Что такое поэтическое Слово для творца? Это — отсвет незакатного света всего Сущего... Слово, концентрируя миллионы световых лет в один росчерк пера, вовлекает поэта в энергетический вселенский поток, даруя этим радость и боль, свет и тьму, нутряную силу и пронзительную беззащитность, неутолимое желание и желанный покой...
ВЫБОР
Выбираю совесть, а не страх, —
Мне Россия сердце подарила,
На её берёзовых ветрах
В отчем слове — праведная сила!
Больше жизни Русью дорожу,
Никому издревле не покорной,
Хоть и рвётся ворог за межу,
Тянет жало к чистоте соборной.
Никогда иудам не понять,
Что навеки, свято и сурово,
Встала за Россию Божья рать
И — плечом к плечу — солдаты Слова!
* * *
Где же ты, друг мой далёкий?
В тайных узорьях каких?..
Бродишь ли ты одинокий
Иль среди лиц дорогих?
Годы, рассветы и реки
Зябко меж нами текли,
Имя твоё, как доспехи,
Строки мои берегли.
Шли за тобой по проспектам,
Шли за печалью, скорбя,
Шли по затерянным метам...
Но... потеряли тебя.
Где ты, заветный, не знаю.
Хватит ли вспомнить нам сил?
Я ли тебя забываю...
Ты ли меня отпустил?..
ОБРАЩЕНИЕ К ЛЕРМОНТОВУ
Выхожу на старую дорогу...
Так когда-то выходил поэт.
Успокоит лунную тревогу
Несказанный лермонтовский свет.
И сквозь шёпот демонов, в бессилье
Сеющих на землю грусть и страх,
Слышу шорох белоснежных крыльев
Ангелов, парящих в небесах,
О высоком и печальном чувстве
Со звездой звезда заговорит...
В иностранцы записали русских,
Выдали на жительство нам вид.
Эта ночь, разодранная в клочья,
На туман похожий горький дым,
Воронье нахальное пророчит
Горькую судьбину молодым.
Поле брани пролегло сквозь хаты,
Сквозь могилы дедов и отцов...
И спешат погибшие солдаты
С журавлиным клёкотом на зов.
Сотни лет кровавого причастья,
Горя, слёз, предательств и смертей...
Где же нам обещанное счастье
Господом, Которому видней?
Накренилось золотое солнце,
Зори братской кровью налились,
Каин вновь над Авелем смеётся,
Братья вновь на битву собрались...
О, поэт, пророческой строкою
От братоубийства охрани!
Что ж никак не обрести покоя
Тем, кто были рождены людьми?
* * *
Кому ветра поют,
Кому ветра пророчат
И тайно гнёзда вьют
В совиной гулкой ночи?
И чью печаль-тоску
Мотают по чужбине…
И чей курок — к виску,
Чья кара на осине?
Чей чёрный человек,
Судьбу и жизнь порушив,
Возьмёт во тьму навек
Измученную душу?!
Ветра, что испокон
Взметают пламя ночи,
Летят со всех сторон,
Обугливая очи.
И слепнет род людской,
И Божий мир — темница.
Утративший покой
Над всем и вся глумится!
… Пусть воют ветры всласть,
Как волки, жертву ищут,
И каркает напасть
Над серым пепелищем.
Но не всевластна тьма:
Спешат ветра иные,
На пашни и дома
Льют ливни золотые.
И веришь — места нет
Ветрам тем окаянным,
Где незакатный свет
Над миром осиянным!
ЖЕНЩИНАМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Им рухнула на худенькие плечи
Такая ноша — Боже, упаси! —
И вдовий плач, и кровь, и боль увечий,
И смерч войны, и стон родной Руси.
Но лёгкой доли женщины не ищут:
Уж так у нас ведётся испокон:
Им поднимать страну из пепелища,
Тайком молиться у святых икон.
Им ждать-пождать с войны родных подранков:
Любимых сыновей, мужей, братьёв.
Лечить их раны и терпеть их пьянки —
Никак не могут выйти из боёв!
Так мало хлеба, а беды так много.
Но негасим лампадок тихий свет!
Российских женщин вечная дорога...
Ну, а другой дороги просто нет.
* * *
Юный месяц бросил мне на плечи
Серебром украшенную шаль.
И затеплил окна, словно свечи,
Озаряя призрачную даль.
Тонкой, невесомой поволокой
Стелется по городу туман.
Дышит безмятежно и глубоко
Вдаль идущий звёздный караван...
* * *
Лукавя в самой малости,
Но истиной не жертвуя
И правды не тая,
Не в складности и ладности,
И не парадным шествием
Идёт судьба моя.
Сквозь ветры белогорские,
Дыханье Дона-батюшки,
Степные ковыли,
Сквозь улочки московские,
Напевы Волги-матушки
И вечный зов земли.
Сквозь берега чужбинные,
Что свыше мне завещаны,
Сквозь тайны, что храню,
Сквозь грусть-тоску полынную,
Лелея слово вещее,
Пишу судьбу свою!
* * *
Я боли познала немало,
А счастье вместилось в горсти.
Однажды я всё же устала
Житейскую ношу нести.
Опять загрустила по свету
В объятьях глухой тишины.
Я песнею стала неспетой,
Я стала зимой без весны...
И в этом отвергнутом мире
Лишь звёзды в небесном раю
Мне льдисто надежду дарили
У света и тьмы на краю...
Чтоб песней я снова взлетела,
На зов отозваться смогла,
Чтоб я отогреться сумела,
Мне много не нужно тепла!
ОСЕНЬ
Чем-то пронзительно русским,
Чем-то забытым давно,
Чем-то прощальным и грустным
Осень дышала в окно.
Листья дрожали на клёнах —
Осень к листве не добра,
В гулких полях отдалённых
Стыло сквозное "вчера"...
Этой размытостью серой,
Этой палитрой скупой
Осень мне сердце согрела
Перед суровой зимой.
Что-то крылато и вольно
Вдруг встрепенулось в груди,
Стало не грустно, не больно —
Стало светло впереди...
* * *
Потерпи немного, подожди,
Видно, доля выпала такая,
Нам с тобой попутчики — дожди
И туман от края и до края.
Помолчи, ты слышишь? Не спеши,
Лучше разговаривать молчаньем,
Сохраняя в тайниках души
То, что там хранилось изначально.
Не нужны ни письма, ни звонки,
Чувства в них не станут дорогими,
Словно птицы, улетят с руки,
Разделяя высоту с другими...
* * *
Глядит печальными глазами,
Знобит оборванной струной…
Как молния под небесами —
Так истина предо мной.
Хоть я давно не верю в сказку,
Обещанную под луной,
Судьбы жестокую подсказку
Я принимаю, милый мой.
Порой смотрю на мир с насмешкой,
Считая трудные года,
Но осудить кого-то в спешке
Я не посмею никогда.
Всё как сложилось — так сложилось,
Всё как срослось — так и срослось.
Небес божественная милость
Нам не давалась на авось!
Моё душевное смятенье —
Как избавительный рассвет,
Как хрупкой жизни притяженье,
Которого прочнее нет…
* * *
Не шелохнётся тихое окно.
Не скрипнет дверь под тёплою рукой.
Покажется: настал давным-давно
Насильно мне навязанный покой.
Свинцовой взвесью дождик моросит,
Смывая солнца тёплые следы,
И по щербинкам придорожных плит,
Текут потоки сумрачной воды.
И я стекаю в тот водоворот,
И каплею горючею кружусь,
Скользну под щелью стареньких ворот —
Ни в этот двор, ни в мир я не вернусь.
Наверное, не просто так мне дан,
Как исповедник,этот хмурый дождь,
Чтоб смыл с души ненужный старый хлам
И слов пустых назойливый галдёж...
* * *
Ты мне больше не верь,
Утомлённая ложью душа.
Моим клятвам теперь
И сама я не дам и гроша.
Пусть свободы глоток
Не щадит ни тебя, ни меня.
Пусть шальной кровоток
Закипит от любви и огня.
В перекрестье путей,
Под прицелом неласковых глаз,
Путь из лжи и потерь
Стал вдруг выбором здесь и сейчас.
Ты мне больше не верь,
Отпусти и не вздумай страдать...
Волей меченый зверь —
На свободу я вырвусь опять!
* * *
Я весною быть мечтаю!
Кто мне может помешать?
Чтоб сосульками растаять
И сиренью засиять.
Буду дождиком и ветром,
Сладкой ягодой в бору.
Я зажгусь зарёю летом
И рябиной на ветру.
Я могу и то, и это,
Ты не веришь? Ну и пусть!
Я прольюсь дождливым светом,
В небо радугой вернусь!
Стану серебром водицы
И тропинкой на лугу.
Чтоб тебе весною сниться —
Всё на свете я смогу!
* * *
Ты такой сегодня светлый,
Мой родной, любимый мой,
Ясным солнышком согретый,
Возвращаешься домой.
В нашем доме печь воркует
И в дожди, и в холода.
Печку-матушку такую
Сделал ты не без труда.
За окном — сквозная просинь,
И в печи огонь живой,
Пряный дым смолистых сосен
Дружит с этой синевой.
Вот пирог — во рту растает…
Позабудь про все дела!
О тебе всю жизнь мечтая,
Я весь день тебя ждала.
* * *
Ну где же ты, моя синица?
Зачем ты улетела вдаль?
Теперь мне будет долго сниться
Мечты надменной вертикаль.
Пернатую, тебя держала,
Кормила ласково с руки.
Но я тоски твоей не знала,
Небесной неземной тоски.
Я поневоле оказалась,
Прости, тюремщицей твоей.
А ты рвалась — какая жалость! —
В простор некошеных полей.
Я без тебя осиротела,
Синица милая моя.
Поверь, я вовсе не хотела
Тебя сменить на журавля!
* * *
Тень старого сада уснула
На тёплых коленях скамьи,
А яблоня ветви пригнула,
Едва не коснувшись земли.
И ветер, горячечно-душный,
Как будто ни с кем не знаком,
Лишь бредень вдоль озера сушит,
Оставленный здесь рыбаком.