Ольга Стрельцова КНИГА ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЁН
Борис ЯКИМОВ. "Рассказы". — Свободный, 2012.
Когда-то слова "искусство" и "прекрасное" едва ли не были синонимами. Людям хотелось воплощать в слове, красках, звуках музыки лучшее, что есть в окружающем мире, в них самих, искусство призвано было доставлять наслаждение. Сейчас в пору слову "искусство" подбирать иные синонимы, где "ужасное" будет едва ли не самым точным. Искусство является надстройкой, а базис — окружающая жизнь. А она такова, что её отражение едва и может нести прекрасные черты. "Ужас и мрак запустения" — и не метафора ныне.
Но что же заставляет людей браться за перевод своих идей, мыслей, чувств о жизни в символы: буквы, краски, звуки? Ведь это окружающее надо протащить через себя, через душу, сердце, и этим колющим, режущим бытием нанести себе кровоточащие раны. Сострадание или невозможность оставлять в себе накопленные чужие беды, увиденные тобой?
В книгу Бориса Якимова вошли три рассказа. О нашей современности во всей её неприглядности, со всеми её пороками. Вот немолодой человек, журналист Вавилов (одноименный рассказ), работающий в областной газете, должен сделать материал не только не по своей тематике — он политикой не занимается. Но материал неправедный. Надо писать о том — хорошем, жизнеутверждающем — чего в действительности нет. Местное руководство желает выглядеть озабоченными о бедах народа рачителями. Сгорели леса, сгорели дома людей, начальство требует, чтобы описали, как оно, начальство, заботится о людях и восстанавливает погорелье, помогает.
А журналист и без того знает, как дела обстоят на самом деле, но, выезжая на места, видит, что всё намного хуже.
Он бывает там, куда приезжал молодым журналистом, писал о настоящих успехах: сельхозхозяйства процветали, люди охотно оставались в родных местах. Сейчас — запустение, дома брошены, предприятия разрушены, поля заросли. Леса поджигают специально, местные власти заинтересованы в пожарах: они вырубают и продают подгоревший лес, а кроме того разворовывают деньги, выделяемые на профилактику пожаров и на восстановление сгоревшего. Безработица, алкоголизм, безнадёжность и уныние…
Как и по всей стране. И вот не занимающийся политикой журналист приходит к выводу, что надо налаживать выпуск независимой газеты, которая бы поднимала, ставила вопросы и заставляла власти не петь себе осанну, а хотя бы опасаться, что о её делишках станет известно.
Преображение, превозмогание уныния немолодого уже человека. Осознание: надо начинать что-то делать. Начинать самому.
В рассказе "Прощальный поцелуй" бесхитростное повествование о молодой женщине, которая из-за невыплаты денег, оставшись с ребёнком на руках, вынуждена обслуживать клиентов. Ненавидит это занятие, стыдится его, презирает извращенцев, которые среди клиентов — каждый первый. И вот её просят провести время в ресторане с учёным, который уезжает из страны, замученный отсутствием работы и всяческих перспектив. Разговор, откровения, как в поезде: раскрытие души, понимание друг друга. Расставание. Память об этой встрече как о самом светлом в последнее время…
В "Родственных душах" история старика, в новые времена ставшего погорельцем (земля хутора кому-то понадобилась, и дома спалили; ничего удивительного в наши дни), нищим, почти бездомным. Влачащим полуголодное существование без умершей жены, без погибшего сына. Мучающегося от одиночества и безделья. Всю жизнь чем-то занятый, вырванный из привычной среды, он страдает и телом, и душой. К нему прибивается бездомная собака — и с ней он беседует — тоже одинокой и побитой.
Мало кто заинтересуется подобным чтением. Потому что в рассказах — сконцентрированная людская боль. У каждого ныне своих болей — не переболеешь и своими. Но такие повествования нужны как документ времени. Вот они — новые времена: и старики, и молодые, и трудолюбивые, и профессионалы — никто не может пристроиться в жизни. Либеральный уклад выбивает человека из жизни в ад. Лишает перспектив, оскотинивает многих. И мечущаяся душа: воспоминания о хорошем, пустые надежды, отчаянные попытки не пасть окончательно.
Автор жесток: он не даёт нам счастливого конца, торжества справедливости. В жизни не часто мы это встречаем, и встречаем ли вообще?
Чтобы писать такие рассказы, нужно мужество и готовность страдать за други своя, за ближнего. Переживать его боли и пропускать через себя. Нужно мужество и читателю. Чтобы сопереживать. Чтобы возмутиться: нельзя всё это терпеть. Надо если не переворачивать мир в грандиозных свершениях, то хотя бы посильно помочь ближнему, протянуть ему руку или просто даже сочувственно выслушать.