«Да, ради этого тёплого благодатного полудня, выманившего меня на прогулку, и потрясающего неба, открывшегося мне, пожалуй, стоило сюда приехать. — Думала я, выходя за околицу деревни и шагая по проселочной дороге. — Завтра буду в любимом Питере, северной столице, но сегодня, перед самым отъездом мне наконец-то открылась истинная красота здешних неброских мест, скрытая за пеленой ежедневных дождей и серого неба. Серого? Но не сегодня!"
Ах, почему я не художник, почему не стою здесь у мольберта с кистью в руке? Я бы запечатлела несказанную красу нашего русского неба, нашей земли русской. Уже просился на бумагу штамп: "земли, что взрастила меня", но рука остановилась, поскольку взрастила меня Украина, где сейчас пылает пожар войны, отзывающийся в моём сердце болью, непониманием и огорчением от собственного бессилия, особенно во время просмотра телерепортажей о положении дел на юго-востоке.
Очень жалко людей, бросающих свои дома и бегущих с малыми детьми со своей "рiдноi неньки Украины" в соседнюю Россию, мою страну. Я подняла голову и окинула взглядом небо от края до края. В вышине парила какая-то птица. Боже мой, я никогда не видела такого неба! Просто не нахожу слов. Я достала блокнот и стала писать. Это небо начинается далеко справа барашками облаков, осевших на макушках тёмных елей, неподвижно стоящих на фоне синего неба, испещрённого то тут, то там перистыми белыми росчерками.
Над ними повисла тёмная тучка предгрозовая, пушистая и сердитая, готовая сверкнуть молнией или пролиться дождём. Но почему такая неподвижность, всё небо застыло в неком ожидании, несмотря на легкий ветерок, пролетающий над землей и колышущий ромашки и травы? За тучкой — "брусчатка" белоснежной дороги небесной, простирающейся вплоть до высокого солнца, стоящего в зените и чуть пригашенного этим полупрозрачным маревом.
Оборачиваюсь в другую сторону. Здесь пейзаж неба другой, но не менее удивительный. Моё внимание отвлек мужичок с седыми усами, одетый в яркую рубашку оранжевого цвета и шагавший прочь из деревни. Я видела его в библиотеке, где провела много часов, спасаясь от хандры и дождливой погоды. Но, как говорится, "вернёмся к нашим баранам", нет, к барашкам облаков, застывших недвижно, словно на картине Вселенского Художника, и охраняющих поле зреющей слегка
колышущейся от ветра пшеницы, и лес, зеленеющий вдали. Здесь фон неба затянут белесой пеленой, среди которой иногда проглядывают окна сини.
Боже, за что мне такой подарок, от которого слёзы выступают на глазах, а сердце бьётся радостно? За что дадена мне эта красота? Для чего? А ведь знаю для чего. Чтоб напилась ею вдоволь, вобрала в душу и сердце, чтоб несла её дальше по жизни, помня этот день — восьмое июня, и этот час, и место — околица деревни Дзержинка Ленинградской области, вдохновившая меня на написание панегирика нашему русскому мирному небу.
Я поставила точку в блокноте, сняла свои волшебные очки и протерла глаза. Всё вокруг, включая небо, стало бледнее и обыденнее и уже не вызывало прежнего восторга. Но текст уже написан и освящен трелями птиц, прячущихся в ветвях цветущей липы у дороги, которая манила меня, суля новые открытия и восторги.