Надежда Болтянская
(1963-2015) ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ СТУПЕНЕЙ
Есть талантливые поэты, которые по той или иной причине остались незамеченными в контексте литературы, хотя вроде бы при жизни и публикации были, и собратья по перу внимание обращали. Именно к таким относится поэт Надежда Болтянская. Публиковалась с 1992 года в газетах и журналах, была членом литературного объединения "Ключ" при журнале "Юность", а также членом ЛИТО "Лига молодых литераторов Москвы". При жизни выпустила четыре поэтических книжки.
Есть и посмертные публикации: в "Литературной газете" и "Московском литераторе". Посмертно же выпущена родителями Надежды Болтянской итоговая книга стихотворений "Я когда-нибудь в синюю даль уйду".
* * *
Я из породы длиннокрылых,
Боюсь зимы и белых вьюг.
А значит, время наступило
Лететь на юг.
Ориентируюсь по звёздам
В дремучей свежести ночной,
И возвращаться к стуже поздно
Не мне одной.
Чем путь южней, тем больше света,
И я, теряя звёздный клад,
Спою невзрачные сюжеты
На новый лад.
* * *
В мире ярком, светлом, красочном,
В мире преданных друзей,
В мире ясном и загадочном,
В мире юности моей
Я хотела на мгновение
Задержаться невзначай,
Но пришла пора взросления,
Навсегда потерян рай.
Не сбываются пророчества,
Опыт жизненный жесток.
Мудрость, сплин и одиночество —
Вот какой мне дан урок.
* * *
Секундная стрелка скачет,
Слипаются веки сонно.
Туманно в окне маячит
Луна, как бельмо дракона.
От плазменных мыслей сухо,
Так часто глаза мигают,
Мелодию ловит ухо,
На окнах снежинки тают.
Пути впереди я знаю,
Надеюсь, что радость будет,
Готова к апрелю, маю,
И кто же меня осудит!
РОССИЯ
У вечного дерева корни есть
И почва, которая только здесь.
Я в снег и в проталины так вросла,
Что веткам — сосудам — не счесть числа.
Зелёные волосы у воды,
Зелёные с серым глаза, что льды.
Я б двадцать хотела иметь когтей,
Чтоб ствол удержал меня без затей.
* * *
Тени рыб в голубом заливе,
Стекловидны тела медуз.
Чуть колышется ветвь оливы,
Лёгкий бриз навевает грусть.
Наползая на гальку змеем,
Еле слышно шипит прибой.
Небеса всех небес синее,
Опрокинулись надо мной.
* * *
Кошачьих лап намокшие следы,
Когтистых пятен вьётся перфолента,
Смешная дрожь оттаявшей воды
В тревоге предзакатного момента.
Он не умрёт — дряхлеющий квартал,
Старух, ворон, студентов заповедник,
Щербата пасть — бульдозера оскал,
Ещё в коляске будущий наследник,
Наследник обветшалых тополей
И ноздри забивающего пуха.
Герань в окошке вовремя полей,
Помой полы и не реви, старуха.
* * *
Со снегом перемешана листва.
Зелено-желтый мир покрылся белым.
Светлеет день. И прячется трава
Под пелену накрошенного мела.
Раздетая рябина под окном
Без ягод, без листвы. В лохмотьях ива
Уснула до весны некрепким сном,
И ежится шиповник сиротливо.
Замерзли посеревшие дома,
Притихли люди и молчит природа.
Уже не осень, но и не зима —
Тревожное, больное время года.
МОЛИТВА
Боже святый, Боже крепкий,
Триединый Бог бессмертный,
Мы — пожизненные слепки
Панорамы безразмерной.
Не карай меня, помилуй
За хулу и за гордыню,
Дай хотя б немного силы
Вечно, присно и отныне.
Приведи меня вначале
К постоянству и покою…
Храм застыл и не качает
Богатырскою главою.
* * *
Туча подставляет небу спину,
Жизнь уже зашла за половину,
Свищет ветер в голубом просторе,
Это и не город, и не море.
Волосы обросшие поправлю,
Буквы наберу, письмо отправлю.
К бабке не ходи — она не скажет,
Тот проклятый узел не развяжет.
Стисни кулаки, скрипи зубами…
Гравий и щебёнка под ногами.
* * *
Десять тысяч ступеней ведут в небеса.
Десять тысяч — по ним я угрюмо бреду.
Миллионы печалей, разлук пояса,
Каждый день как в кошмарном полночном бреду.
Серый камень беды под ногами скользит.
Страшно вверх подниматься, сорваться страшней.
Обопрусь я руками о мокрый гранит,
Может, двигаться буду немного быстрей.
Как ступени круты! Может, руки разжать,
Пролететь метеором и сгинуть навек?
Мне не трудно, поверьте, свой путь оборвать,
Но гораздо труднее карабкаться вверх.