Бежит на юг от столицы прямая стрела Симферопольского шоссе. Стремится рядом извивающаяся на частых поворотах железная дорога. И едва ли не от самых московских границ вдоль них расположены памятники архитектуры то редкой красоты и оригинальности, то тесно связанные с историей и культурой России. Остафьево, Дубровицы, Поливаново, Рай-Семёновское…
     Вот через сотню с небольшим километров показывается древний город Серпухов с его храмами и святынями.  А в паре десятков километров — Поленово, Музей-усадьба знаменитого художника Василия Дмитриевича Поленова и Троицкая церковь, спроектированная им в древнерусском стиле для села Бёхово.
     Однако сегодня мы едем дальше — в бывшее имение Подмоклово.
      
     Вообще оно хорошо просматривается прямо от Серпухова, на другом берегу Оки. Но прямой дороги туда теперь нет: паромная переправа давно не действует, так что придётся добираться в объезд, через ту же Симферопольскую трассу.
     Подмоклово — старинная вотчина князей Голицыных, и согласно переписной книге 1628 года (где Подмоклово, собственно, и упоминается впервые), стояла тут "церковь деревяна во имя Рождества Пресвятыя Богородицы да предел великого чудотворца Николы".
     В последней трети XVII века Мария Ивановна Голицына вышла замуж за князя Григория Фёдоровича Долгорукова, и село это досталось ему в приданое.
     Долгоруков стал верным соратником молодого царя Петра, офицером-преображенцем храбро сражался при взятии крепости Азов, а в 1697 году он в числе 39 стольников отправился в Италию для изучения военно-морского дела.
     И надо сказать, что князя, помимо всего прочего, настолько очаровала гармония архитектуры итальянского Возрождения, что впоследствии он решился воспроизвести её у себя на родине.  
     А конкретно храм "ротондального типа". Например, подобный тому, что изображён на картине Рафаэля Санти "Обручение Марии" (1504), или тому, что сооружён Донато Браманте в Риме на месте казни святого апостола Петра — так называемый Темпьетто в монастыре Сан-Пьетро-ин-Монторио (1502-1510). Долгоруков тщательно изучил и книгу зодчего и теоретика Андреа Палладио, считавшего круг совершеннейшей и превосходнейшей формой для храмов.
     Также на князя произвела неизгладимое впечатление пышно-барочная церковь Знамения Пресвятой Богородицы в голицынской усадьбе Дубровицы (князь Борис Алексеевич Голицын приходился двоюродным братом супруге Долгорукова).
      
     Однако к осуществлению своего замысла Григорий Фёдорович смог приступить лишь в 1714-м, когда получил двухгодичный отпуск от дипломатической службы и осел в Подмоклове. Очень возможно, что князь собственноручно составил чертёж будущей церкви, хотя в контракте автором значится другой человек — Лоренц фон Фикин, пленный швед. Разрешение же на постройку столь необычного храма дал сам местоблюститель Патриаршего престола митрополит Рязанский и Муромский Стефан (Яворский), ближайший сподвижник Петра I и завзятый "западник".
     Возводили церковь долго и трудно. Сменяли друг друга костромская, ярославская, московская артели. Сменился и руководитель работ — прежний, "голанской земли иноземец Елизарий Давыдов сын Крафорт" явно не справлялся: "назвался архитектором, а ныне слышно оной заморец был каменщиком".
     Наконец, под наблюдением очередного иностранца, Андрея Шульца, к лету 1720 года Богородице-Рождественский храм был готов. Мастер Иван Зимин "с товарищи" покрыл фасады затейливой каменной резьбой. Но самым замечательным украшением стали шестнадцать фигур апостолов и евангелистов — их изготовили из знаменитого мячковского белого камня и установили на балюстраде. И, заметим, вовремя. Уже в 1722 году появился указ Святейшего Синода, запрещавший "иметь в церквах иконы резные, или истёсанные, издолбленные, изваянные", ибо "в Россию сей обычай от иноверных, а наипаче от римлян и им последующих, порубежных нам поляков вкрался".   
      
     Теперь, казалось бы, самое время приступить к внутренней отделке. Однако в 1723 году Г.Ф. Долгоруков скончался, его наследники потеряли интерес к Подмоклову, а потом всё долгоруковское семейство постигла жестокая опала и ссылка в Сибирь. Только при императрице Елизавете Петровне, освободившей оставшихся в живых Долгоруковых, село вернулось к прежним своим хозяевам.
     К тому моменту церковь Рождества тридцать лет стояла "без пения", службы же велись в прежней деревянной церквушке, давно уже предназначенной из-за ветхости к разбору на дрова. Дворцовая канцелярия уже пару раз получала прошения "села Подмоклова попа Прохора Епифанова" о снабжении каменного храма-ротонды всей необходимой утварью. В итоге сделал это в 1754 году князь Н.С. Долгоруков (внук Григория Фёдоровича), подавший затем в Синод на имя государыни прошение освятить постройку. Прошение удовлетворили.
      
     И  вот потекли тихие десятилетия дореволюционного существования храма. Подмокловский приход, относившийся попеременно к Московской и Тульской епархиям, не был богатым. Например, дело о возведении колокольни тянулось без малого сто двадцать лет!
     В 1870-х годах церковным старостой выбрали местного купца Тимофея Каштанова. Он и выступил инициатором проведения ремонта, в результате которого храм стал, наконец, тёплым (при этом, впрочем, заложили камнем часть арок обходной галереи, и облик здания оказался искаженным). Позднее на его же средства были выполнены росписи, а также вызолочен иконостас и проведены исправления кровли.
     Росписи Рождественского храма многими признавались хорошими и благообразными. Но существовало среди них нечто такое…
     Конечно же, композиция "Страшный суд" вполне традиционна для православных церквей. Однако здесь, в Подмоклове, среди грешников, мучимых бесами и сожигаемых адским пламенем, совершенно определённо угадываются выдающаяся актриса Екатерина Семёнова и… поэт Михаил Лермонтов. Последний нарисован в правом нижнем углу.
     В 1900 году редактор петербургской газеты "Северный Курьер" князь В. В. Барятинский возмущался "невыразимой гнусностью глумления над памятью великого человека, на чьих великих произведениях мы все учились и воспитывались", и это происходит "в церкви, в доме молитвы, прощения и братской любви!" Аналогичного мнения придерживался и живописец В. Д. Поленов. Серпуховская интеллигенция обращалась к тульскому архиерею с просьбой переписать лермонтовское лицо, превратив его в "нелермонтовское". Но тот отказал — видимо, также как и неизвестный художник, считал Михаила Юрьевича самоубийцей (к таковым, по церковным канонам, приравнивался павший на дуэли).
     Мало того, в герои картины угодил ещё один косвенный участник пятигорской трагедии — протоиерей Павел Александровский, совершивший, вопреки запрету, отпевание поэта и навлёкший на себя за это судебное разбирательство и штраф.
     Как вообще могла появиться подобная фреска в Подмоклове? Был ли художник самостоятелен или выполнял чей-то заказ? Одно время считали, что инициатором создания этого изображения был тогдашний подмокловский помещик князь Александр Илларионович Васильчиков, который сам когда-то премного натерпелся на Кавказе от злых шуток Лермонтова и исполнял роль секунданта Мартынова на роковом поединке. Но тут сплошная путаница.
     Во-первых, Подмокловом А.И. Васильчиков никогда не владел, а владели его однофамильцы. Во-вторых, он скончался в 1881 году, то есть до появления в храме росписей. И, в-третьих, церковь тогда давно уже числилась не помещичьей, а приходской, и средства на её украшение выделил вышеупомянутый купец Т. Каштанов.
     В любом случае, картина выражала оценку личности и творчества Лермонтова определёнными кругами русского общества.
     Уже при советской власти фреску вырезали из стены и передали в Москву, в Антирелигиозный музей, который собирались устроить в бывшем Страстном монастыре (вскоре уничтоженном). А в 1955 году эта работа поступила в Музей истории религии и атеизма в Ленинграде. Я её там, кстати, видел и хорошо запомнил.
      
     Наступление на подмокловский приход началось с конца 20-х годов. Церковное здание то отбирали у верующих, то опять возвращали. В 1935-м его объявили историко-культурным памятником и взяли под государственную охрану. Тем не менее, целиком было растащено и уничтожено внутреннее убранство.
     К 1970-м годам уникальный храм оказался совершенно заброшенным и медленно, но верно разрушался. А однажды неизвестные вандалы устроили себе развлечение: с помощью верёвок, привязанных к мотоциклам, сбросили с балюстрады на землю пять скульптур (апостолов Андрея и Иакова, евангелистов Марка, Луки и Иоанна), из-за чего те разбились на куски.  
     Вот после этого общественность забила тревогу, и в 1983 году начались реставрационные работы, продлившиеся десять лет. Реставраторы, помимо прочего, вернули храму первоначальный облик, открыв заложенную в XIX веке аркаду.
     В 1992-м же в Подмоклове вновь была зарегистрирована церковная община.
      
     А  что сейчас происходит с Богородице-Рождественским храмом? А сейчас там развернулся очередной этап реставрации. Только-только вот сняты строительные леса снаружи и внутри. Полноценные богослужения не проводятся, лишь по воскресеньям совершаются молебны.
     Известно, что до революции главной здешней святыней была Владимирская икона Божией Матери. Её называли "древней", однако прославился этот образ не своей древностью, а чудотворениями. Начало им было положено в 1848 году, когда на Россию обрушился страшный мор, пришедший с юга. Холера тогда пробралась в 48 губерний страны: от Области Войска Донского до Белого моря, от Украины до Западной Сибири. В центре очень сильно пострадали Московская и Санкт-Петербургская губернии — в них эпидемия унесла жизни почти пятидесяти тысяч человек.
     В Подмоклове во время этого бедствия усердно молились перед Владимирской иконой, и Пречистая явила помощь: мор отступил, не причинив большого вреда селу. С той поры и вплоть до 1917 года 23 июня совершался крестный ход с чтимым образом.
     Где ныне та икона — неизвестно. Из старого убранства храма уцелел один-единственный образ — таинственного библейского царя Мелхиседека. Тщательно отреставрированная, икона ждёт момента, когда её можно будет установить в приведённой в порядок церкви.
     Кроме того, сохранилось деревянное Распятие с предстоящими Богородицей и святым Иоанном Богословом (конец XVIII столетия), близкое к народному творчеству.
      
     Подмокловский приход, да и все, кому не безразлична судьба храма-ротонды, живут надеждой на скорейшее завершение ремонта. Уже нынешней осенью, к престольному празднику — 21 сентября — появится в церкви иконостас, зазвучат в ней молитвы к Богу. И новые святыни тут непременно появятся.
     Уже и сейчас пишутся в духе мастеров Оружейной палаты рубежа XVII-XVIII веков новые образа. Например, иконы "Рождество Пресвятой Богородицы" и "Усекновение главы святого Иоанна Предтечи". Возможно, что удастся разыскать какие-либо старинные церковные реликвии.
     Храмовую балюстраду опять украсят статуи апостолов и евангелистов, правда, теперь это будут точные копии. А отреставрированные оригиналы вместе с фрагментами прежней стенописи станут экспонатами будущего музея. Да-да, вслед за церковью планируют капитально взяться за усадебный дом и старинный запущенный парк. Силами Московской консерватории имени П.И. Чайковского планируют регулярно устраивать фестивали классической музыки. И тогда, возможно, Подмоклово превратится в музейно-рекреационный комплекс, сравнимый по своему культурному значению с близким Поленовом.
     А пока храм-ротонда, повторим, закрыт. Впрочем, заказать экскурсию сюда можно. Её с удовольствием проведёт для вас настоятель протоиерей Дионисий Крюков. Батюшка знает множество интересных и порой загадочных фактов из истории Подмоклова, да и вообще увлекательный рассказчик. Но главная его мечта —  чтобы церковь была наполнена молитвой, чтобы окрепла и увеличилась община с воскресной школой, с заботой о  стариках и больных, с совместной трапезой после службы. Даст Бог, всё так и будет!