Владимир Сергеев __ СТИХОТВОРЕНИЯ
Московский литератор
 № 15, август, 2015 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Владимир Сергеев
СТИХОТВОРЕНИЯ

     Проходит жизнь моя без дрязг глобальных тем. Живу, пишу, и есть уму работа. Не должен никому, за что спасибо всем! Дела семьи — заглавная забота. Я счастлив в жизни жить, да что желать ещё? Ведь, всё моё — со мной, — моя эпоха! Я честно говорю, когда мне хорошо, и честно промолчу, когда мне плохо. С друзьями близкими делю молчанья груз. Друзей всегда так много, и так мало... Но в дверь за милостыней дружбы не стучусь, и не считаю дружбой что попало.
     В чём честь — слегка умён. А может, не слегка. Всё, как у всех. И всё в порядке, вроде…
     За исключением, пожалуй, пустяка… Пустяшного… Того, что… — ж и з н ь проходит.
     Мне стало 75. Тост, может в самый раз: — За счастье жить, и — б ы т ь!
     Друзья мои, — За нас!
      
     МАЯКОВКА*
     (микс)**
      
     1
     Маяковка — знамение "шестидесятых".
     Революция духа — читают стихи,
     Громогласно, у памятника горлохвату,
     Пробуждая в себе океаны стихий.
      
     И внимает толпа, и становится л ю д о м,
     Загораются звёздами тысячи глаз!
     Молодая с в о б о д а, рождаясь повсюду,
     Жжёт г л а г о л о м сердца, и ведёт на Парнас.
      
     И потребность немедля в з о р в а т ь с я стихами
     Просыпается в каждом. За горло берёт!
     Над толпой непрерывно часами и днями
     Поднимает поэтов на свой эшафот!
      
     2
     Быть поэтом-горланом сравнительно просто.
     Здесь тебя и поддержат, чтоб встал как-то выше.
     Вот и я, словно гвозди вгоняющим в доски,
     Напряжённо-звенящим голос собственный слышу:
      
     "— Наконец-то всем обрыдло
     Жить и быть послушным быдлом!
     Заярёменная дрань,
     Слушай, "быдло", строчек рвань!
      
     По росе-то, по рассвету,
     Я токую, я тоскую...
     И скулю я, да люблю я,
     Русь такую, растакую!
      
     Море прозы — грех (сквозь слёзы).
     Гроздья крика — гвозди лыком —
     Распоэтная потня, трафаретная тратня!
     Траться прошенность! Жизни брошенность —
     В запорошенность... "
      
     И тем же размером по кончикам нервов:
     "— Поэта кратность — природы штатность,
     "Природы штатность" — и нечем крыть!
     Крыть "Быть, иль не быть?.." —
     нашим: "Пить, иль не пить?.."? "
      
     "В сердце стучит (как зашла — не выйдет)
     Злобы тупая прыть.
     Плёвое дело — всех ненавидеть.
     Трудное дело — любить.
      
     Хочется в чём-то стать власти вроде,
     Стать палачу под стать.
     Плёвое дело — казнить и гробить.
     Трудное дело — прощать.
      
     Жизнь такова — что ни день, то веха.
     Местью ли жизнь столбить?!
     Плёвое дело — не быть человеком.
     Трудное дело — быть!.."
      
     3
     Ну и как же уйти от соблазна, при этом,
     Сапогами пройтись по известным поэтам:
      
     "Поэту много ль надо? Да — немножко:
     В простом заметить полный смысла вид, —
     Что к детской растопыренной ладошке
     Кленовый лист, сорвавшийся, летит...
     Такой же растопыренной ладошкой! "
      
     А наши поэты рублями согреты,
     Как компресом прыщавый выступ!
     Я призываю: — Долой поэтов!
     Да здравствуют поэзисты!
      
     Прочь гонорары — торговлю чувством,
     Строчек подсчёт и ценза урез!
     Сворачивайте поэты в новое русло —
     В мир бескорыстных, безгрешных п о э з !..
      
     4
     Тут же стащили вниз, прямо зА руку:
     — Хватит! (коль, сам же: — "Поэтов долой!..")
     Неинтересно! Лозунги старые!..
     Значит — с у д ь б а , и пора мне домой…
      
     "Я снова ухожу в далёкое "сегодня",
     Покинув дом родной — неблизкое "вчера",
     Чтоб снова день за днём вариться в "преисподней",
     В которой навсегда остаться бы пора...
      
     Всё просто, как штаны пожарника с брандспойтом,
     И серо, как штаны, и сшито на века...
     Всего лишь шаг шагнуть... Всего лишь шаг... Всего-й-то,
     И кепочкой махнуть... И пробурчать: — Пока!.. "
      
     У-х о-ж у !.. Чей-то голос доносит прощальным,
     Догоняющим, будто зовущим назад:
     "— Ночью спят!.. Ночью люди — горизонтальны.
     Лишь поэты и памятники — вертикально стоят! …"
      
     5
     Маяковка при-шестидесятых годов...
     Среди толп обладателей взглядов горящих —
     Монумент Маяковского. Всплесками слов
     Здесь творилась прививка. Наконец, — н а с т о я щ и м .
      
     *) "Маяковка" — идиома, означающая площадь Маяковского в Москве, где у памятника Вл.Маяковскому на исходе 50-х годов, знамением наступающей гласности, происходили самодеятельные, прилюдные чтения поэтических произведений как известными, так и начинающими авторами, перед многочисленными толпами народа… (о себе скажу, перефразируя Пушкина: "Там некогда (читал) и я…").
     **) "микс" — смесь разноформатных литературных произведений, связанных общим сюжетом.
      
     ВРЕМЕНА ГОДА
     (микс)
      
     1. ЗИМА
     Неслышные
                       поэту Максиму Замшеву
     Неслышные, пушистые, летят снежинки чистые,
     Кружатся заворожено, замедленно, как жизнь…
     А в тишине со скрежетом опять лопатой режет лёд
     С безжалостной прилежностью приехавший киргиз.
      
     Зовут как? — "Алик. Город Ош. Работы дома не найдёшь..."
     Он смотрит настороженно… И это — тоже жизнь.
     Улыбка — для прохожего. Уборка — как положено.
     С утра скребёт простужено. Чтоб выжить и прожить…
      
     Неслышные, пушистые, летят снежинки чистые…
     Не зная, что в своей з и м е
     летят к погибели, к в е с н е .
      
     2. ВЕСНА
     Наступление
                 поэту Владимиру Бояринову
     Под барабанный, страстный бой капели
     Весна, потягиваясь, щурит солнца глаз.
     Из-за кордона южных параллелей
     Как будто в нехоть одаряет нас.
      
     Сугроб ползёт, меняя очертанья,
     Вжимаясь в землю, как чужой солдат.
     А по нему, в упор, смертельной бранью
     Шрапнелит дождь который час подряд.
      
     Пробил снега до черноты бугорной —
     Корой берёзок смотрятся дола.
     Грачами избы стайкою соборной
     Расселись по ранжиру вдоль села.
      
     Теплынь сквозит, и простужает сразу.
     Шумит капель с насупившихся крыш.
     "Ах, ёш-те! " — вздохом оборвало фразу.
     Что говорить?! Ждёшь, смотришь и… молчишь.
     .....................
     Молчишь: — в е с н а !.. А в мыслях где-то
     Уже живёшь срединой л е т а .
      
     3. ЛЕТО
     За перелеском
                      поэту Юрию Куксову
     За перелеском перепутье всех дорог.
     Я не хотел бы уходить из перелеска
     Вдали от вороха забот и всех тревог
     Свободней жить, и дышится прелестней.
      
     Здесь вольной птахой подпевает ветерок,
     Согласно в лад листвой шумит берёзка.
     Комарьим маревом колышется тенёк,
     Звенит кузнечик дискантом подростка.
      
     В болотце высохшем, ступая в шубы мха,
     Пройдусь спокойным, журавлиным шагом.
     Куст отклоню рукой, подальше от греха,
     И свежесть охмеляет пряной брагой.
      
     Замру на миг, как гость нежданный, затаясь,
     И сущность этой жизни принимая,
     Забуду напрочь, где какая в мире грязь...
     Здесь — истина проста, и тем святая:
      
     На перепутье всем — всегда поможет Бог
     Несложным выбором, для каждого посильным.
     Ну, а по мне в с е г д а — дороже всех дорог
     Приятельская суть шелков ковыльных.
      
     Божественно бы — л е т о м отдохнуть,
     Пред тем, как о с е н ь твой продолжит путь.
      
     4. ОСЕНЬ
     Осенняя пора
                         к * * *
     Осенняя пора — вот всё, что мне осталось.
     Кленовый лист кружит над пропастью двора...
     А для меня моя прогулочная старость
     Ледком осенних луж хрустящая пора.
      
     Над осенью плывут кленовых листьев ноты,
     Срываясь в кружева со скрипочки судьбы.
     А для меня звучит их реквием полёта
     Призывом навсегда в небытие убыть.
      
     Я знаю, что в тебе борьба игры и чувства,
     И что тебе самой не разрешить их спор.
     А для меня твоё волшебное искусство
     Упущенным годам упрёк и приговор.
      
     Ты голосом любви, чарующим всё странней,
     В поклонниках своих восторженность зажгла.
     А для меня алмаз, сверкнув игрою граней,
     В огне прошедших лет сгорел уже дотла.
      
     Лишь память загрустит аккордным перебором,
     Струится странность струн, и в резонанс — строка.
     А для меня во всём — щемящий хруст укора
     Стекла осенних луж — некрепкого ледка.
      
     БЫВАЕТ…
                 Леониду Ан. Сергееву и всем моим друзьям в ЦДЛ
     Бывает, что слова приходят только раз,
     Теряясь в повседневности нечуткой.
     Прекрасные, как жизнь, в случайный звёздный час,
     Как редкая, сверкнувшая минутка.
      
     И я в таких словах всё силился найти
     Свой смысл на перепутьях жизни серой,
     И звёздами в конце тоннеля и пути
     Приковывать слова стал. Стал "Гомером".
      
     По сути, стал глупцом. Чьим смыслом стала дурь —
     Бессмысленная напрочь трата жизни.
     И то, что я банкрот рифмованных халтур,
     Лишь факт, который мной давно уж признан.
      
     Среди банкротов слов меня всегда поймут —
     Я в публике читателей друг друга,
     В глубинах ЦДЛ, запойный словоплут
     Подвально-небожительного круга.
      
     А жизнь уже прошла, и нет в ней новых слов,
     Они прощальной журавлиной стаей
     Курлычат в вышине, наверно про любовь…
     Сергеев Леонид сказал: — Бывает…
      
     Мы, словно те слова, сюда приходим впрок,
     Сверкнув недаром прожитой минуткой,
     Песчинкой среди всех, мы как в часах песок —
     Ничто для повседневности нечуткой...
      
     МОЙ ТИХИЙ МИР
     Есть тихий мир моих стихов простых,
     Где берегами — грусть моя и радость…
     Лес, тишина и птичий гомон в них,
     Рассветов свежесть и закатов бражность…
      
     Мир всех людей, и близких, и иных,
     Чьи души временем кривым не исказились,
     И в свитках бытия стихов моих
     Присутствием своим явили милость.
      
     В них жизнь моя, похожая на миф,
     С неточным ритмом, смутной целью страстной,
     С зеркальной простотой глагольных рифм,
     С неброским шармом рифмы ассонансной.
      
     Мой мир в мирах, в надеждах и судьбе,
     Любовь отчаянная, омутное горе,
     Дорога общая и преданность тропе,
     Бессмысленность привитых "ай эм сори".
      
     В них говорю на языке полей,
     Пишу дождём пейзаж осенней рани,
     Пою под крик прощальный журавлей,
     Дышу туманами седых воспоминаний.
      
     Смеюсь с разбуженным журчанием ручьёв,
     Смущён дотошной вседозволенностью ветра,
     Освистан им же. И под звон колоколов
     Обласкан нежностью весенней первоцвета.
      
     На языке любви признания дарю,
     С восторгом юноши послушным воском таю,
     И не спешу по жизни к декабрю,
     На год став старше каждым Первым мая.
      
     В стихах я откровенен до конца,
     Не жажду ни страдания, ни славы,
     Ни лавров, ни тернового венца,
     А просто — счастлив. Может быть, по праву.
      
     В ЛЕСУ
     В лесу, в тишине, где теряется взгляд
     Средь тысяч былиночек разных,
     Где долго тебя так и тянет назад
     К просторам вернуться прекрасным.
      
     Вдруг что-то задержит на миг, как на час,
     На час, как на сутки, на годы…
     Но, всё-таки, что же так держит здесь нас —
     Гостей из просторов свободы?
      
     Здесь свет — полусвет, да и тьма — полутьма.
     Разбросанность тысяч растений,
     Одним здесь отчизна, другим здесь тюрьма,
     А нам — микромир приключений.
      
     Мир рядом совсем, сделай только лишь шаг,
     Мир низшего ада и рая.
     В нём ты, как колосс, как нежданный варяг,
     Являешься, хрустко ступая.
      
     Быть может единственным Богом для них,
     Всей жизни единственным шансом.
     Почувствуй, что ты — их единственный миг
     Контакта с Вселенной, с Пространством!
      
     Так в нашем сознании — в нашем лесу,
     Появится вдруг одиночно,
     Мгновением, нам заменившим весну,
     Всю жизнь оправдавшая строчка.
      
     МОСКВА
     Когда поутру дворник смирный
     метлой вышаркивает пыль,..
     Когда шурша асфальтно-шинно
     несётся вдаль автомобиль,..
      
     Когда, летя навстречу, манит
     зубчатость челюсти Кремля,
     и злато-купол злато-пламень
     дарит как царь, взамен рубля,..
      
     Когда на набережной краем
     зардеет латанный гранит,
     и солнце в крышах засверкает
     и мир Жар-птицей озарит,..
      
     И — "Утро красит нежным цветом…",..
     И день встаёт: "Иду на Вы !..", —
      
     Ты вдруг становишься поэтом —
     безвольным пленником Москвы.
      
     МОЙ ПАРИЖ
     Ну, здравствуй, Париж! Я здесь не был все 70 лет,
     Родившись в Москве, в первомайский парад "под фанфары".
     Как ждал ты меня через годы и тысячи бед,
     Сквозь тысячи дней, под шансон и аккорды гитары!
      
     Ты чист, и умыт, всем приятен твой лоск мостовых,
     Дома и соборы плывут по глубокому небу,
     Бьёт солнечный дождь с куполов близ каштанов густых…
     Ах, как же давно, старина, у тебя я здесь не был.
      
     Таких же, как я, запоздавших к тебе, и не счесть,
     Ты светел улыбками встречных, чуть сдержанных тоже.
     Кофейный, густой аромат зазывает присесть
     К свободному столику тысяч бистро для прохожих.
      
     По берегу Сены полно, как грачей, парижан —
     Расселись у самой воды, обрамлённой гранитом,
     И машут руками туристам из множества стран,
     Плывущим в снующих судёнышках с первым визитом.
      
     А там вдалеке, за застёжками многих мостов,
     Взметнувшись порывом, застыла задумчиво башня.
     Ажурной красавицей Эйфеля — символ без слов
     Парижа и Франции. Вызовом небу бесстрашным.
      
     Парижских дворцов и соборов торжественный вид
     Потерянных в прошлом, и счастливо найденных нами ж.
     И гордость вселенская в сердце щенком забомжит,
     И в горле комок. Я с тобой, мой Париж! Ты же знаешь!
      
     А ночь незаметно и властно накроет дома,
     И окна зажжёт, и огни разольёт по бульварам.
     И снова улыбок сидящих в кафе полутьма,
     И свет от улыбок прохожих на улицах старых.
      
     А утром в Париже недолгая, робкая тишь
     Вуалью невидимой всюду и всё покрывает,
     Несмело шепча: мой Париж, мой Париж, мой Париж… ,
     Уже в предвкушенье восторгов щенячьего мая.