* * *
Когда-то всё было — навечно,
и день не кончался вечером,
и сны не казались вещими,
с рожденья счастье обещано,
и даже чашка для блюдца
любимой была и любящей;
теперь — день кончается вечером,
и вещи берём — невечные,
и сны оказались — вещими,
и где — что было обещано? —
прилипли друг к другу блюдца,
а чашки — бьются, бьются, бьются…
* * *
Ростов — Эдем моей души!
Акации порочный запах
Нас оглушил и закружил,
И ни запрета, и ни страха.
Ростов, восторг моей души!
Мы молоды и мы прекрасны.
Тот миг ничто не сокрушит.
Оставь: напрасно, не напрасно.
Ростов, росток моей души!
Любовь пробилась и окрепла,
Всё разметав и сокрушив,
Чтоб превратиться в горстку пепла.
Ростов — ты раскалённый пляж.
Букет гвоздик как дар бесценный.
Моё желанье, твой кураж —
Всё было, всё благословенно.
* * *
Какие черные глаза!
Ночь на Неве — такая белая.
Пусть говорят, что так нельзя,
Но заглянуть в глаза сумела я.
Зачем желания таить?
Себя я предложила, смелая:
С ума свели глаза твои,
Ну что с собой могла поделать я?
Какой раскованной я шла!
Да, на виду: ведь ночь-то белая.
Горела, но ведь не дотла.
И что же я такого сделала?
Ночь, позови меня назад:
Как вспыхнут чувства незабытые!
И утону в твоих глазах,
А в них — мои желанья скрытые.
* * *
Я не твоя, нет, не твоя.
Твоя — тогда это не я.
Зачем тебе "не я" твоя?
И ты — не мой, не мой, не мой!
Язык мой для тебя — немой,
Пойми, твои мольбы — немы!
И я, и ты, увы, — не мы…
Не любящие, не друзья —
Не мы, увы, ни ты, ни я!
* * *
Снова
Ищу слово:
Чуткое, внятное.
Никем не замученное.
Новое.
Ещё не распятое.
Снова смотрю
Пристально:
В засохших листьях
Ищу невысказанное,
Искреннее —
На бумаге выстелить.
Снова душа
Мучается:
Разум забивают чувства.
Душа тело иссушит?
Или тело —
душу?
* * *
Буран —
Распутный друг зимы,
Разгульно-пьяный
Крик Земли.
Такая удаль, блажь и сила,
Как он куражится красиво!
И что ему —
Берёзка мается?
Согнёт в дугу —
Кровь разыграется.
А где почтенье клёну старому?
Ему-то больше всех достанется:
Бурана некому усовестить —
Сломает клён —
И успокоится.
* * *
А любовь и зимой горячит,
Как томлённая в печи
Тыква, внутри сочная,
Пусть снаружи сморщилась…
Обжигает губы гладкие
Поцелуем острым и сладким,
Торопливостью непристойной —
Но ведь стоит того,
стоит!
* * *
Из тьмы
мы в неизвестность ворвались
и криком заявили о себе —
с тех пор мы путешественники:
нас манит шелест
автомобильных шин,
шум моря, скал самоуверенность;
по книгам мы блуждаем, как по жизни,
переплетаем голосами шар земной;
без путешествий нам нельзя —
мы потеряем жизни жилу,
а потому мы бродим
по закоулкам своей души,
пытаясь высмотреть, что обронили,
вытягиваем жилы из души чужой,
её распластывая на страницах,
чтоб наконец-то убедиться,
что все мы, все —
и крови и судьбы одной.
Господь, дай сил — дойти,
чтоб травы не помять,
дай зоркости — поймать
крупицы радости в печали,
дай разума — куда идти понять
и мудрости — в конце найти начало.
* * *
Жизнь всегда соблазнит — умеет
Завораживать вкусом особенным:
Каплю счастья глотнём — и немеем.
Ведь привычка — такая оскомина…
Потому-то вкус и не прячется:
Выбивает шампанского пробку,
Потому запах хлеба горячего
Так и тянет кусочек попробовать.
Как отчаянно ждали равенства!
Ну и что? — Ни вкуса, ни запаха…
Аромата нет — нет и радости,
А без радости — зло да засуха.
Пусть тропинка любви узкая,
Пусть до дна выпиваем печали —
Но какой притягательный вкус!
Как сберечь,
чтоб не впасть в отчаянье?
* * *
Жизнь немного дала —
на кусочек намазать,
пусть немного, но сладко…
правда, то, что дала, отняла —
пусть не сразу,
и не так уж и нагло:
всё ж подкинула капельку радости,
подразнила… надеждой на счастье —
вот и всё.