,
А потом завою выпью,
Чтоб никто не услыхал.
А потом рвану рубаху,
Засмеюсь и запою,
Чтоб в бою не ведал страха
Друг, оставшийся в бою.
А потом проснусь с похмелья
И с больною головой,
А в дверях мой друг Емелин
И убитый, и живой.
ФамилиЯ
Храм святых Петра и Павла.
Многолюдно. Тишина.
В этом храме русской славы
В тусклой бронзе имена.
Я стою, читаю списки,
Ставлю свечки за отца,
За кресты, за обелиски,
За пробитые сердца.
Я стою среди фамилий,
В храме памяти стою,
Узнаю я, что убили
Некто Силкина в бою.
Просто Силкина - и точка,
Просто Силкина С.И.,
У сгоревшего лесочка,
У ничейной полосы.
В этом храме Петр и Павел,
Наша доблесть, память, Русь.
И нечаянно к их славе
Я притронуться боюсь.
КороЧа*
Жарища, что в городе Сочи,
Жужжат комары, как жуки,
А в самом подземье Корочи
Не старясь, живут родники.
Питают осенние ночи,
Небесные очи твои.
И песни о жизни Корочи
Слагают всю ночь соловьи.
А песни тревожат природу
И светлые сны корочан,
И птицы в любую погоду
Поют у святого ключа.
И большего счастья не надо -
Хотя бы однажды в году,
Услышать вот эти рулады,
Хруст сахарных яблок в саду.
* Короча - черная грязь (тат.).
* * *
Переболеть бедой и славой
Увы, не каждому дано.
И все же, все же, Боже правый,
Кому-то все же суждено.
Времена
Все пройдет удивительно скоро:
Чья-то жизнь или чья-то весна,
Потому и взирают с укором
На беспечных людей времена.
Удивляются, как же так можно
Старым пнем на опушке торчать,
И в опенке каком-нибудь ложном
Настоящего не замечать!
Полыхнет золотыми огнями
Над седой головою беда,
И пройдет, ведь она временами
Не вмещается в чьи-то года.
ПопутЧик
Все меньше отпущено лет,
Чтоб сделаться лучше.
Спасибо тебе за совет,
Угрюмый попутчик.
Не знаю, куда ты сейчас
С больной головою?
Но как из окна в этот час
Пахнуло листвою.
Мы выйдем с тобой не спеша
У дальнего леса,
И не испытает душа
К тебе интереса.
Пройдешь, не заметишь груздя
И солнечный лучик,
И в лес поплетешься, грустя,
Угрюмый попутчик.
Зачем ты поднялся чуть свет,
Чего тебе надо?..
Спасибо тебе за совет,
Что ехали рядом.
Когда-нибудь я отплачу
Молчаньем кому-то,
Как ты, на рассвете вручу
Доброе утро.
И также, как ты, подскажу:
- Езжайте до леса...
А там ведь, понятно ежу,
И место для стресса.
Обсудить
на форуме.
|