ПРОЩАНИЕ "ПО-АНГЛИЙСКИ"
Над кроватью снежинки кружатся,
И сквозняк от распахнутой двери.
Ты не стала со мною прощаться, —
Ведь душе твоей чужды потери.
Снайпер режет насечки на ложе
У своей безотказной винтовки.
Ты рубцы оставляешь под кожей —
На сердцах из забытой "массовки".
Вся постель запорошена снегом, —
Время будто бы — остановилось…
Твои ласки и грудь с оберегом, —
Неужели мне это приснилось?
В кухне запах сбежавшего кофе
И окурков разбросанных кучи,
Недопитый коньяк в полуштофе,
И… смущенные звёзды за тучей…
ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД
Уходят снова в ад сбежавшие из ада,
Вкусив заветный плод, зовут в свои круги.
Грехи не отмолив, из Золотого сада,
Мне яблоко дают с протянутой руки.
Струится сладкий сок искусом и желаньем
И доводы мои нелепы и смешны.
Запретный плод манит
неведомым познаньем.
Когда соблазн велик, не чувствуешь вины.
И тихо шепчет клён, и клёну вторит ясень,
Что яблоням в цвету не стоит доверять,
Запретные плоды: их смысл любому ясен —
Чем ярче и сочней, тем проще грех принять.
Эх! ясень дорогой и клён ты мой опавший,
Я столько нагрешил за свой недолгий век.
В созвездии Любви,
без меры страсть познавший, —
Я просто раб любви! Я просто человек!
Уходят снова в ад сбежавшие из ада,
Вкусив заветный плод,
познав весь пыл утех —
Вкусив запретный плод из Золотого сада,
Я Господа молю простить меня за всех!
ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ
Пришли нам грачей поскорее, Саврасов,
Пришли нам отраду весенних лучей,
Без зимних прощальных и злых выкрутасов
И талые воды в оживший ручей.
Соскучились люди, зверьё подустало
Без яркой палитры лесов и полей.
Нам белых оттенков зимы уже мало —
И краски любви на планете разлей.
Пришли нам надежды с пернатой волною,
В поля разбросай желтоклювых бойцов.
Дохни по утрам настоящей весною —
Душа заждалась соловьиных гонцов.
* * *
Стою в Третьяковке у старой картины,
Смотрю на деревья и церковь в дали,
И сквозь кракелюровый блеск паутины —
Я вижу грачей! Зима позади…
МОНАХ
Под звуки ветра в спящей колокольне,
Под тихий перебор колоколов,
На досках, засыпаю я невольно —
Под сенью одолевших меня снов.
Под шёпот звезд, поющих во Вселенной
И тихое урчание сверчков,
Живущих незаметной жизнью бренной
Под прахом высохших давно сучков.
Ни дуновение ночной прохлады,
Ни доносящийся случайный звук,
Из сонной облегчающей отрады —
Не выпустят из цепких её рук.
То — послушание дано монаху Свыше
На долгий чистый Благолепный труд,
Его душа сама в ночи услышит,
Когда канатом, двинуть медный пуд.
И в нужный час я снова раскачаю
Канаты золотых колоколов…
И я молюсь! И веря, всё же знаю —
Что Бог со мной в звучаньи куполов!
НЕРАЗРЫВНОСТЬ
Как чёрствый хлеб в засохшем горле,
Слова застряли навсегда.
Течёт вода по чьей-то кровле,
Стихи уходят, как вода.
И мучит жажда неземная
И рвётся слог как страшный сон,
Лишь колыбельная родная —
С душою бьётся в унисон.
Когда перо моё живое,
Начнёт кромсать бумажный хлам,
Я вдруг пойму с душой нас двое,
И за неё я всё отдам…
Поэт с Душою неразрывны,
Едины до преклонных лет,
И если ждёт котёл нас дымный —
Вперёд души сгорит Поэт!..
ОБРЕТЁННЫЙ РАЙ
Я нашёл эту странную дверь —
На опушке, средь старых берёз,
Заглянул в эту дверь, будто в щель, —
Под дымок мухоморовых грёз…
Зыбким маревом ровный овал
На пригорке мерцал сквозь кусты —
Это тот долгожданный портал,
Что наводит нам в вечность мосты.
Все исчезнем в незримых мирах,
Будем жить на орбите другой.
Не настигнет нас горестный крах,
Ведь наш разум пока молодой.
К звёздам быстро привыкнем другим
И ошибки учтём навсегда,
Во Вселенной ещё "наследим" —
Будет греть нас другая звезда!
Возведём там невиданный Храм
И иконы повесим свои.
Вновь Господь дал спасение нам:
"Как велики деянья твои!"
И не будет ни злобы и войн,
Будет биться любовь через край,
С чистой верою в жизни иной
Обретя у Всевышнего рай!
ИСТОПНИК
Кто я? — бросающий лопатой уголь в печь,
Поддерживая яростный огонь.
Кому поручено его всю жизнь стеречь,
Глотая сажу и смрадную вонь!
Я без минуты сна бросаю антрацит,
Давно забыл о хлебе и воде.
Когда закроют Ад! и все Господь простит?
Когда Всевышний вспомнит обо мне?
Над топкой на цепях висит большущий чан.
Что там кипит, мне снизу не видать,
И лишь по воплям, по отчаянным речам —
Я понимаю сколько им страдать…
Ты чистым был, когда родился на Земле
И лучшим другом был лохматый пёс.
С годами всю мораль ты подчинил себе
И грех, что пса с собою не увёз.
Так кто же сверху там считал грехи мои
И не дал шанса в будущем спастись…
Ты просто честно проживи года свои
И чаще причащайся и молись!