* * *
Завещать — признак горести.
Это мне ангел внушил.
Наблюдать, кроме корысти,
Полный вдох сложной души.
Искалеченных груда…
"Промолчи", — слышу смолоду
В птице, что долго кричит,
Утолив жажду голода
Белой, нестройной свечи.
В ожидании чуда…
Человек горькой Родины
Каждый, кто верен стране.
Запредел, даже пройденный,
Стоит нам скорби втройне.
Вырубаются корни…
Обокрав слово, раните
Жизни и смерти сонет.
Маяки нашей памяти —
Аверс и реверс монет.
Обязательно вспомни!
* * *
Возможно, проснувшись однажды с утра,
Придёшь к пониманию сути добра,
Где тьма продолжается светом…
И если всё время нещадно везло,
Прими это как неизбежное зло.
И больше не будем об этом…
* * *
Душе неведомо старение,
Ведь только к телу его нить.
Я видел всё: и настроение,
И нежеланье говорить…
Ты опускаешь руки на воду,
Вестят задрогшие уста,
О том, что мир сорвут, как ягоду,
С Богоявленского куста.
А дальше — сон в ушке иголочки,
В бойнице крепости — беды.
Я вижу две ладони-лодочки,
Чуть зачерпнувшие воды.
* * *
Был сон недолгий в полудреме,
Парад планет…
Как будто мы в холодном доме
И света нет…
На небе равенство величий —
Тиши струна,
Сове в зрачок, большой и птичий,
Вросла Луна…
Ну, здравствуй, белая невеста, —
Слепая грусть,
Все покидают это место,
А я вернусь.
И в гомон леса постепенно
Войду с трудом,
Как в сон на выселках Вселенной,
В холодный дом…
* * *
Есть данность пепла от огня:
В нём гений умирал, не я…
И то не гложет…
Там только муза и поэт,
А больше никого там нет
И быть не может!
* * *
В памяти хранил строго
Золотое лицо соперника.
Времени прошло много —
Развалился бутон бессмертника.
Равные пути к Лире
Обручали строкой с Викторией.
Долгое житье в мире
Оказалось чужой историей.
С лёгкостью пришёл к фразе,
Задевая миров навершие:
"В некогда моей вазе
Увядают цветы живейшие".
* * *
Своему отцу
Романову Василию Владимировичу
посвящаю…
Была гроза из октября,
Погост и новосёл,
И серебристая заря
Мне освещала всё...
Давно стряхнул с себя пыльцу
Зевком оградный куст.
Я в это время по отцу
Просил сорокоуст.
И звёзды — первые из тел —
Смотрели на людей…
Вороньей сажей лес густел
И осыпался с ней…
Была гроза из октября,
Погост и новосёл…
И серебристая Заря
Мне освещала всё.
* * *
Весело и грустно в доме моём,
Двери здесь и стены, но нет границ.
Видно из окна в облаках проём,
В нём я провожаю последних птиц.
Слышишь ты меня?..
Сорванный, а может, просто устал,
Шепотом ласкавший, случился груб,
Голос у ветров отдаёт в металл —
Это лейтмотив водосточных труб.
Помнишь ты меня?..
Весело и грустно в доме моём,
Двери здесь и стены, но нет границ,
Видно из окна в облаках проём,
В нём я провожаю последних птиц.
Слышишь ты меня?
Помнишь ты меня?
Любишь ты меня! — я знаю!
* * *
Под тобою бездна,
Над тобою высь
Всё не бесполезно,
Приостановись!
Толк от пересуда?
Божьего суда…
Есть бежать откуда.
Было бы куда.
* * *
Утро в глазури горшков цветочных.
Сон добавляет надежд двоим…
Точное время моих "неточных"
Не совпадает никак с твоим.
Как ты смогла не солгать ни разу?
И проступает из мелочей
Верная тону, явная глазу,
Синяя краска моих ночей.
* * *
Сколько памятных дат!
Ненавидя, любя,
Мир рождает солдат
Для войны за себя.
* * *
И в день седьмой, тоской объятый,
Всё говорило мне: прощай,
Не отмечай рожденья дату,
И дату смерти не включай
В любовный список и в проклятый.
* * *
Станут капли чеканом для всех и вся,
Слезой от сердца такой простой,
Заходя за грани куда нельзя
Случалось, плакать, но за чертой.
Принесёт нам приметы времён молва
От жизни этой и к жизни той.
Улетают, летят в темноту слова,
В открытый космос одной шестой…
* * *
Все, от рыданий до улыбок,
Укрылось в дни….
Не повторяй моих ошибок
Имей свои.
* * *
Года не означали
В канун сорокалетия
Ни место для печали,
Ни повод для бессмертия.
Дрожала ль тень предмета,
Горела там свеча ли,
Что уходило лето,
Часы не означали.
В бессмысленном усердьи
Топлю чаинки в чае.
Что не утонем в тверди
Земля не означает…
* * *
Я был птицей, застывшей над мысиком,
Я был дивой, из камня высеченной…
Прорасту я тысячелистником,
Не дожив своей жизни тысячной.
Коронованный… поле в щавеле…
Восклицанием был, мольбой…
Я был всем, кем только представили…
Жаль вот только — не был собой.
Покажите меня другим!
Я хочу, чтобы вы улыбнулись…
На руках лежу нагим,
Меня матери держат, сутулясь…
Я родился и умер вновь.
Вы поклонниками не стали…
Колизей, что ты видел? Кровь!
Я сражен от руки и стали.