Нина Стручкова __ Я ВЕРЮ ПРОСТОМУ ПЕЧНОМУ ОГНЮ…
Московский литератор
 № 12, июнь, 2015 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Нина Стручкова
Я ВЕРЮ ПРОСТОМУ ПЕЧНОМУ ОГНЮ…

     
     *  *  *
     Посожалеем дома за обедом:
     Какие мы профукали победы,
     Какие люди нарождались тут! —
     И подадимся каждый в свой закут.
     Природа гневается: засуха и ливни,
     Наш урожай до осени погибнет
     И вырастут репей и лебеда,
     И постучится в каждый дом беда.
     А до тех пор в обыденной беседе
     Мы не заметим горестей соседей,
     Пропустим дни, как воду в решето,
     И лишь в конце возопием:
     — За что?!
      
     *  *  *
     Вот она — родина малая,
     Недалеко от Москвы:
     Яблоко алое-алое
     Светит из тёмной листвы.
     Небушко синее-синее,
     Светлых берёз корогод,
     Хлебушко сытное ситное
     Кормит меня целый год.
     К ночи окошки весёлые
     Вспыхнут в нагретом дому,
     Между окрестными сёлами
     Песни окутают тьму.
     Тихо в сиянии месяца
     Спит за околицей конь,
     Девки до зорьки невестятся,
     Парни терзают гармонь.
     Доброе что-то, хорошее —
     Было оно или нет?
     Это всего только — прошлое,
     Тёплый из детства привет.
      
     *  *  *
     Я верю простому печному огню,
     Печальную музу из дома гоню,
     Довольно печали на свете!
     Но светлая муза не явится мне,
     И радости искорки тают в огне,
     Да радость ли — искорки эти?
     Душа нестареющей болью полна,
     Не стоят и строчки вражда и война.
     Белеют пустые страницы,
     И их покрывает вечерняя мгла,
     А мне, чтобы я унывать не могла,
     Весёлая мама приснится.
     Я маму не помню весёлой такой.
     Утешит, погладит прохладной рукой,
     Заставит меня улыбнуться.
     Тогда я поверю в спасительный свет,
     Где места печалям и горестям нет,
     Где вечные строки поются.
     И матери наши смеются.
      
     *  *  *
                 Девушка пела в церковном хоре…
                 А. Блок
      
     Женщина пела в церковном хоре…
     Две-три старухи — какой там хор!
     И церкви не было. Было горе,
     Да гроб, да слезы, да чистый двор.
     Да и не пели, а отпевали.
     Попа не звали — в такую глушь!
     Подругу ждали иные дали,
     Не эти пашни, где пыль да сушь.
     …И был там голос! Да, был там голос —
     Не предназначен для похорон.
     Как будто с телом душа боролась —
     Так был наполнен и страстен он.
     Женщина пела и всех роднила,
     И всем живущим была своя.
     И воскрешала, не хоронила
     Звенящим: "Жизнь бесконеч-на-ая!"
      
     *  *  *
     Раскаленный песок и босые ступни,
     И в полуденном воздухе злые слепни
     Заставляют в прохладу воды погрузиться.
     По-щенячьи проплыть по теченью реки
     Я могла бы с другими наперегонки,
     Но с высокого берега мама грозится.
     …А теперь этот мир безвозвратно далек.
     И холодный поток по теченью увлек,
     И приходится в море житейском качаться.
     Но волна захлестнет или омут завьет —
     И невидимо с берега мама зовет,
     И кричит, и не может никак докричаться…
      
     *  *  *
     Холмы за деревней неброски —
     Колючки, бессмертник седой,
     Да краешком поля — березки,
     Да возле — полынь с лебедой.
     С древнейших времен и поныне
     Считается — Боже ты мой! —
     Что ветка сушеной полыни
     Укажет дорогу домой.
     Родительский дом и ограда,
     И пение звезд по ночам…
     Я знаю, родня будет рада
     Моим благозвучным речам.
     И мне никого нет дороже.
     Но все же — зачем сквозь года,
     И душу, и память тревожа,
     Я рвусь одиноко туда,
     Где осень, наследница лета,
     Готовит природу к зиме,
     И родины сирой примета —
     Бессмертник растет на холме?!
      
     ЖЕНА ПОЭТА
     Счастливей доли этой нет —
     В твою судьбу вошел поэт
     (Как будто ветер дунул)…
     Его покрепче обними
     И все, что он сказал, пойми,
     Пойми, что он подумал.
     На первый зов его спеши,
     Когда он пишет — не дыши,
     Не говори ни слова.
     Не потревожь и не задень…
     А завтра будет новый день —
     Все повторится снова.
     Вот привели его стопы
     На суд восторженной толпы.
     Уйди! Не засти света!
     От слов его земля дрожит!
     И не тебе принадлежит
     Теперь душа поэта.
     Оставь его для всех сейчас,
     Но жди, что твой наступит час.
     Когда поэт печален,
     Омыв его нетрезвый лик,
     Скажи ему, как он велик,
     Любим и гениален!
     Но вот он умер. Ты — вдова.
     Так повторяй его слова,
     Стихи и ощущения.
     И все равно ты не права,
     Что умер он, а ты жива.
     И нет тебе прощения!
      
     ПРАЗДНИК ОДИНОКОЙ
     Нагрузила пальцы кольцами,
     Накрутила косы кольцами,
     Позвенела колокольцами
     Плача, смеха ли?!
     Погремела шкафа дверкою,
     Налила настойку терпкую,
     Взяв стакан, мигнула зеркалу:
      — Ну, поехали!..
      
     РУССКАЯ БАБА
     Мужик опять в загуле,
     А было — гладь да тишь.
     Но, как грозу в июле,
     Загул не отвратишь.
     Терзают детки-бедки,
     А ты им песни пой!
     …Ночуешь у соседки —
     У мужика запой.
     И будешь бестолково
     Побитое латать,
     Любя его такого,
     Каким он мог бы стать.
     Его же песня — спета!
     Он будет пить и злеть.
     А ты его за это —
     Жалеть, жалеть, жалеть…
      
     *  *  *
     Знаю, не вечно продлятся они —
     Эти пронзительно-светлые дни.
     Но, доверяясь ладоням твоим,
     Радуюсь,
     радуюсь,
     радуюсь им!
     И почему-то не боязно мне.
     Так, догорая в последнем огне,
     Осень, красу на погибель неся,
     Светится,
     светится,
     светится вся!
      
     *  *  *
     Я задыхаюсь в городе, когда
     Толпа гудит, грохочут поезда,
     И чувство локтя — минус, а не плюс,
     Пожалуй, я домой потороплюсь.
     "В деревню, в глушь!" — не праздные слова,
     Здесь воздухом проветрена молва,
     Прохожих двое-трое — все родня,
     Похожи — два-три века, два-три дня;
     И на посту за створками окна —
     Знакомый космос и родная тишина.
      
     *  *  *
     Вот жизнь моя за строчками тетради
     (Компьютер, ты немного опоздал).
     Стихи писала, но чего же ради? —
     Ведь этот мир Господь уже создал!
     И в нём, таком богатом и великом,
     Мой малый мир — не более зерна.
     Он просиял лишь отражённым бликом,
     Я не была поэзии верна.
     Душою я ещё не постарела,
     Не отгремела чувств моих гроза.
     Но как же ярко рукопись горела!
     И время усмехалось мне в глаза.