ТАЙНА ДРЕВНИХ ВОЛХВОВ
Ныряйте за мной в омут чистой поэзии,
Не бойтесь, тоните в реке русских слов.
Для Вашей души нет лекарства полезнее,
Чем отдых в глубинах словесных основ.
Здесь чувствую я древность русской словесности,
Здесь речью дышу, здесь язык без оков.
Златое Руно в берегах современности.
Жива на Руси тайна древних Волхвов.
ГОРДОСТЬ
Душа не рвётся на куски.
Уже не юн, но всё ж не помер.
И пью теперь я от тоски
Ессентуки — четвёртый номер.
Орлёнку с пылкою душой
Дарила мать свои познанья.
Жизнь впереди была большой,
И бесконечны назиданья.
Птенец родителям дерзил,
Лез из гнезда и ранил души.
Он рвался в небо из-под крыл
Во власть ветров и горной стужи.
Поднявшись вверх над синевой,
Познал он вкус хмельной свободы,
Парил над миром наш герой.
Но пролетели быстро годы.
Жизнь обломала гордеца,
Нашла орла сильней, моложе.
А старый, бившись до конца,
Упал на каменное ложе.
МОЙ АНГЕЛ БЕЛОКРЫЛЫЙ
1
"Хранитель — ангел белокрылый
Спустись, поговори со мной,
Согрей мне душу, друг мой милый,
Скажи: доколь мне быть одной?
Почто тревожные томленья
Переполняют мою грудь,
И непонятные виденья
Мне не дают никак заснуть?"
"Не майся, дева, раньше срока,
Святых без дела не зови!
Всё на земле по воле Бога
Во имя веры и любви."
2
"Научи меня жить, чтобы петь и любить я хотела,
И тогда по ночам я не буду реветь от тоски,
Прилетай поскорей, успокой мою душу и тело.
Я коснуться хочу твоей ласковой, тёплой руки.
Я окно распахну, буду ждать крыльев шёлковый шорох,
Ароматом своим завлеку я тебя с облаков.
Околдую стихом, объясню как ты мил мне и дорог
И ты станешь моим, милый ангел, пришедший из снов".
3
"Побудь со мною, Ангел белокрылый,
Чуть отдохни, успеешь в небеса.
Я по тебе соскучилась, мой милый,
Мне не нужны сегодня чудеса.
Раскинь крыла, я пёрышки почищу,
Переберу их, окроплю водой.
Сосни часок, просителей ведь тыщи —
А ты один. И ты сегодня мой!!!"
* * *
Мне нужна твоя любовь,
чтобы в счастии купаться.
Мне нужны твои глаза,
чтобы в них тонуть всегда.
Мне нужны твои слова,
чтобы в них не сомневаться.
Мне нужны твои уста,
чтоб они шептали — да.
Я войду в твои мечты,
исцеляя душу лаской.
Разожгу огонь страстей,
чтобы сжечь излишки лет.
Разгоню туман тревог,
сны наполню дивной сказкой,
И со мною в нежных ласках
встретишь утренний рассвет.
МОЖЖЕВЕЛОВЫЙ СОН
Пошла по ягоды в лесок
Девица, взявши туесок.
Последнее тепло даря,
Трудилось солнце сентября.
Что ж — бабье лето под конец,
А молодице — под венец,
Пришёл знать девке бабий срок —
Красна, ядрёна — самый сок.
И молодице лес густой
Стелил под ноги травостой.
И тайно радовался он,
Что каждой ягодке — поклон.
В ответ листвой над ней шумел,
Душой лесною песни пел.
Уж ягод полный туесок.
Достала хлебушка кусок.
Чуть притомилася и вот,
У можжевеловых болот,
Под сенью пожелтевших крон
Сморил девицу красну сон…
И снится ей: осенний лес —
Манит, целует, словно бес.
И к молодухе льнёт листвой.
Она: "Уймись, отстань, постой"…
Ползёт, ластится нежно мох,
И обнимает стопы ног,
Вверх поднимаясь от колен,
Сполна захватывает в плен.
В ней жар от сердца до ланит, —
Уже не ждёт — сама манит.
И с милым утонув во мху,
Резвится на лесном меху…
Потом очнувшись от утех —
Гадает — грех ли был, не грех?
Лесным ли бесом принесён —
Был этот первый женский сон?
Как хорошо в мечтах о нём,
Лежать и думать о своём,
Смотря в безоблачную синь,
Из-под берёзок и осин…
ОПУШКА
Дрожит осинка на ветру,
Приходят поздние печали.
Скрывая сердца маяту,
Иду бродить в лесные дали.
Стремлюсь стихом себя лечить,
Залить печалью раны в сердце.
Лишь осень может научить,
Как, не сгорев, в огне согреться.
Гудит от ветра береста,
Скрипит сосна над головою.
Начать бы с чистого листа,
Но думы полнятся тобою.
И мысли вновь к тебе летят,
Сбивая жёлтые листочки.
Сижу на пне, среди опят,
А в голове всё строчки, строчки.
Как звёзды, вновь передо мной
Твои глаза вдали сияют,
И Ангел твой с моей душой
Тебя повсюду охраняет.
ТОСКА
Бархатным одеялом
Город укрылся ночью.
Острым холодным жалом
Сон разрывая в клочья.
В сердце тоска вселилась,
Словно в меня влюбилась.
Жарко, но в сердце холод,
И не от боли маюсь.
Знаю, уже не молод,
Знаю, виновен — каюсь.
Был и отцом и мужем,
Ну а теперь — не нужен.