Юбилей — это прежде всего подведение итогов, несколько отстранённое обозрение прожитого и его оценка с позиций сегодняшнего мироощущения. Я принимаю своё прошлое со всеми его победами и поражениями, поскольку теперь отчётливо понимаю, что учиться на чужих ошибках невозможно, ибо, при определённой идентичности физических механизмов, "химическая" моторика личности глубоко индивидуальна. Именно эта "химия" является объектом поэзии.
* * *
Покуда будет солнца бубен
Будить ответный гул сердец,
Свою тропу в туманах буден
Найдут и кроткий, и гордец.
С благословенья горних Судий
Одолевая тьму врагов,
Мы строим трассы звёздных судеб
В юдолях дольних берегов.
До расставанья на погосте —
От голытьбы до короля —
Мы все невольники и гости
Звезды по имени Земля.
* * *
В заботах жизни беспредельных
Нам небо дарит неспроста
Дорогу жизни от нательных
И до могильного креста.
Мы знаем, где зимуют раки,
Но и в беде семья прочна,
Нам свадьба без хорошей драки,
Как ни богата, но скучна.
Не хлебом праведным единым
Природа русская крепка:
Он — голова полям родимым,
Но что за рожь без василька?
* * *
Не посылай узнать,
По ком звонит колокол.
Он звонит по тебе.
Джон Донн
Такая уж вышла "оказия",
Что я в этих землях пророс:
Мои "палестины" — Евразия,
Где братья — иверец и росс.
Чем больше разгул безобразия,
Тем меньше становится нас,
И жмурится мудрая Азия
В холодной раскосости глаз.
* * *
Чадит глухой вражды огонь,
Как бесов праздничная оргия,
И в пепле рыщет белый конь
Святого воина Георгия.
Склонил Святой свою главу:
"Неужто чин свой оконфузил я?!
Господь доверил мне Москву,
Но под моим крылом и Грузия.
Ужель забудут все слова
Взаимной дружбы и доверия
Первопрестольная Москва
И православная Иверия?!"
* * *
Покровы Грузии не раз
Я вспоминал порой метельной,
Храня в душе родной Кавказ
Напевом давней колыбельной.
Пути блуждающей судьбы
Таили грозные моменты,
Когда бессильны и мольбы,
И "всемогущие" монеты.
Проплыл иллюзий сладкий дым
Над полем грёз, быльём поросшим,
И скрылись давние следы
Под слоем суетной пороши.
Горит мерцающим огнём,
Моя печаль по Закавказью.
Я задыхаюсь новым днём,
Как сигаретой перед казнью.
НЕОТТОРЖИМОЕ
И Божья благодать сошла
На Грузию! — она цвела
С тех пор в тени своих садов,
Не опасаяся врагов
За гранью дружеских штыков.
Михаил Лермонтов, "Мцыри"
Аэропорт. Стекло. Бетон.
Глаза таможенников лисьи.
Ползло такси, как фаэтон,
По узким улочкам Тбилиси.
Пожар заката догорал —
Лиловый, как цветок алоэ, —
А город флагами играл
И уводил меня в былое.
Навстречу деду я бежал
По склону улицы Мушкора.
Он на плечо меня сажал
И нёс до верха косогора.
Я по рассказам деда знал
Трактат Ираклия Второго.*
Меня шокировал финал,
Лишивший нас былого крова.
Я по сугробам русских зим
Всю жизнь бегу навстречу детству.
Любовь к России у грузин
Передаётся по наследству.
*ГЕОРГИЕВСКИЙ ТРАКТАТ — заключён между Россией и Картли-Кахетинским царством 24. 07. 1783 г. в крепости Георгиевск по просьбе царя Ираклия Второго.
МУЖИКИ
Знают цену насущного хлеба
И живут по заветам отцов:
От избы, может, ближе до Неба,
Чем от стен неприступных дворцов.
И плоды беспощадной свободы,
Не бросают на откуп рвачей,
Невзирая на полые воды
Многоумных порожних речей.
И любой неприятель бессилен
Утопить в суете и в беде
Тех, кто в скорбные годы России
Научился ходить по воде.
* * *
Мы можем славить место пребыванья,
И камни лжи красиво огранить,
И красить кровью нить повествованья,
Пока не станет красной эта нить.
Мы можем свято верить в упованья,
И жить, не веря старому кино,
Но, и разрушив мир до основанья,
Былого не изменим всё равно.
И нам пора встряхнуться по-хорошему,
Да так, чтоб все своим умом дошли,
Что, изменяя отношенье к прошлому,
Влияют на грядущее Земли.
* * *
Дни, словно хищники, лакают
Живую кровь моей реки,
А блики памяти мелькают
В лучах заката, как мальки.
Под перезвон даров Валдая,
Благою вестью от судьбы,
Глядит крестьянка молодая
Из-за плетёной городьбы.
Белеет турман в небе синем,
Зелёный плющ увил крыльцо…
…Щемит тоска по той России
Далёким звоном бубенцов.
ПУТЬ
Когда страна полярность поменяла,
Воспрянул враг и посуровел друг,
И ненависть сердца переполняла,
А злоба выжигала свет вокруг.
И мы во тьме дороги в ад мостили
И за грехи терпели общий срам,
Покуда взоры ввысь не обратили
И сквозь туман не различили храм.
А там Любовь сияла на пороге,
И это был этап, но не конец,
В интуитивном поиске дороги
К спасенью от затмения сердец.
* * *
Живу, как та овца в кошаре:
Пасут, стригут, а ты держись,
Хотя, как девочку на шаре,
Судьбу раскачивает жизнь.
Но, если цели не наметил
И по туманному пути
Несёт беспутный вольный ветер,
Баланс не просто соблюсти.
Мне не сулит блаженства вечер,
Сутулит плечи тяжкий крест.
Камо грядеши, человече?
Тебе ли ждать благую весть?
Когда ни в чём не знаешь меру —
Ничто не станет дорогим.
Приняв горячим сердцем веру,
Уйду, как и пришёл, нагим.
Сквозь лабиринт к небесным весям
Меня проводит веры нить…
…Суметь бы только равновесье
На шатком шаре сохранить!
СМС
Солнце, дождик — привычные вещи,
Уж от них ли свистать соловьём,
Только что-то небесное плещет
Ливнем радости в сердце моём.
Добрый дождик — не слёзы природы:
Без полива и жизнь на мели,
Благодатные горние воды
Распрямляют морщины Земли.
Ты подумай хотя бы немножко:
Напролёт от заката в рассвет
Я стучу, словно дождик в окошко,
Но и шторка не дрогнет в ответ.
* * *
На склоне долгих лет тоска — любви порука,
Но грею, как змею, желание утех:
Мне затмевают свет уныние и скука,
Хотя осознаю, что это смертный грех.
И замирает плоть, свою мечту о рае,
Как птицу отпустив, у грани забытья…
Как будто бы Господь уже не мне играет
Задумчивый мотив земного бытия.
ЗОВ
Ни серебра не надо и ни злата,
Когда глядишь из полузабытья,
Как догорают в мареве заката
Тускнеющие краски бытия.
Когда с усильем разгибаешь спину,
Согбенную под тяжестью годов,
И наблюдая грустную картину,
Вдруг понимаешь, что ещё готов
Опять, раскрыв свои объятья ветру,
Взахлёб напиться дольней красоты,
Где птичьи гимны солнечному свету
И бабочек летучие цветы.
Где даже солнце, потеряв корону,
За образами прячется от нас,
Когда смывает утреннюю дрёму
Стыдливая заря счастливых глаз.
ПРОМЕНАД
Вдоль витрин стрип-баров и отелей
Я душой, почуявшей беду,
Изнывая в непокорном теле,
По ночному городу бреду.
Лунный свет стекает млечным соком
В розовые фильтры на очки.
Заглушая мысли о высоком
Цокают по плиткам каблучки.
И стихи взлетают, как жар-птицы,
Каждая по-своему пестра.
Им пока в пустынной мгле светиться,
Как витринам в ранний час утра.
* * *
Сколько тайного ты ни постиг
В храме жизни, исконно роскошном,
Всё равно, каждый прожитый миг
Посекундно хоронится в прошлом.
О скитаньях по мукам судьбы
Я сыскал бы похвальное слово,
Но грехов ледяные столбы
Заморозили прелесть былого.
И уставшие лгать зеркала
На витке уходящего века
Отражают уже не тела,
А подспудную суть человека.
СУДЬБА
Судьбою, как душу ни горби,
И лёгкий успех ни лови,
Ничто не даётся без скорби
И сродницы скорби — любви.
И судеб стеклянные чаши,
Сколь жизни бы в них ни текло,
Коренья не выпустят наши,
Пока не разбито стекло.
Но, ежели корень прорвётся
Обнять родовые гробы,
Тогда и ростку удаётся
Раздвинуть пределы судьбы.
* * *
Возникая на уровне духа,
Как привычный обыденный фон,
Льётся где-то по донышку слуха
Родниковый серебряный звон.
Не убитая тягостной новью,
Память детства пожизненно в нас
Озаряется отчей любовью
И сиянием маминых глаз.
Словно отклики дальнего эха
Раздаются в закатной тиши
Колокольчики детского смеха
Над заснеженным полем души.
СОЛЬ
Дорога может быть легка, да сборы долги:
Века текла Итиль-река до вольной Волги.
Но реки все следы стихий уносят к устью,
И потому мои стихи исходят грустью.
Хотя космический магнит — планета наша,
Меня не так уже манит мирская чаша.
Я из неё настой грехов допью до дна —
И станет соль моих стихов на дне видна!
* * *
Если стал настолько лишним, что и жить устал,
Но на старом пепелище из руин восстал;
Если, бедами распятый, падал, но вставал
И в штормах судьбы девятый вал одолевал;
Если сникший дух отважно закалял, как сталь, —
Кем ты был не так уж важно. Важно — кем ты стал.
* * *
За ту беду, что я рождён
В рубашке вольного таланта,
Мне жребий дал "казённый дом"
И серость робы арестанта.
И кнут, и пряничная сыть,
И злая хмарь растленной лени —
Мой дух пытались погасить
И плоть поставить на колени.
В веригах веры, на коне,
Готовый в битву и на плаху,
Печаль стихов отдам стране —
Свою последнюю рубаху.
"ОППОНЕНТЫ"
Возмущаемся, спорим, ругаемся до посинения:
Как быстрее и проще себя и державу спасти?
Критикуем друг друга, пытаясь подвергнуть сомнению
Чей-то выбор дороги к намеченной цели пути.
Как её ни бранят, обращая лицо к "забугорью",
Нам родная земля, "по любому", всегда дорога,
И пускай она нынче больна иноземною "корью",
Мы любому врагу за неё обломаем рога.