Николай Карташов «ТАЛАНТ ИЗ РЯДА ВОН, СИЛА…» В.Д. Спасович — преподаватель, литератор, адвокат
В Большой Советской энциклопедии Владимиру Даниловичу Спасовичу посвящено всего лишь десять убористых строчек:
"СПАСОВИЧ Владимир Данилович (16.1. 1829, г. Речица, ныне Гомельской обл., — 26.10.1906, Варшава), русский юрист, специалист в области уголовного права. Проф. Петерб. ун-та (с 1857), затем Училища правоведения. После судебной реформы 1864 — один из первых рус. присяжных поверенных, участник многих известных процессов, включая нечаевский. С.— автор многочисл. трудов в области уголовного права и процесса, в к-рых он выдвигал требования пересмотра архаич. русского права в
целях его приспособления к новым, бурж. отношениям, возражал против крайне суровых наказаний, особенно смертной казни. Работал также в области истории права, авторского и акцизного права".
К сожалению, приведённый текст, а также другие тексты, содержащиеся в словарях и справочниках до 1917 года, не дают всей полноты информации о Спасовиче. А между тем, имя этого человека было широко известно в дореволюционной России. Коллеги по ремеслу заслуженно окрестили его "царь-колоколом суда", "величайшим адвокатом", "королем российской адвокатуры".
Иван Тургенев называл речи Спасовича блестящими, Иван Гончаров с гордостью говорил друзьям, что адвокат упоминал его произведения в своих судебных речах, а Салтыков-Щедрин считал Спасовича "самым солидным и дельным адвокатом из ныне действующих".
Не забыл рассказать читателям о Спасовиче ещё один классик русской литературы — Фёдор Достоевский: "Тут же, сейчас же явился и защитник, знаменитый Фетюкович, и как бы какой-то подавленный гул пронесся в зале. Он был во фраке и в белом галстуке...".
Так литератор описывал в "Братьях Карамазовых" появление адвоката, прообразом которого стал как раз Владимир Спасович. Речь Фетюковича в романе заняла четыре главы. Заключительную главу писатель назвал "Прелюбодей мысли".
К слову, Достоевский терпеть не мог адвокатов. Тем не менее, о Спасовиче он не без восторга сказал: "Талант из ряда вон, сила".
Время донесло до нас и облик этой авторитетнейшей личности второй половины ХIХ века. С фотографии на нас смотрит добродушное лицо. Короткая, клинушком борода. Умный, проницательный взгляд сквозь очки.
А живописный портрет, написанный великим русским художником Ильей Репиным, даёт нам ясное представление о профессии изображённого. Сразу чувствуется человек, привыкший быть на людях, говорить с ними, убеждать их.
Спасович изображён произносящим речь. Он обращается прямо к зрителю, смотрит на него в упор. Портрет необычайно динамичен, фигура вылеплена смелым, выразительным мазком, чувствуется её массивность, тяжеловесность.
Чем же заслужил такое признание в различных кругах тогдашнего общества Спасович? Чтобы ответить на этот вопрос, перелистаем страницы его яркой и насыщенной жизни.
Владимир Данилович Спасович родился 16 января 1829 года в небольшом белорусском городке Речица. Отец его, Даниил Осипович, поляк по национальности, служил уездным врачом в Речице (с 1832 г. стал инспектором Минской врачебной управы). Мать, Феофила Михайловна Крейц, немка, была дальней родственницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала барона К.А. Крейца.
Позднее Владимир Данилович так изложил свое происхождение: "Я происхожу из смешанного брака, заключённого при условиях, еще не требовавших, чтобы все дети были православные, когда один из родителей православного исповедания. Отец мой и мы, сыновья, были православные, сёстры мои — римские католички по матери".
Способный и даровитый, Володя Спасович сразу поступил в 4-й класс Минской гимназии, которую окончил в 1845 году с золотой медалью. В том же году он успешно сдал вступительные экзамены на юридический факультет Петербургского университета.
В 1849 году юноша окончил университет со степенью кандидата прав и поступил на службу в канцелярию Министерства юстиции.
Через два года молодой чиновник защитил диссертацию на звание магистра международного права. Диссертация называлась "О правах нейтрального флага и нейтрального груза" и принесла Спасовичу европейскую известность. Примечательно, что некоторые её положения закреплены в актах Парижского конгресса 1856 года как международные законы.
После защиты диссертации Спасович начал читать лекции по гражданскому нраву в родном университете, а с 1857 года, когда там открылась вакансия профессора, стал профессором и возглавил кафедру уголовного права. Его лекции по уголовному праву стали пользоваться успехом у студентов, их стали посещать даже студенты других факультетов. Было тогда Спасовичу всего 28 лет.
"Нет профессии, которая была бы мне больше по душе, как профессорская на пользу студентам", — признается он позднее и посетует, что если бы судьба была чуть более к нему милостива, то он многие годы продолжал бы читать лекции.
Однако 1861 год — год освобождения крестьян от крепостного права — стал переломным и в жизни молодого профессора.
Начиная с сентября 1861 года, в Петербурге и других университетских городах прокатились волны студенческих волнений. Основной причиной послужили жесткие меры в отношении студентов, а именно — изданные накануне "Правила" запретили студенческие сходки, депутации, любые жалобы и свели к нулю практику освобождения нуждающихся студентов от платы за учёбу с целью "ограничить наплыв в университеты бедняков".
В тот период высшее учебное начальство и, в частности, Петербургского учебного округа обязало профессоров подключиться к репрессиям против смутьянов.
Но Спасович и еще 14 из 29 членов ученого Совета возразили: "Полицейские обязанности не входят в круг деятельности профессоров".
А после того как в Петропавловскую крепость заключили 300 арестованных студентов, в знак протеста пять профессоров (К.Д. Кавелин, Спасович, А.Н. Пыпин, М.М. Стасюлевич, Б.И. Утин) и вслед за ними ректор, более 20 лет возглавлявший университет академик П.А. Плетнев — тот самый, кому А.С. Пушкин посвятил роман "Евгений Онегин", подали прошения об отставке.
Оставив "альма-матер", Спасович до 1864 года работал обычным преподавателем в Училище правоведения. В тот период он издал свой "Учебник уголовного права", за который получил степень доктора права.
Однако власти усмотрели в этом учебном пособии крамолу. Материалы об учебнике и его авторе были доложены императору.
Вскоре по его по высочайшему повелению была создана комиссия во главе с шефом жандармов В.А. Долгоруковым (основными экспертами в ней были сотрудники III отделения). Названная комиссия "обыскала" учебник и нашла в нем 36 мест, "в которых содержались враждебные мысли", дурно пахнущие нормами "гнилого Запада".
Резолюция комиссии была сродни судебному приговору: "Учебник уголовного права" В.Д. Спасовича изъять из учебных руководств, а самого автора отстранить от преподавания".
Опальному профессору пришлось искать место для научно-педагогической работы в провинции. В 1864 году Владимир Данилович был избран профессором кафедры уголовного права Казанского университета. Но, к сожалению, в столице "зарубили" его избрание.
После этого Спасович окончательно простился с надеждами на профессорскую деятельность.
Некоторое время он занимался журналистикой и литературным творчеством в газете "Санкт-Петербургские ведомости" и в журнале "Вестник Европы". К слову сказать, весьма успешно.
Следует отметить его критические, литературно-публицистические статьи, посвященные творчеству Пушкина, Лермонтова, Мицкевича, Сенкевича, Байрона, Гёте, Шиллера, Шекспира и других. Тогда же он написал статью "Взгляд на русскую литературу, на её главные органы и партии в конце 1858 года", которая печаталась с продолжением в газете "Слово".
Также Владимир Данилович долгое время возглавлял в Санкт-Петербурге Шекспировский кружок, куда входили Ф.Ф. Кони, С.А. Андреевский, К.К. Арсеньев и другие именитые люди.
В дальнейшем Спасович издал десять томов своих сочинений на юридические, литературные, исторические, философские темы. К слову сказать, в 1981 году была издана его книга "Сочинения по литературоведению".
В период журналистской деятельности Владимир Данилович твёрдо решил связать дальнейшую судьбу с нарождавшимся в России новым институтом — адвокатурой.
Как свидетельствуют документы, заявление с просьбой принять его в присяжные поверенные Петербургского судебного округа Спасович подал одним из первых — 21 марта 1866 года. А с 31 мая того же года Владимир Данилович стал адвокатом.
Именно на поприще адвокатуры Спасович снискал себе высочайший авторитет общественного деятеля и судебного оратора. Его судебные речи публиковались в газетах, издавались отдельными книгами, а залы судебных заседаний, где выступал Спасович, всегда были переполнены.
"Спасович являлся не только своеобразным, глубоким и талантливым представителем адвокатуры, но и всею своей деятельностью на этом поприще преподал достойные самого внимательного изучения приемы и способы, согласные с непосредственными целями и, вместе с тем, с общественными задачами адвокатуры", — такую характеристику ему дал выдающийся русский юрист и адвокат А.Ф. Кони.
В то же время известный русский адвокат и философ В.И. Танеев, вспоминая о лекциях Спасовича в Училище правоведения, писал, что Владимир Данилович шокировал слушателей "невероятным косноязычием".
И далее Танеев говорит: "Он не мог хорошенько, связно сказать двух слов. С невероятными усилиями он как бы выжимал из себя каждое слово, помогая себе руками, ногами, головой, всем корпусом. Он раздражал всю нервную систему..." Правда, Танеев признает: "Благодаря постоянному, упорному труду, страшным усилием он, как Демосфен, выработал из себя первого русского оратора. <...> Каждая мысль у него была картиной, каждое слово образом".
А вот свидетельство коллеги и биографа Спасовича — А.Д. Ляховецкого: "Когда поднимается со скамьи защиты нескладная, неуклюжая фигура В.Д., когда он, заикаясь и переваливаясь, начинает свою речь, в зале среди публики, ожидавшей увидеть иную фигуру и услышать иной язык, раздается шёпот недоумения. Многие не верят, что это в самом деле тот знаменитый оратор, который способен чаровать и вызывать восторги. Первые фразы его речи неприятно поражают слух. Они вялы, неуклюжи и
производят впечатление тяжелой работы. Вам кажется, что слово не даётся оратору, что оно является на свет в потугах и муках борьбы. Но проходит несколько минут, и перед вами развертывается дивная художественная поэма, богатая яркими красками, оригинальными картинами, неожиданными сравнениями, поражающая остроумием и силой обобщающего анализа".
Современники признавали глубокий ум Спасовича, его обширные энциклопедические знания, беспощадную логику, искренность и убеждённость.
Одновременно его считали виртуозом колоритного, часто "неправильного", или, выражаясь современным языком, "непечатного", но всегда точного, острого, меткого и образного слова.
Это подтверждает в своих воспоминаниях упомянутый выше А.Ф. Кони: "В числе многих и многие годы я восхищался его оригинальным, непокорным словом, которое он вбивал, как гвозди, в точно соответствующие им понятия, любовался его горячими жестами и чудесной архитектурой речи, неотразимая логика которых соперничала с глубокой их психологией и указаниями долгого, основанного на опыте житейского раздумья".
Спасович был одним из тех немногих адвокатов, который брался за очевидно проигрышные дела. И хотя ему не удавалось добиваться оправдания своих подзащитных, но зато он часто добивался справедливости.
Показателен в этом отношении "процесс 17-ти" против четырежды покушавшихся на царя народовольцев. Спасович взялся защищать супругов Александра и Розу Прибылевых.
Обвиняемые были причастны к динамитной лаборатории, продукцией которой и пытались убить царя. Однако Прибылевы отрицали, что знали о преступных намерениях своих подельников.
Свою речь Спасович посвятил тому, что его подзащитные должны проходить по статье не "умысел на цареубийство", а "приготовление к бунту":
"Не только преступление не дозрело и не только было открыто заблаговременно так, что ни покушений, ни смятений, ни других вредных последствий не произошло; но и сама цель бунтовщическая лелеема была только как нечто весьма и весьма отдаленное; виновные готовились к бунту, но не условились приступить к исполнению и действовать насильственно".
Убедительные доводы Спасовича сыграли свою роль. Грозящая чете Прибылевых смертная казнь была заменена 15 годами каторги.
Это наказание было самым мягким среди всех приговоренных.
По оценке специалистов, наиболее ярко раскрылся талант Спасовича как адвоката в его выступлениях на политических процессах. Владимир Данилович защищал "государственных преступников" по десяти очень крупным и громким делам (нечаевцев, долгушинцев, "50-ти", "193-х", "20-ти", "17-ти", "14-ти"…)
Но, безусловно, были и малые дела. Психологически глубокой и убедительной стала его речь, произнесённая в защиту старшего фейерверкера Дементьева, преданного военному суду за неповиновение офицеру.
После обстоятельного разбора всех деталей этого непростого дела Спасович, обращаясь к судьям, дает сильную психологическую концовку: "Заслуженному фейерверкеру, георгиевскому кавалеру... приходится труднее в мирное время перед офицером своей же армии, нежели перед выстрелами турок... ". В результате Дементьев был оправдан.
Владимир Данилович Спасович прожил долгую и интересную жизнь. Умер он осенью 1906 года в Варшаве. Имя его навсегда вписано как в историю русской юриспруденции, так и литературы.
Владимир Спасович посвятил ряд статей творчеству А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева, В. С. Соловьева, В. Шекспира, Д. Байрона, А. Мицкевича. В 1913 году в Петербурге был издан сборник сочинений Владимира Спасовича ("Сочинения". Тт. 1-10. 2 изд.).