Борис Рябухин _ НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ЗНАЛА?..
Московский литератор
 № 15, август, 2014 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Борис Рябухин
НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ЗНАЛА?..

     
     АЛТАЙСКИЙ ВЕТРОВЕЙ
     Не знал я за работой толком
     Пленительный Алтайский край.
     А вот в командировках — только
     Глаза пошире раскрывай.
     И куст черемухи в цвету
     Открыл мне чудо-красоту.
      
     Распахнутые степи смуглы
     От тени сизых облаков.
     И женственно холмы округлы.
     А Обь — парное молоко.
     И в дальней роще меж ветвей
     Трепещет птицей ветровей.
      
     АНГЕЛЫ
     Скафандры плодные взрывая,
     Изгнанниками в бренный чад,
     Они срываются из рая
     И от отчаянья кричат.
      
     Невинно инопланетяне
     Курлычут дискантом до слез.
     Губами млечность неба тянут,
     Блестя глазами горних звезд.
      
     Склонится в марлевой повязке
     Над изголовьем мир земной —
     И заразит улыбкой, лаской,
     Страданьем, словом и судьбой.
      
     И с первородным откровеньем
     Вочеловечится их вид.
     И лишь душа в грехопаденьи
     Глазами ангела глядит.
      
     БЕЗ  ОТЧЕСТВ
     Когда в минуты одиночеств,
     Склоняюсь над своей судьбой,
     Жалею тех, кто шел без отчеств
     По стогнам жизни молодой.
      
     Не потому, что не касался
     Мужского теплого плеча,
     А потому, что оказался
     Так ненадежен мой причал.
      
     От жен — лишь крики, не иначе…
     За что же? В чем я виноват?
     Да не кричат они, а плачут —
     Что к счастью нет пути назад.
      
     Я кровью матери достался.
     Лишь знаю, как любимым быть.
     Но от любви  не исстрадался,
     Да и не знаю, как любить.
      
     И вот очнулся я с годами —
     Потеряна с природой связь:
     Стол не украсил сыновьями,
     И внуков мать не дождалась.
      
     Семью и дом я не построил.
     Хотел — да строить не умел.
     И дело не в судьбе, ни в строе.
     А не было отца в  пример.
      
     Когда в минуты одиночеств,
     Склоняюсь над своей судьбой,
     Жалею тех, кто шел без отчеств
     По стогнам жизни молодой.
      
     БОЛИД
     О, как мне больно! Как мне больно!
     Не от измен, не от обид.
     — Да что с тобой?
     — Задел невольно
     С небес сорвавшийся болид.
      
     Мне снится свет его, искрится.
     Летел любовью тридцать лет.
     Взорвался светлою седмицей.
     Сгорел с  ужасным шумом свет.
      
     — Болид воскресный над Невадой?
     — Я слышал взрыв его  в Москве.
     Ой, как мне больно! Как не надо
     Невольной воли мне в тоске…
      
     И некому звонить: сердито
     Молчанье Прошлое хранит.
     Взорвался, взорван, жизнь разбита.
     Ой, как мне вольно! Как болит!
      
     БОЛОТО
                 Л.Г.
     Все замерло, все умерло, все вымерло.
     Года опали жухлою листвой.
     Лишь изредка из тучи солнце вынырнет
     Миражной головою гулевой.
      
     В затишье ритуальных принадлежностей
     Холодным саваном журчит фонтан.
     Не сожжены мосты, но еле держатся.
     И тесно в небе среди туч крестам.
      
     В конюшенный наш дом дверь замурована.
     И мох стены береза трет корой.
     Махнет в окно мне молодость суровая,
     Сверхсрочной жизнью выйду из ворот.
      
     Нарисовал художник кистью жесткою
     И рябь любви минувшей на ветру...
     Несет мосты и парк, и зыбь московскую —
     На дно души, как в черную дыру.
      
     БЫЛО
     Что это было? Было! Было
     На Волге, на полу, на дне:
     Баркас волнение знобило
     И распласталась ты на мне.
      
     Мне щеки мяла, жадно горбясь,
     Пыталась губы уловить,
     Но мне мешали страх и гордость
     Освоить поцелуй любви.
      
     А кто-то в дверь кричал-ломился,
     И выгонял нас на причал!..
     Как знал, что наш союз разбился,
     Когда рождаться начинал.
      
     ВЕЛОСИПЕД
                 Л.Н.
     На поляне ты помчалась
     за минувшими годами
     И увидела
     летящий из мечты велосипед.
     А на нем стоял на раме
     твой поклонник вверх ногами.
     Рисковал он головою —
     лишь бы ты смотрела вслед.
      
     В окнах ужас! —
     не боится зачарованный разбиться.
     Цирк — и только!
     Мир затрясся на булыжной мостовой.
     Все невесты
     занавески отодвинули мизинцем.
     И крутила юность сальто —
     лишь бы встретиться с тобой.
      
     Неужели ты не знала,
     кто хозяйка представленья?
     Пронеслись за облаками
     две судьбы — два колеса.
     И за тот весенний танец —
     в ярком птичьем оперенье —
     Ты рвала цветы с поляны
     и бросала в небеса.
      
     ВЕТЕР ВОЕТ
     Что ты, ветер, сильно воешь,
     Как собака домовая?
     Не гуляется на воле,
     О которой я вздыхаю.
      
     Иль тебя измучил холод?
     Иль извел простудный кашель?
     Был и я когда-то молод,
     И мороз мне был не страшен.
      
     Нагулялся, друг мой зряшный,
     Глядя в землю, словно нищий?
     Нет, под старость не обрящет,
     Кто всю жизнь подачек ищет.
      
     Не просись ты в дом убогий,
     Одомашнишься — ослабнешь.
     Не смахнешь метель  с дороги,
     В море с волнами не сладишь.
      
     Как мы молим, как мы плачем,
     Как мы воем понапрасну!
     Просим миг переиначить —
     А последствие опасно!
      
     Что ты, ветер, сильно воешь?
     Я ошибками научен.
     Я плотнее дверь закрою.
     Что, замолк?  Вот так-то лучше.  
      
     ВЕТЛЫ
     Ветлы замечтались у воды.
     Облако с небес слезой скатилось.
     Ну, зачем тебе, скажи на милость,
     Ждать уничижения беды?
      
     Не надейся, что поможет Бог,
     В затянувшейся любви  к кочевью,
     Если ты забыл предназначенье,
     Если сам ты счастьем пренебрег.
      
     Как забудешь, через не могу,
     Все свои свершенья и лишенья?..
     Ветлы уплывали в отраженье
     За своей мечтой на берегу.
      
     ДЕРЕВЬЯ И ЛЮДИ
     Деревья каждою зимой
     Покрыты снежной сединой.
     Придет  весна — и им опять
     И молодеть, и расцветать.
      
     А человеку лишь одно
     Цветенье юности дано,
     И лишь одной седой зимой
     Он век заканчивает свой.