Я осознаю себя представителем Поэтической цивилизации. Поэзия — это моя Родина, моя Любовь, моя Судьба и моя Война.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ ПОЭТОВ…
Поэты — дельфины моря любви.
С рожденья нас музыка мира греет…
В глубинах космоса Дух наш зреет.
Не властны над ним ни цари, ни рубли.
К Цивилизации гениев мы
Приобщены ещё древним Гомером.
Песни души — наша мера и вера.
Наши прозренья — соперники тьмы.
Пусть созерцают нас ради забав
Цивилизаций иных легионы,
Море любви сохранит наши стоны
В глубинах, где нет человеческих прав.
Вольные волны подхватят звук
И понесут к берегам Вселенной.
О, радость зреть, как любви нетленность
Над прошлым свершает прощальный круг!
СПАСЕНИЕ
Валентину Устинову
Полюблю человечество, как родню,
Чтоб не знать ни обид, ни скорбей.
Я мечту эту с детства храню,
Но храню от родимых людей.
Сердце бьётся о стену, но всем, кто живой,
Говорю: "Разделите со мной
Свет Вселенной и крышу над головой,
И вино, и проклятье виной".
Пусть сегодня бросают в лицо мне:
"Ты — шут!"
Я любовь эту не предаю.
Не раскрывшись, над пропастью, как парашют,
Всё ж спасёт она душу мою!
КРОНОВОЕ СОЗНАНИЕ
1
Ты предполагаешь, а я знаю,
Что любить нельзя за красоту.
Лишь рабы-деревья сохнут в мае
По шальному вольному листу.
Забредя в реликтовую чащу,
Опасайся думать о плохом:
Разум твой читаем в настоящем.
Да и с твоим прошлым я знаком.
От грозы не прячься под ветвями:
Молниям нет дела до землян.
Как листву сжигают вашу память,
Чтобы мир был тайной осиян.
Что же моему не внемлешь гласу?
Перенёс дочь леса под окно…
От разора в мире нету спасу,
А тебе, бездомному, смешно?!
2
Мир влюблённых растений
Цветёт и поёт,
По ночам совершает кочевья.
Там полдневные тени —
Космический код
Направлений полётов деревьев.
Там души растений играют в людей,
Прошлым дорогу сужая.
Но лишь одну из них пожалей,
Тот час же станет чужая.
Там девочка-жена бежит по полям,
Чтоб встретиться вечно успеть со мною.
Любить бы, как все они:
Верить ветрам,
Изменять, так с весною.
ПОЗЫВНЫЕ НЕВЗГОД
Когда в жизни всё высшее спорно,
Дождь сомнений в душе моросит,
И она принимает покорно
Позывные невзгод — "До" и "Си".
Чужеземная электрогитара
Режет слух звуковой волной,
Предвещая земную кару
Всем подряд — без вины ли, с виной.
Стёрта память — ошпарена совесть.
Входит в моду схожденье с ума.
Цветомузыка цвета крови
Ослепляет сердца и дома.
Снова брат восстаёт на брата —
Нет защиты от "До" и "Си",
Позывные летят, как расплата
Синим пламенем вдоль Руси.
Кто за наше проклятье ответит?
Может, с собственным сердцем связь…
Эры гаснут — нам счастье не светит.
Но хоть в этом — судьба удалась!
ЧЁРНЫЕ МАСКИ
В мирное время им скучновато
На войну они едут, как на охоту…
Подстрелить человечка, сорвать зарплату —
Ведь СМИ называют резню работой,
Убийства — потерями, театрами — ады
Военных действий, где смерть резвится.
Таким подменам наёмники рады —
Те, кто прячут под масками лица.
Хорошо работают парни, плохо ли —
Работодатели кайфа не портят.
Даже окопные вши и блохи
Не мешают, однако, мечтать о комфорте.
Долгожданное будущее представляют
Они в самых розовых снах и красках —
Наёмник в бою не по людям стреляет,
А всего лишь по сущностям в касках.
Кредо наёмника с каждым веком крутеет,
Но всё равно не того, не очень…
Вот если назваться борцом за идею,
Тогда — это схватка идей, между прочим.
Совесть спокойна — воюй себе вдоволь.
На Земле ещё много "горячих точек".
Матерям потерь и молоденьким вдовам -
Добывай благодарность правительств и прочее.
Ни конца, ни края у кровавой шеренги.
Отменить идеи никто не властен.
Великая идея — большие деньги,
Одним купоны, а другим — напасти.
Спрос на войну на Земле зашкалил,
Военные игры, военная мода.
Все за войну от ворон и шакалов,
До президентов великих народов.
……………………………………………..
Один уцелевший за гранью смертельной,
Поверил, что Божьей сподобился чести.
Крестясь, целовал он свой крестик нательный.
Вдруг замер в испуге — Христа нет на месте!
Куда же Он делся? Как так получилось?
Неужто обжёгся о ствол автомата?
Безликое золото мрачно светилось,
Рыдал отречённый — молчала расплата.
АНГЕЛ РОССИИ
Огненный Ангел — не "красное солнышко":
Для врагов Отчизны он — чёрный день.
Нас ненавидящих, полчища полнятся,
Проклинают наш каждый погожий день.
Пекло сражений на южных границах —
На западных — ядерный зреет ад.
Во взоре Ангела боль искрится,
Но нет в них больше пути назад,
Туда, в сорок первый и в сорок пятый…
Врагам эти Даты теперь не указ.
Забыли, кто спас их от доли проклятой —
Сквозь оптику смерти смотрят на нас.
Оказались слова наших предков — нетленны:
"У Руси на Западе нет друзей".
Для нас Отчизна роднее Вселенной —
Для них этот мир — лишь земной Колизей.
В глазах пророчащих — мысль мессии.
Богатырской душе и вопросы под стать:
Огненный Ангел ниспослан России,
Чтоб с чёрной эпохи Кольцо срывать?
Пусть в шар земной крепко-накрепко ввинчено,
Полно спать богатырским сном,
Ухватит Кольцо только с правдой обвенчанный,
Повернёт Землю-матушку кверху дном,
Чтоб рухнули с полок библейские истины,
Чтоб никто из нас и подумать не мог,
Что он с русской сказкой не сможет выстоять,
Жить и творить, и прощать, как Бог!
Вечность часов не носит, на кой они!?
Не зря очи Ангела мудрость таят:
Есть ещё время покончить с войнами.
Светлые чувства в огне не горят.
Верю: издревле наш Путь — пророческий.
На карте — жизнь всех сущих сердец.
Наш Ангел покинул ночь одиночества,
Чтоб с русским грядущим пойти под венец!
КАМЕНЬ АЛАТЫРЬ
Таинств утраченных чувств не вернуть.
Стали словно чужими.
За нелюбовь страшно взять вину,
Страшней, чем забыть твоё имя.
Надоело на лобном месте души.
Себя не казнить, а миловать.
Но вечность нельзя разбавленьем смешить —
Сшибёт, словно спирт этиловый.
Не зря же в угаре цветущих лет
Обручальные кольца пропиты.
Моя любовь — опять на метле!
Плюёт на златые россыпи!
Пусть ревность швыряет цветы на асфальт,
Тупостью древней режется.
Не таинств утраченных чувств мне жаль,
А их чистоты и нежности.
В любовь величавую, словно латынь,
Что на древней стене начертана,
Запустил я свой камень святой Алатырь,
И танцую с разбитым зеркалом.
МАГАЗИННЫЙ
Вход в магазин — его бессменный пост.
Всегда при деле зубы, лапы, хвост.
Я похвалил дворнягу: "Классный пёс".
И тут же вслед мне кто-то произнёс:
Торчу я здесь весь день не для красы.
Если не брешешь, дал бы колбасы,
Я оглянулся, рядом — никого…
Пёс говорит по-человечьи! Ого-го-го!
Ну, что ж, талантам надо помогать…
Он принял колбасу и стал жевать.
"А где — спасибо? Ты же — интеллект!
Такое ведь бывает раз в сто лет".
Пёс в сторону отвёл смущённо взгляд:
Прости, но я всего лишь — телепат.
ТРИ СНЕГОПАДА
Надо мной идут три снегопада:
Прошлый тает на ресницах у любимой,
Настоящий посыпает грустью радость,
Будущий спешит куда-то мимо.
Кружатся снежинки в белом танце,
Разлетаясь и стремясь друг к другу,
Предвещая мне печаль под солнцем,
Обещая ночь любви под вьюгой.
Но родней мне с каждым снегопадам
Мир земли могучий и тончайший.
На луче рассеянного взгляда,
От себя лечу всё дальше, дальше…
ДЕНЬ ПОЖЕЛАНИЙ
С Новым годом, мой снегопад!
Шлейф новогодней ночи —
Моё утешенье за боль утрат,
Свобода от всех одиночеств.
Кружат снежинки в экране окна
С полночью краткий танец,
Пусть каждая явью упьётся сполна,
Прежде чем тайной станет.
Не так ли Господь с грустью смотрит на нас,
Занесённых в лучи Его взгляда?
В этот миг даже тот, кто душу не спас,
Вдруг поймёт, что любовь — награда.
День пожеланий приходит не зря.
Лишь бы их загадать успели…
Пусть вечно сияет планета моя
Украшеньем на Млечной ели!
ДОМ-ПРИЗРАК
Я заказал художнику картину, с уговором:
Хочу увидеть дом свой, так сказать, в веках иных.
Таким, каков он в моём слове стихотворном.
Что слову не дано, способен сделать штрих.
"Что ж, нет проблем, — ответил моложавый живописец, —
Лишь сколько времени должно пройти, скажи?"
"Пусть с тысячу годков его никто как мой не ищет
Под крышей мира, вот такие, парень, виражи!"
Прошло три месяца. Звоню. Никто не отвечает.
Поехал без звонка. Мне дверь открыл седой старик.
"А где художник? Я, может, спутал дверь случайно?"
Он жестом пригласил, видать, от слов отвык.
Тяжёлый дух от красок, табака и алкоголя,
А на полу — валяется разбитый ноутбук.
Мольберт завешен, словно рваной белой болью,
Как зеркало, когда покойник ещё дома, но в гробу.
"Где же хозяин? Что-то с ним случилось?" —
В плохом предчувствии спросил я старика, —
"Зачем тебе хозяин? Тебе нужна картина, сделай милость:
Плати и забирай свой дом — в чужих веках.
Вот он, смотри, готовенький, твой, однозначно".
На чёрном фоне вижу ярко-жёлтое пятно.
Похоже на Луну — в пространстве ночи мрачном.
"Про дом уж я не говорю. За что платить? Смешно!"
"Плати за то, что там давно уж нет твоей планеты".
Я отдал деньги — он картину долго паковал.
Догадка мозг ожгла: художника узнал я в старце этом.
Он вслед пробормотал невнятные слова.
Чтоб не сойти с ума и не слюбиться с тенью,
Картину бросил в реку и долго наблюдал в тиши,
За уплывающей всё дальше по теченью,
Исчезнуть с глаз моих, из мыслей, из души.
Дом-призрак проводив, свою целую дверь, как ручку музе.
А что с художником? Ещё одна вина пришла извне:
В моём реальном доме, пьяном от иллюзий,
Без правды будущего, лучше было мне.
Ведь я утрату заказал, пусть сам того не зная.
Картину поминаю — жаль! Теперь её попробуй-ка верни!
Всё вижу, как плывут, ей в след слезинками мерцая,
Моя Любовь, мои Божественные дни.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вернусь из бездомной Вселенной
Домой, где одни только стены...
И звёзды в проёмах оконных,
Как знак пустоты.
Шагну за порог я в надежде,
Что в доме тепло, словно прежде.
На миг в просветлевшем окошке
Увижу цветы.
Пространство наполнится светом.
Вновь стану я юным поэтом,
И песню спою, что я вынес
Из этих стен.
Пространство кивнёт мне незримо,
Вослед уходящей любимой,
Но мир в этой призрачной сини
Благословен.
Вдруг сердце забьётся тревожно:
Так жить и любить невозможно.
Мой мир этой древней стеною
Храним и теперь.
Какая смешная оплошность:
Настоящее спутал я с прошлым.
Неужто опять пред мною —
Чужая дверь!?