Ольга Сапожникова __ СТИХОТВОРЕНИЯ
Московский литератор
 № 10, май, 2015 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Ольга Сапожникова
СТИХОТВОРЕНИЯ

     Душа по умолчанию — христианка, человек — атеист по беспечности...
     Пока в жизни всё идёт хорошо — некого, незачем да и не за что, казалось бы, благодарить. Всё, что есть у тебя — заработано и заслужено. Всё — своими руками.
     Но случись беда — и возникает ощущение оставленности. Надобится помощь — и перечисляются опции, которые (кто-то) должен прокачать, чтобы игра не заканчивалась. Вплоть до подушечки под спинку. И до нового пинка судьбы — всем спасибо, все свободны. От благодарности в том числе. За спасение — и за урок...
      
     ПРЕОБРАЖЕНИЕ
     О чём я думаю?
     О ветре за окном.
     Он почему-то так сегодня стонет...
     О крови, обратившейся вином.
     О теле, раскрошившемся в ладони.
      
     О том, что рынок пище-вещевой,
     В котором мы живём, откроет двери —
     А после — я не знаю ничего.
     Я только верю.
     Слабенько, но — верю...
      
     О том, что всё пройдёт — и будет свет.
     В него протянешь руку — примут руку.
     О том, что на земле растает след —
     Но детям, как ведётся, не в науку.
      
     Как будто ни о чём...
      
     ...Какой восторг
     Сиял в глазах и наполнял движенья —
     Скорей, скорей переступить порог! —
     Свидетелей Его Преображенья...
      
     ОТЦОВСТВО
     "Я тебя ненавижу! —
     Сквозь мучительный вздох. —
     Ты не лучше! Ты ниже!
     Ты — не бог!"
      
     И ответить не смеешь.
     Тронуть волос един.
     Терпишь. Сохнешь. Худеешь.
     Как же — сын!
      
     Неприметно — по следу.
     Через страх, через боль.
     Как вести его к свету?
     Он — слепой...
      
     Горемычный подранок,
     Злое семя твоё,
     Врачевать свои раны
     Не даёт.
      
     Только сыплет проклятья,
     Но не видит того,
     Кто, порвав своё платье,
     Укрывает его.
      
     Только стонет — оставил! —
     И не чует впотьмах,
     Что плечо ты подставил
     Что у края поймал,
      
     Утолил его жажду
     Кровью, словно вином,
     Чтоб услышать однажды:
     "Мы — одно..."
      
     МАТЕРИНСТВО
     Крест тяжело накренился,
     землю собою накрыл.
     Слабым сынок уродился,
     Не для такой жары.
      
     Этот венец терновый
     На сердце мне надет.
     Слёзной мольбы слово —
     Лишь на щеке след.
      
     Только тот след остынет —
     Тотчас опомнюсь я:
     Да исполнится ныне,
     Господи, воля Твоя!
      
     Дай только мне, Отче,
     Силы сложить персты —
     Будь всё, как Ты хочешь,
     Будь всё, как знаешь Ты.
      
     Только бы мне, сирой,
     Веры без всяких слов:
     В огненной славе, в силах
     Сына увижу вновь.
      
     И под его рукою,
     Смерти не убоясь,
     К жизни — глаза закрою
     Я...
      
     ТРАВОЯД
     Когда пронзает небо душа-комета,
     Когда становится будто бы больше света
     (Тянись, тянись, ненасытный мой язычок!),
     Трава молодая много сочней и слаще.
      
     А что кометы? Это о ненастоящем,
     Не существующем, попросту — ни о чём.
      
     О них — ни слова,
     а только о сущем, сытном.
     Чтоб сердце ёкнуло,
     вымывшись в духе сырном,
     Чтоб миром правил добрый Тутан-хамон.
      
     И умилялся выбору блюд желудок,
     И приговаривал жадно: "Живут же люди!"
     И пиво в этот желудок текло само...
      
     А что душа? Догорит и исчезнет в небе
     Осколком сна, бесформенным и нелепым,
     Как ни была б она прижизненно хороша.
     И ты живёшь один, от души отдельно —
     Хоть и её не выписать вон из тела —
     На шее камнем виснет твоя душа.
      
     ...Берёт в ладошку звёзды и мечет в море,
     И облака развешивает на заборе,
     Пока я молчком пасусь и жую траву.
      
     Когда-то, может быть, я дожую —
     и в ящик.
     И мир преткнётся и грянется, чудо-ящер.
     А ей — черёд заштопывать синеву.
      
     КРЫСЫ
     ...Это не свирель — змеиный шелест
     И сверканье тонкого клыка.
     Лезут на огонь из каждой щели,
     Торопясь догнать проводника.
      
     Пусть он нехорош собой и мрачен —
     Не лицо, а чистый чернозём, —
     Мы к нему, родимому, поскачем.
     Или, будет надо, поползём.
      
     Только пусть летают эти пальцы,
     Затыкая крохотные рты.
     Музыка права! Не сомневайся,
     Слушай — и в неё поверишь ты.
      
     Остальное, право же, не важно:
     Он ведёт, он знает лучше нас...
     В светлый рай не приглашают дважды,
     Потому мы не смыкаем глаз
     И шурша босыми телесами,
     Вместе, слитно — продолжаем путь.
      
     Отчего же проводник наш замер?
     И нашёл же время отдохнуть!
      
     Нестерпимо близко блещут кущи.
     Ангельские гласы так теплы...
     Пой, свирель.
     Толкай вперёд идущих.
     Обнимай, вода.
      
     ...Куда ж нам плыть?
      
     Я ВИЖУ
     Тонка плодоножка, атласны бока.
     Безветрен денёк и земля далека.
     Но кажется, новое лето —
     совсем не про это.
     (Про это!)
      
     Про каждый мой вздох в упоительном сне.
     Про стоны о бесчеловечной войне.
     О ней же, что в венах и жилах
     дорогу себе проложила.
      
     И солнце опять согревает мне бок,
     и в мякотке сладко пульсирует сок.
     И мира, что вспорот и выжжен,
     я вовсе не вижу.
     (Я вижу!)
      
     Я здесь дозреваю, под точками у,
     сквозь них прорастаю в ручей и в траву —
     и землю собою питаю.
      
     И в ней закипает под солнышком сок,
     и ветер сдувает все точки со щёк,
     её с плодоножки срывая.
      
     ВЕРОНИКА РИСУЕТ МИР
     Вероника рисует мир.
     Вероника тихо смеётся:
     В этом мире между людьми
     Столько света, тепла и солнца!
     В этом мире спят по ночам,
     Здесь не страшен рокот моторов.
     И от боли здесь не кричат.
     Только это будет не скоро…
     Вероника рисует мир.
      
     Вероника забыла смерть,
     Что не раз крылом прикасалась.
     Это тоже надо суметь —
     В круговерть вагонов, вокзалов
     Окунуться, как в реку снов,
     И прожить дорогу без боли…
     Вот её рисунок готов —
     И ребёнок жизнью доволен.
     Вероника забыла смерть.
      
     Вероника плачет во сне,
     Вспоминая мамины руки.
     Но сегодня мама не с ней —
     В городке запуганном, гулком
     И не спящем много ночей —
     Светят трассеры над округой.
     Вероника знает, зачем,
     Почему вдали эти руки…
     Вероника плачет во сне.
      
     Вероника верит и ждёт —
     Скоро в дом постучит победа.
     Тишина на мир упадёт —
     И родные за ней приедут.
     Приближая заветный час,
     Вероника рисует солнце,
     Свой родной Славянск — и смеётся.
     И с надеждой смотрит на нас.
     Вероника верит и ждёт.
      
     БЛЮСТИТЕЛЯМ ИСТИНЫ
     Он любил эту бабу,
     Целовал её в губы.
     Был безвольным и слабым
     Однолюбом.
      
     Посвящал ей сонеты,
     Песни, выкрики, стоны.
     Ну не знал он, что эта —
     Не достойна.
      
     Он возвёл для любимой
     То ли храм, то ли терем —
     Он ей неколебимо,
     Свято верил...
      
     Если б вам на минуту
     В этот сказочный замок —
     Вы чего бы ему-то
     Рассказали!
      
     Но не рухнул бы терем,
     Не померкло б зерцало.
     А вот вам — прилетело б
     По сусалам...
      
     ВЫЧИТАЛОЧКА
                 Памяти моего отца,
                 И.М.Сапожникова
     1
     Что мне по силам,
     Покажет сель.
     Удила закусила.
     Свободны все —
     Разбегайся!
     Здесь будет больно!
     Пауза — как лекарство,
     Неутешительный бонус.
     Господи, — меня, не другого! —
     Я здесь!
     Всё, что ему уготовал,
     Даждь мне днесь.
      
     2
     Наизнанку, как перчатку, —
     Я не знал, что это возможно, —
     Мир растёкся без остатка,
     И хватило чайной ложки.
      
     Задышало вокруг, заохало,
     Вглубь — и обратно.
     Чудовище синеокое,
     На языке облатка.
      
     Не садись на него, куда ты,
     Он не знает, чего тебе надо.
     Пусть летит от наших окон —
     Красный дракон.
      
     Многотысячно ты невиновен
     Кто-то хочет твоей крови
     Ускользай по своей нови
      
     ...Он говорил — всё уже решено.
     Но глаз не успел закрыть —
     Услышал, как скрипнуло тихо окно:
     "Жить!"
      
     Я не знаю тебя, родная.
     Ты мне только теперь приснилась.
     Ты седая. Совсем седая.
     Что случилось?
      
     Что за нити прядут эти,
     Как ты их называешь, "дети"?
     Скачут вниз по моей руке
     На своём птичьем языке.
      
     Не однажды назад просился,
     Но Харону прошенья по хер.
     Ты устрой ему Хиросиму.
     Мне плохо...
      
     В двенадцать часов по ночам
     По моим воспалённым очам
     Неужели опять — снача...
      
     Слепая от слёз, немая от крика,
     Орфея ищет во тьме Эвридика.
     Прикоснётся —
     И проснётся...
      
     3
     Огромный, красивый город,
     и в нём — красивые лица,
     И в небе, как пена в ванне, красивые облака.
      
     А я ничего не вижу, я снова ловлю птицу —
     Я вовсе не собиралась
     сегодня её выпускать.
      
     Она надо мной смеётся,
     она отдыхает редко —
     Но зла на меня не держит
     за птичьей своей душой...
     И сердцем я понимаю:
     не хочет она в клетку.
     Она на свободу хочет.
     На воле ей хорошо.
      
     А мне бы за птицей следом —
     но тянет к земле тело...
      
     А мне бы её хоть раз бы
     ещё покормить с руки...
      
     ...И я просыпаюсь
     в страхе —
     А вдруг уже улетела?
     И тихо
     по коридору
     иду
     проверять
     силки...
      
     4
     Дую опять на воду —
     не развести рукой.
     Кто-то обрёл свободу,
     Кто-то обрёл покой.
     Кто-то, присев у кромки,
     смотрится в толщу вод.
     И ничего, кроме
     сна, от воды не ждёт.
     Так, — человек вольный,
     в мире случайный гость, —
     Ловит душой волны
     и голоса звёзд.
     Только сквозным ветром
     Мчатся они, теплы,
     С парою слов светлых:
     "Благословляю плыть".
      
     5
     Сегодня приснилось — мы ехали в Питер.
     И рельсы стекались в блескучую нить.
     И Питер всю накипь грядущего вытер.
     И жизнь засияла.
     И — чаю налить?
      
     Колёса стучали, стучали, стучали.
     Стаканы бренчали, бежали леса.
     Как в самом начале. В далёком начале,
     В котором не видно ни бед, ни конца.
      
     И Питер встречал сероватым рассветом,
     Устало плывущим в вагонном окне...
     Какого же года минувшего лето
     Ко мне приходило в сегодняшнем сне?..
      
     Мне слышалось в стуке:
     "Скучали? Скучали?"
     И тени деревьев мелькали в глазах.
     ...Да только теперь — не колёса стучали,
     А сердце стучало.
     Просилось назад.
      
     6
     Родительский день. И обкусанный ноготь.
     Надежда и страх — а приедут? Приедут?
     И ищут покоя цыплячьи ноги,
     и рвутся под корень дела и беседы.
     Писклявое "ма", отчего-то сквозь слёзы —
     хотя всё прекрасно, и даже простуда! —
     и мама смеётся. А папа серьёзен.
     Мой взгляд снизу вверх.
     И улыбки оттуда.
      
     Не лето, не солнце, не лагерь, не дети.
     А голос сорвётся, попробуй хоть слово...
     Родительский день. И конечно же, едем.
     Хоть вспомнить, пока не увидимся снова.
     Руки не коснуться — погладить ограду,
     поправить цветы. И в надежде на чудо,
     которое в жизни случается, — правда! —
     взглянуть снизу вверх.
     И улыбка — оттуда.