Нина Попова "ТЫ В СЕРДЦЕ ВСЛУШАЙСЯ МОЁ..." К 80-летию со дня трагической гибели выдающегося русского поэта Павла Васильева
ПОЭЗИЯ, эта пластичная, не подвластная времени и научному препарированию, чуткая и своенравная стихия, имеет свой исток и устье, вливаясь живой рекой осязаемых сердцем строк в пространство человеческих судеб, согревая и озаряя их негасимым своим Словом.
Истоками поэтической стихии являются не только творения великих поэтов, но и бесценная сокровищница народно-поэтического творчества, бережно хранимая сотнями поколений, передаваемая из уст в уста, звенящая радостной узорчатой песней и пронзающая скорбной причетью горя.
Творческому наследию поэта первого ряда русской литературы Павлу Николаевичу Васильеву (1910–1937) именно родство с народно-поэтической культурой придаёт особую, уникальную выразительность и формирует новую систему образов и мотивов. Поэту, родившемуся в казахстанском Прииртышье, был кровно близок фольклор жителей Великой Степи и региональные фольклорные традиции казачества, этого специфического этнического и культурного образования, свято хранившего
народную культуру Древней Руси.
Неукротимая, яростная, расцвеченная яркими красками поэзия Павла Васильева питалась красотой родного языка с самого раннего детства. Дедушка и бабушка со стороны отца, Корнила Ильич и Мария Фёдоровна Васильевы, были сказителями и сказочниками, а бабушка со стороны матери, Варвара Фёдоровна Ржанникова, слыла ворожеей и искусной сказительницей:
Я не здесь ли певал песни-погудки:
Сторона моя — зеленые дудки,
Я не здесь ли певал шибко да яро
На гусином перелете у Красного Яра?
("Песня о гибели казачьего войска", 1929–1930)
Эстетика народного фольклора, впитанная с молоком матери, позже отразилась в искусстве поэта полноправно владеть композиционной, ритмической и образной спецификой народной лирической песни, богатейшим жанровым пластом фольклора: свадебными, похоронными и рекрутскими плачевыми уставами, частушками, пословицами, поговорками, загадками, заговорами, байками, запевками, колыбельными, небылицами и др. формами народного творчества.
Павел Васильев мастерски вращивал в стихотворные композиции ростки всего услышанного в детстве и записанного в путешествиях-скитаниях по регионам Туркестана, Сибири, Дальнего Востока, сплавах по Оби, Енисею, Амуру, Каспию, Аралу, во время жизни в тундре, степи, на золотых приисках и каменноугольных копях. Накопленные впечатления он позже отразит в книгах очерков "В золотой разведке" (1930) и "Люди в тайге"
(1931).
С 1926 года поэт начинает печататься — его первое стихотворение "Октябрь" было опубликовано во владивостокской газете "Красный молодняк". Да он и сам, в буквальном смысле, был "красным молодняком", с восторгом принявшим Октябрьские преобразования родного края:
Новым звоном, слышите, слышите,
Прокатилась наша весна!
Полотнищами алыми вышиты
Этот город и вся страна.
("Октябрь", 1926)
и
…Боевое слово.
Прекрасное слово,
Лучшее слово
Узнали мы:
РЕВОЛЮЦИЯ!
Затем последовали публикации в журнале "Сибирские огни", газетах "Рабочий путь", "Молодая деревня", "Советская Сибирь" и др. Критикой была отмечена яркая самобытность его поэзии: "Стихи Васильева чрезвычайно экспрессивные, остросюжетные и мелодичные", — писала газета "Рабочий путь" в 1928 году. Через несколько лет стихи Васильева уже печатались в "Известиях", "Литературной
газете", "Новом мире", "Красной нови", "Земле советской", "Пролетарском авангарде", "Женском журнале", "Огоньке" и других периодических изданиях. Признание его необычного и мощного таланта всегда сопровождали оговорки о чужеродности Васильева новому строю.
Но самыми значимыми в его творческом наследии стали эпические и лирические поэмы. Написав свою первую поэму "Мариэм" в 16 лет (сохранилось только вступление к поэме), менее чем за десять лет Павел Васильев создаёт четырнадцать глубоко философских и жизненно зорких произведений. Трагическая судьба казачества, этого православного воинства, испокон века верой и правдой служившего Руси, глубоко волновала поэта. В 1930 году,
в возрасте 20 лет, Павел Васильев закончил подлинно героический эпос — поэму "Песня о гибели казачьего войска", тем самым окончательно шагнув на свой крестный путь "сеятеля антипролетарской кулацкой идеологии, реакционности, антисоветизма", завершившегося расстрелом в Бутырской тюрьме 16 июля 1937 года по сфальсифицированному обвинению в составе дела "Сибирской террористической организации". Поэма была изъята из журнала "Новый мир", гранки
тщательно уничтожены. В литературном окружении разгорелись слухи о контрреволюционной сущности стихов Васильева.
На самом деле, на протяжении всего своего жизненного и творческого пути поэт был верен идее братского союза красного, пролетарского сознания и патриархальной вековой культуры. Нутряным чувством, поэтическим святым предвидением понимая, что кровавый путь гражданской войны приведёт, прежде всего, к саморазрушению национальной культуры и человеческой личности, трагической гибели тысяч и тысяч людей, Павел Васильев считал, что только истинное национальное
и гражданское единство и братство — единственный выход и спасение из сгустившейся трагической атмосферы того времени.
Его строки гремят скорбным набатом, оплакивая картины бесплодного истребления:
Рядом со знатью,
От злобы косые,
Повисшие на
На саблях косых,
Рубили
Сирые и босые
Трижды сирых
И трижды босых.
(поэма "Соляной бунт", 1932–1933)
В поэме "Соляной бунт" и цикле стихов "Песни киргиз-казаков" поэт многоцветными, неукротимыми красками начертал кровавое противостояние казачества и степняков, мельчайшие детали жизни казахов, и в этих произведениях наиболее фактурно проявилась "азиатская составляющая" васильевской поэтики, её созвучие и творческие переклички с поэзией казахского классика Абая Кунанбаева и современных Васильеву казахских поэтов
— Сакена Сейфулина, Таира Жарокова, Ильяса Джансугурова:
А степь навстречу —
Пургой, пургой:
— Ой, кайда барасен?
Ой-пурмой? —
А по степи навстречу —
Гиблый туман:
— Некерек!
— Бельмейм!
— Джаман, джаман!
(глава "Мугол")
И здесь это неправедное, ожесточённое противоборство, всё сжигающее своей ненавистью и стремлением к убийству себе подобных, — тоже дорога в небытие смерти:
Много могил!
Забыв об обиде,
О степях, о черемушнике густом,
Землю грызут беззубым ртом
И киргизы, зарытые сидя,
И казаки,
Растянувшись пластом.
Его строки дают нам реальную, со всех сторон выхваченную суть каждого явления, каждой неистовой стороны этой лютой нечеловеческой схватки. Кулачество, казачество, бойцы Рабоче-крестьянской Красной армии, киргиз-кайсаки (казахи) у него далеко не однозначные и схематические личности, вовсе не однородные в своём этническом и нравственно-этическом составе. Порой и не знаешь, а на чьей же стороне сам поэт? Не знаешь до той поры, пока не приходит глубинное
понимание, что он — за всех, он — за сохранение жизни, за красоту чувств, за красоту поступков и восприятия мира!
И в воспевании этого половодья чувств поэту нет равных в жажде жизни, в стремительности и самой сокровенной обнажённости восприятия Женщины:
Так идёт, что ветви зеленеют,
Так идёт, что соловьи чумеют,
Так идёт, что облака стоят,
Так идёт, пшеничная от света,
Больше всех любовью разогрета,
В солнце вся от макушки до пят.
("Стихи в честь Натальи", 1934)
Поэтическая картина мира Павла Васильева, обладающая особым звучанием и особой значимостью, смогла вместить в себя вселенную человеческого мироосознания и восприятия, оттенки, полутона, звуки и малейшие проявления природы, власть Небесных сил и созидательного право земной личности на веру, надежду и любовь. И великое счастье, что минуло время запрета на публикацию его произведений и сегодня его поэзия открыта читателю, а в современном
литературоведении и критике наблюдается всплеск искреннего интереса к его жизни и творчеству, в котором признаны неоспоримые достоинства поэтического мастерства и гражданской зрелости.
Возросло внимание и к онтологической и эстетико-философской составляющим творчества поэта (вопрос жизни и смерти, миссии поэта), проблеме евразийства и др. Растёт количество публицистических и научных работ, посвящённых поэту. На его родине, в казахстанском Павлодаре, ведут большую подвижническую работу сотрудники Дома-музея П. Васильева, ставшего настоящим просветительским и исследовательским центром, источником познания жизни и творчества
поэта, неразрывно связанных с национальной традицией, красотой и богатством русского и казахского языка, силой народного духа.
В Рязани живет его единственная дочь — Наталья Павловна Васильева, мемуарист, биограф, хранитель семейного архива, исследователь творчества поэта, с которой Московская городская организация Союза писателей России поддерживает тесный и непрерывный контакт.
Деятельность Н.П. Васильевой по увековечиванию памяти поэта, исследованию его творческих связей в историко-культурном и общественно-политическом контексте эпохи; работа по продвижению к реализации программ по изучению его произведений в школах и вузах, как это стало возможным в Казахстане; участие во многих научных и литературных конференциях, семинарах и встречах; вызывает глубокое уважение и признательность всех, кому дорого творчество
Павла Васильева, а эти ряды постоянно пополняются новыми и новыми ценителями выдающегося русского поэта, прямого наследника традиций Сергея Есенина.