Полина Рожнова _ «СВЕТИСЬ, СВЕТИСЬ, ДАЛЁКАЯ ЗВЕЗДА...»

    1 апреля 2014 года было объявлено о проведении Межрегионального поэтического Конкурса, посвященного 200-летию со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова "Светись, светись, далекая звезда…".
     Организаторами Конкурса стали Государственное бюджетное учреждение культуры г. Москвы "Центральная универсальная научная библиотека имени Н.А. Некрасова (ГБУК г. Москвы "ЦУНБ им Н.А. Некрасова"), Союз писателей России (СП России), Московская городская организация Союза писателей России (МГО СП России). Руководство Конкурсом осуществлял Организационный комитет.
     Четыре номинации, предложенные Оргкомитетом, были обозначены по первым строчкам стихотворений М.Ю. Лермонтова:
     "Но чувство есть у нас святое, /Надежда, бог грядущих дней…".
     "Как сладкую песню отчизны моей, / Люблю я Кавказ".
     "Светись, светись, далекая звезда, / Чтоб я в ночи встречал тебя всегда…".
     "И счастье я могу постигнуть на земле, / И в небесах я вижу Бога".
     Информация об итогах Конкурса была опубликована на сайтах: ГБУК г. Москвы "ЦУНБ им Н.А. Heкpacoвa", Пензенской областной библиотеки им. М.Ю. Лермонтова, газеты "Российский писатель", газеты "Московский литератор", Литературного Клуба ЦДЛ "Московитянка", литературного альманаха "Тула".
     31 мая прием стихотворений на Конкурс был закрыт. Поступило 359 заявок. На лермонтовское: "Светись, светись, далекая звезда…", отозвалась, можно сказать, вся, одаренная светоносным гордым лермонтовским духом, поэтическая Россия: Липецк и Тюмень, Волгоградская и Омская области, Днепропетровск и Хотьково, Красноярский край и Башкирия, Пензенская область и Крым, Пущино и Тольятти, Москва и Санкт-Петербург!
     7 ноября в 15 часов в ЦУНБ им. Н.А. Некрасова состоится закрытие Конкурса. Приглашаем всех на торжественную церемонию награждения победителей.
     В этой подборке мы предлагаем лишь некоторые стихи поэтов, вышедших в финал.

Юрий Брыжашов, г. Славянск

     МОЛИТВА
     Нахоложенный небом, степями рассиненный ветер,
     эхо дальних костров и протяжная жёлтая мгла.
     А в душе вместе с памятью вдруг закружились столетья,
     и небесная Матерь их тесным кольцом обвела.
     И потом сквозь столетья, глухие, как чёрное небо,
     я развязывал долго узлы потаённых дорог, есть земные пути —
     ты им вечно, пожизненно предан, ты их помнишь всегда,
     ты приходишь к ним вовремя, в срок.
     Этой волей горячей, как смерч, и внезапной, как случай
     ты отравлен, её ты по каплям сбирал на ладонь...
     Вон, вдали, словно камень, орёл вдруг сверзается с кручи,
     и парит в вышине, и ровняет небесный огонь.
     Этот серый, попутный, как время, рассыпчатый ветер,
     я его нахожу среди дней в захолустье дорог,
     словно чёрный и огненный вихрь на далёкой планете,
     он не ведает дня и не знает объявленный срок.
     Горьковаты дымы затравевшей столетьем дороги,
     хищный свет плоскогорий и память минувших годин.
     Уходя, я так долго стою на родимом пороге,
     и туман, как священник, рассиненным дымом кадит.
     И обросшее светом, кавказское гулкое небо
     прогорая, как снег, всё бросает мне вслед облака.
     Унося за собой затравевшие запахи хлеба,
     поперечно звенит на глухих перекатах река.
     У природы раскрыты глаза, и зарёю согрета,
     под багровым туманом затлела белёсая пыль.
     Здесь окрест — тишина, лишь прохладное золото ветра
     трёт о спину свою проржавевший за лето ковыль.
     Тополиным дымком мне костёр перескажет молитву,
     ту, которую ветер донёс нам от русских богов,
     тот языческий ветер, который, отбросив калитку,
     не оставил следов, кроме звука упавших шагов.
     На отрогах кавказских хребтов мне погрезилось утро,
     мошкарою гудит на пути придорожная пыль,
     в океане степей зеленеет простором попутным,
     золоченой главой подпирая его, монастырь.
     Скоро первый мороз, но искрятся, искрятся в ладонях
     красной радуги перья, и блики роняют свои,
     уминают траву отучневшие сытые ветры,
     и вот-вот пронесут и расплещут свой клик журавли.
     Как безлюдно вокруг, только светит пустынным покоем
     желтый ливень с откоса вселенной за край бытия,
     и в равнине небес разгорается утро та-ко-е,
     что, прияв эту жизнь, по глотку я вдыхаю ея.
     А былое?.. Ну, что ж... мне о нём не вести разговоры,
     жизнь оставила меты на сроках последних своих.
     Солнце вспыхнуло магнием, брызнув на ближний пригорок,
     и, достигнув холмов, словно птица, упало на них.
     По душе мне пронзительность дня, я ещё не устану
     мерять сроками лет непростое мирское житьё,
     я руками беду разведу, с неба звёзды достану,
     Беловодье найду — окаянное счастье моё.


Татьяна Дрокина, Крым

     ВЗОР ПОЭТА
     В печальные глаза взглянув, поймёшь —
     Как одинок поэт был, как томился
     Свободный дух, когда впивалась ложь.
     Не оттого ль так часто сторонился
     Великосветских сплетен и утех,
     Пронзал врагов язвительной рапирой?! —
     И слышался в салонах желчный смех,
     А по ночам стенала тихо лира.

     Когда тоска душила, словно спрут,
     И щупальца измены оплетали,
     Он знал: искать чудес — напрасный труд
     И вспоминал заснеженные дали.
     Пред взором мысленным вставал Кавказ,
     Привычно Терек бил волной упругой,
     И в ярком блеске лермонтовских глаз
     Таилась радость, как при встрече с другом.

     Пусть не широк друзей завзятых круг,
     Но с ними был открыт в походах долгих
     И, презирая пуль свистящий звук,
     Превыше жизни ставил чувство долга.
     А сам, как Терек, был неукротим,
     Как ветер на просторе — независим.
     За "Смерть поэта" рассчитались с ним
     По-волчьи, изменив повадки лисьи.

     Сыны Отчизны содрогнулись вновь:
     Дошли с Кавказа об утрате вести.
     Кто следующий? Чья прольётся кровь?
     Чью лиру власти оборвут из мести?
     Ответы знает двадцать первый век...
     Но помнятся ли прошлого кумиры?!
     В знакомой тишине библиотек
     Читаются и "Маскарад" и "Мцыри".

     Печорин превращает чувства в фарс,
     Слагает песнь Ашик-Кериб счастливый,
     А на полях России в нужный час
     "Волнуется желтеющая нива".
     И лучезарный бороздит простор
     Мятежный парус, некогда воспетый.
     И вспоминаются горящий взор,
     И в облаках Кавказ — любовь поэта.


Екатерина Кирилова, г. Санкт-Петербург

     В ДОЛИНЕ МЦХЕТА
     Прилёг густой туман прохладным утром
     на плечи древней Мцхеты, словно шаль,
     промокшая в воде Арагви мутной,
     бегущей за подругой Мтквари в даль —
     за горизонт горбатый и прогретый
     лучами солнца, гладившего склон,
     где ветром колыбельная пропета
     под утро, в мёртвый — самый крепкий сон.
     Среди холмов стоит старушка-церковь,
     чуть сгорбившись, поклон прохожим бьёт
     и смотрит вдаль так пристально и цепко,
     как будто для себя ведёт учёт:
     кто ей в ответ сейчас перекрестился,
     пройдёт ли мимо или завернёт
     на тропку, что к её ногам молиться
     упрямо тянет путника вперёд...
     А где гранат и виноград созрели,
     питаясь воздухом прозрачным гор,
     стоит внизу большой Светицховели —
     красавец, древний каменный Собор!
     Здесь всё кругом молчит, как будто знает,
     что лучше не тревожить тишину,
     когда туман вершины обнимает
     и прячет красоту в своём плену,
     где можно заблудиться в спящей дали
     среди ветвистых улиц и аллей,
     представив, как давно вот так гуляли,
     любуясь, предки царственных кровей!


Михаил Кириллов, г. Заречный Пензенской области

     * * *
     Благословенны над Тарханами,
     Полны покоя небеса.
     Блестит в траве благоуханная,
     Как жемчуг, крупная роса.
     И он, отмеченный бессмертием,
     Из бронзы,
     Гордый, молодой…

     В судьбе России имя — Лермонтов —
     Горит негаснущей звездой.


Ольга Коршунова, г. Заречный Пензенской область

     ЛЕРМОНТОВ И КАВКАЗ

                 "В горах небо — ниже.
                 Душа к небу — ближе…"
                 О.Коршунова

     Полжизни проживший на русской равнине,
     Где золотом — нивы, ветра легкокрылы,
     Попал на Кавказ он и понял: отныне
     И рай для него тут, и ад…
     И, постылый,
     Далёк мир державных, блистательных снобов
     С учтивостью денди, с предательством Брута.
     Кавказ…
     Средь красот тут глядеть надо в оба,
     Но сердце, как горы, возносится круто
     В простор поднебесья под облака парус
     И дышит свободой, азартом атаки!
     Кавказ…
     Тут неплохо бы встретить и старость,
     Но с жизнью так хрупки небесные браки…
     Кавказ — вне времён…
     Вряд ли может заметить,
     Как чья-то душа отлетает и — в небо —
     Чуть раньше, чуть позже…
     Что — миг? Что — столетье? —
     Придут и умчатся в заоблачность, небыль…
     Ах, Лермонтов!
     Мог ли ты знать, что к Кавказу,
     Где скалы, обвалы, бурлящие реки,
     Таинственным роком, а не по приказу
     НА ВЕЧНОСТЬ,
     БЕССМЕРТЬЕ
     Приписан навеки?
     А впрочем, предчувствовал — да! — что возврата
     Не будет, что Демон потворствует драме…
     И принял Кавказ жизнь Поэта и Брата —
     Того, кто талантом был вровень с горами.


Семён Краснов, г. Тольятти

     * * *
     Темны сосновые Ахуны,
     Ночного сновиденья шхуна
     плывёт. По берегам Суры
     кочевья половецких ханов.
     Село торговое Тарханы
     не ведает своей судьбы.
     В струях Арагвы и Куры
     ещё не отразился инок.
     За вязью парковых тропинок,
     на глади Барского пруда,
     ещё не показался парус.
     И ментик юного гусара
     ещё не сшит. Бородино
     ещё не стало ратным полем.
     Мечтая о поэте воли,
     с надеждой глядя на дорогу,
     Россия чутко внемлет Богу.


Марина Любимова, г. Москва

     ДОРОГА
     (вслед за строкой М. Ю. Лермонтова)

     "Выхожу один я на дорогу..."
     Но не страшен мне далёкий путь —
     Путь познанья Истины и Бога —
     И теперь с него мне не свернуть.

     Напоённый голубым рассветом,
     Мир земной встаёт как исполин.
     Только он содержит все ответы
     На вопросы детства и седин.

     Мир туманов, солнца и закатов,
     Мир бескрайней золотой мечты.
     Знаю я, что нет пути обратно,
     Если веру ты в себе взрастил.

     Жизни путь так долог и извилист.
     В нём любовь, разлуки, встречи, смерть.
     Жизни явь, конечно, не приснилась,
     Надо лишь прожить её суметь:

     Удивляясь, радуясь, печалясь,
     Помогая теплотой своей,
     Крепость духа, мудрость отдавая —
     Звёздный свет — опору для людей.

     И когда желаньям нет покоя,
     А в груди живой огонь горит, —
     Сердце с сердцем и душа с душою
     Как звезда с звездою говорит.

Валерий Савостьянов, г. Тула

     УСАДЬБА СЕРЕДНИКОВО

                 …А он, мятежный, просит бури…
                 М.Ю.Лермонтов, "Парус"

     Как Пегаса обронённая подкова,
     На каком здесь юный гений гарцевал,
     Серединная земля Середниково —
     На холме лесном усадебный овал.

     Это Лермонтова край. Брожу местами
     Вдохновения — сбывается мечта:
     О любви его, той первой, комментарий
     Дать спешат мне три дороги, три моста.

     "Ты испей, — велят, — водицы родниковой,
     Окунись в пруду, остынь на сквознячке!
     А любовь? — Не надо с Катенькой Сушковой
     Здесь встречаться б ему, быть накоротке…"

     Серединная земля Середниково.
     Да, в то лето всё стояло на кону:
     Ни одной строкою не опубликован —
     Был ещё он неизвестен никому.

     Знаю, сердце бы не стало пепелищем
     И не в бурях находило бы покой,
     Если б здесь он не выпрашивал, как нищий,
     Каплю нежности любовною строкой.

     Но случилось, что познал он, неприкаян,
     Здесь отчаянье, сводящее с ума…
     А потом, увы, — "Княгиня Лиговская"
     И коварство анонимного письма…

     Серединная земля Середниково —
     Вещий камень: музу ль выберешь — судьбу ль?
     Тонет в море белый парус, атакован
     Им же найденной, опаснейшей из бурь!

     А поэта (вот расплата!) — в рукопашной
     Валерика… он и то остался цел —
     Боже мой, ведёт к барьеру друг вчерашний,
     Однокашник, литератор, офицер…


Ирина Щербина, г. Москва

     ЗВЕЗДА
     Единожды увидев свет,
     К мечте иду я неизменно.
     Средь суеты слоистых лет
     Её сиянье незабвенно.

     Парящий луч меня увёл
     Прочь от унылого порога.
     Спешу вперёд — там лес и дол,
     Да каменистая дорога.

     В арбе кочующей живу,
     Но от пути не отрекаюсь,
     И, веря грёзам наяву,
     Своей планиде удивляюсь.

     Ну, до чего нелепый дар —
     Стремлюсь, любовью одержима,
     К звезде, хранящей дивный жар,
     Как детский сон, непостижимой.