Наталья Добрынина __ ОН ИЗЛУЧАЛ СВЕТ И ДОБРО
Московский литератор
 № 19, октябрь, 2013 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Наталья Добрынина
ОН ИЗЛУЧАЛ СВЕТ И ДОБРО

     У меня в руках прекрасная книжка. На ее обложке — портрет молодого человека, лицо которого красиво и чрезвычайно привлекательно. Это Николай Владимирович Станкевич, мой двоюродный прадед. Над моей детской кроватью висел другой его портрет, знакомый по учебникам истории и литературы всем, учившимся в советской школе. Философ, поэт, общественный деятель — так характеризуют Н.В.Станкевича энциклопедические издания.
     Проживший неполные 27 лет — (1813-1840) — он вошел в русскую культуру как основатель знаменитого философско-литературного кружка, где были выпестованы В.Г.Белинский, М.А.Бакунин, К.С.Аксаков, Т.Н.Грановский, А.В.Кольцов и другие значимые для отечественной истории деятели. В кружке формировались и распространялись передовые идеи того времени, его члены стали известными западниками, славянофилами, революционными демократами, провозвестниками реформ Александра II.
     В сентябре 2013 года исполнилось 200 лет со дня рождения Н.В. Станкевича. Книга, о которой пойдет речь в данной статье, — превосходный подарок к этому юбилею. (Карташов Н.А. "Станкевич". — М.: "Молодая гвардия", серия "Жизнь замечательных людей", 2013.). Ее автор — Николай Александрович Карташов, человек военный, генерал-майор, но в литературной сфере давно, его перу принадлежат 15 книг, он член Союза писателей России, лауреат ряда журналистских и писательских премий.
     Изучением жизни и наследия Станкевича Н.А.Карташов занимается уже более 20 лет. Они с героем его книги земляки. И следует подчеркнуть, что интеллигенция Воронежа и Воронежской области, откуда родом Н.В.Станкевич и Н.А.Карташов, бережно относится к своему культурному богатству. Краеведы, историки, литераторы, журналисты, библиотекари увлеченно собирают материал о замечательных людях края и интересно его популяризируют.
     Чтение этой книги подкупает широтой, глубиной изучения темы и художественным изложением текста. Надо действительно проникнуться любовью к герою исследования, чтобы столько открыть и так представить собранный материал. Н.А.Карташов не только проработал и переосмыслил практически всю основную отечественную и зарубежную литературу о Н.В.Станкевиче, но и включил в свою книгу немалое число неопубликованных данных из архивов Москвы, Воронежа, Белгорода, Острогожска. Все это позволяет читателю видеть Станкевича в контексте эпохи, страны, родного края, во взаимоотношениях с людьми, его окружавших, понять его духовные искания. Но главное, что удалось Н.А.Карташову, — это, мне кажется, воссоздание обаятельного облика Станкевича. Ушедший из жизни от туберкулеза так рано, этот, по сегодняшним нашим меркам, мальчик умел притягивать людей, заражать их радостью жизни, верой в добро и просвещение, делать их чище и духовно богаче. Станкевич видится автору книги отнюдь не безгрешным ангелом, а живым человеком с его сомнениями, болями, романтическими и драматичными отношениями с женщинами, трезвым пониманием себя, самоиронией.
     Шаг за шагом раскрывает Н.А.Карташов жизненный путь Станкевича, от "отправной точки" — детства в имении, в живописном селе Удеревка Воронежской губернии. Автор находит живые, теплые краски для описания этого места, заражая читателя своей любовью к нему как к своему отчему краю. Веришь, что именно здесь начал формироваться распахнутый к свету характер Станкевича.
      
     Большой интерес представляют главы книги, связанные с учебой Николая Владимировича сначала в Острогожском уездном училище, затем в Пансионе благородных детей мужского пола в Воронеже. Рассказ об этих отроческих годах Станкевича вписан в панораму социальной и культурной жизни провинциальной России начала ХIХ века. Небезынтересны для читателя будут страницы, посвященные Острогожску, который считали "Воронежскими Афинами". Н.А.Карташов, опираясь на архивные материалы и используя свидетельства известных в истории лиц ("Дневник" А.В.Никитенко, письма К.Ф.Рылеева, например), рисует духовную атмосферу этого небольшого города. Примечательны, скажем, такие сведения:
     "В библиотеках местных дворян и купцов в массивных "шкапах" хранились сочинения Вольтера, Дидро, "Персидские письма" и "Дух законов" Монтескье, "О преступлениях и наказаниях" Беккариа. В "шкапах" этих были и комплекты "Московских ведомостей", единственной газеты, доходившей в ту пору до провинции. В местных гостиных предпочтение отдавали не свежим сплетням, а последним политическим и литературным новостям. Кроме того, в "Воронежских Афинах" в небольших типографиях печатались поэтические сборники, книги, брошюры".
     Не случайно на воронежской земле родились самобытные поэты А.В.Кольцов и И.С.Никитин, прославившие отечественную словесность. Открытием таланта Кольцова русская литература обязана Н.В.Станкевичу. Об этом подробно рассказывает Н.А.Карташов, освещая разные версии их знакомства.
     Многогранно представлен в книге университетский период биографии Станкевича. Возникновение студенческого братства, первые шаги философско-литературного кружка — эти темы более всего привлекают исследователей. Но в книге Н.А.Карташова они раскрыты так, что читатель ощущает себя заинтересованным участником молодых горячих споров о самом главном, о вечном в жизни, о поисках путей, как сделать себя Человеком… Такое ощущение усиливается тем, что автор сумел вылепить живые, полнокровные образы соратников Станкевича.
     Разумеется, большое внимание уделяет автор книги дружбе Станкевича с Белинским. Эта тема проходит через весь текст, но ей посвящена и отдельная глава, привлекательно названная "Небесный Николай и Неистовый Виссарион" (Кстати, именно Станкевич — создатель этого всемирно знаменитого "ника" Белинского). Их дружба раскрывается Н.А.Карташовым на фоне драматических коллизий в биографии В.Г.Белинского, которые, как и многие другие слагаемые сюжета книги, представлены в свидетельствах разных людей.
     Осмысляя характер их дружбы и роль Станкевича в жизни Неистового Виссариона, Н.А.Карташов подчеркивает, что несмотря на различие их натур, они дополняли друг друга: "Один мягкий, деликатный, чуткий сердцем, благородный и преисполненный возвышенных чувств. Другой, наоборот, мятежный, бурный, не зависящий от общественного мнения и не признающий никаких авторитетов. А между тем, мягкий и деликатный Станкевич имел огромнейшее влияние на мятежного Белинского. Он ему был и учителем, и наставником, и братом".
     Компактно и четко изложена в книге философская концепция Н.В. Станкевича. Он верил "в могущество ума, одушевленного добрым чувством".
     Когда Станкевичу было двадцать лет, он начал писать философский трактат "Моя метафизика". Останавливаясь на этом, увы, незаконченном произведении, Н.А.Карташов выделяет в нем ключевые точки. Первоосновой бытия Станкевич считает природу, "развивающуюся по законам, глубоко диалектичным по сути". Два наиболее ценных момента в трактате — диалектика и пантеизм, "сливающие Бога с природой".
     Заслугой Станкевича является творческое освоение идей Гегеля и первые шаги в пропаганде их в России. Н.А.Карташов приводит в связи с этим строки из "Былого и дум" Герцена: "Станкевич… был первый последователь Гегеля в кругу московской молодежи. Он изучил немецкую философию глубоко и эстетически; одаренный необыкновенными способностями, он увлек большой круг друзей в свое любимое занятие".
     "Глубоко и эстетически"… Для Станкевича философия неотделима от поэзии. "Поэзия и философия — вот душа сущего", — утверждал он. Недаром воронежские исследователи В.Ф.Бахмут и А.Н.Кряженков назвали свою книгу о Станкевиче "Философ с душою поэта".
     С  большим пиететом представлены Н.А.Карташовым поэтические произведения Станкевича и повесть "Несколько мгновений из жизни графа Т***". Эта повесть, в значительной мере автобиографическая, отражает общественно-политические взгляды Станкевича, его гуманистические устремления. Он ратовал за отмену крепостнического рабства сверху, но считал, что успех в таких реформах возможно обеспечить лишь при широком просвещении народа.
     Станкевич и сам с величайшим упорством, вырывая у болезни каждую минуту облегчения, занимался самообразованием по своей четкой системе. Разрабатывал также планы чтения для родных и друзей. На страницах книги Н.А.Карташова встречается огромное число читавшихся Станкевичем отечественных и зарубежных авторов научной и художественной литературы. Чтение это было глубоким и по-настоящему творческим. Радостью, даже наслаждением от своих читательских открытий Станкевич не забывал делиться с другими.
     Впечатляющее представление о научных, нравственных, эстетических взглядах Н.В.Станкевича дает его эпистолярное наследие. Ценность этого наследия в том, что со страниц писем Станкевича вырисовывается история формирования его личности и, как справедливо отмечает Н.А.Карташов, "духовная жизнь целого поколения передовой русской интеллигенции последекабристского периода".
     Сохранилось свыше 300 писем Станкевича. Они были изданы впервые в 1857 г. П.В.Анненковым — русским литературным критиком и мемуаристом. А в 1914 г. племянник Николая Владимировича А.И.Станкевич, мой дед — основатель библиотеки Государственного исторического музея — выпустил обширный том переписки своего дяди. Том включает 346 писем к Белинскому, Бакунину, Грановскому и другим его друзьям и родным. Книга отлично подготовлена библиографически, снабжена алфавитным ключом, комментариями, переводом писем с немецкого и французского.
      
     Главу, посвященную письмам Станкевича, Н.А.Карташов назвал "Исповедальное слово". И это очень верно. Вот он здесь весь, Станкевич, с его чистотой, радостным устремлением к познанию жизни в ее глубинах, с открытым сердцем, чуткостью к людям и строгим отношением к себе.
     "Переписка…" читается как художественное произведение. Письма — этот огромный и чрезвычайно важный слой культуры — ныне, в век электронной информации и все более ускоряющегося темпа жизни, безвозвратно исчезают. А в прошлые века, когда умели и любили писать письма, они были, как справедливо отмечает Н.А.Карташов, "хрониками новостей, заметных событий общественной жизни и комментариями к ним, изложением сокровенных мыслей и чувств". И еще: в них оттачивался литературный язык и формировались его различные стили.
     Анализируя эпистолярное наследие Станкевича, Н.А.Карташов выделяет в нем ведущие темы: о жизни, о человеке, о религии, о любви, об искусстве, путевые зарисовки. "Географ, философ, художник, критик, литературовед, музыкант, — читаем в книге, — постоянно совмещались в Станкевиче с писателем, журналистом. Эта многогранность помогала ему художественно выразительно описывать увиденное, рисовать портреты и характеры людей, диалогизированные сценки, живописные пейзажи, глубоко и тонко осмысливать произведения искусства".
     Раскрытие каждой темы автор книги подтверждает словами из писем Станкевича и высказываниями тех людей, которые читали "Переписку…" и погружались в нее, увлеченно и благодарно.
     Лейтмотив этого эпистолярного богатства, главный нерв его — отношение к любви: "Жизнь есть любовь. С тех пор, как началась любовь, должна была начаться жизнь; покуда есть любовь, жизнь не должна уничтожиться, поелику есть любовь, и жизнь не должна знать пределов". И дальше: "Для одних любовь — забава, для других — наслаждение духовное, как наслаждение искусством, для меня — она религия; для меня она — жизнь, жизнь такая, какою будет жить преображенное человечество, воздух, которым будет дышать оно…".
     Дорогого стоят приведенные в книге оценки писем Станкевича, данные корифеями нашей культуры. Вот, например, слова Н.А.Добролюбова:
     "Нет сомнения, что большую часть писем Станкевича прочтут с удовольствием все, кому дорого развитие живых идей и чистых стремлений, происшедшее в нашей литературе в сороковых годах и вышедшее преимущественно из того кружка, средоточием которого был Станкевич… Чтение переписки так симпатично действовало на нас, нам так отрадно было наблюдать проявления этого прекрасного характера; личность писавшего представлялась нам, по этим письмам, так обаятельною, что мы считали переписку Станкевича окончательным объяснением и утверждением его прав на внимание и сочувствие образованного общества".
     Свое потрясение письмами Станкевича высказывает Б.Н.Чичерину Л.Н.Толстой:
     "Читал ли ты переписку Станкевича? Боже мой! Что это за прелесть! Вот человек, которого я любил бы, как себя. Веришь ли, у меня теперь слезы на глазах. Я нынче только кончил его и ни о чем другом не могу думать. Больно читать его — слишком правда, убийственно грустная правда. Вот где ешь его кровь и тело…".
      
     Трудно решить, какая из глав произведения Н.А.Карташова самая удачная, самая интересная. Текст книги весь подкупает ярким документальным материалом, живыми образами героев, трепетным отношением к главному персонажу.
     И.С.Тургенев в "Воспоминаниях о Н.В.Станкевиче" признается, что "очень скоро почувствовал к нему уважение и нечто вроде боязни, проистекавшей, впрочем, не от его обхождения со мною, которое было весьма ласково, как со всеми, но от внутреннего сознания собственной недостойности, лживости". В одном из писем Тургенев говорит о перевороте, начале развития его души, произошедшей благодаря встречам со Станкевичем. "Как я жадно внимал ему, — восклицает Тургенев, — я, предназначенный быть последним его товарищем, которого он посвящал в служение Истине своим примером, Поэзии своей жизни <…> Благодарность к нему — одно из чувств моего сердца, доставляющих мне высшую отраду".
     Нельзя без комка в горле читать приведенные в книге последние слова умирающего Белинского о своем друге, скончавшемся несколькими годами ранее: "Куда делась гениальная личность Станкевича?.. Нам — мне, Боткину, Бакунину, Аксакову, Тургеневу — всем нам казалось невозможным, чтобы смерть осмелилась подойти к такой божественной личности. Подумайте о том, что был каждый из нас до встречи с ним. Нам посчастливилось…".
     Свет и добро, которые Н.В.Станкевич щедро отдавал всем, кто с ним общался, сохраняют в нашей памяти его прекрасный облик. Но магия книги Н.А.Карташова еще и в том, что ее герой ощущается читателем как близкий ему человек, очень нужный нам — прагматикам жесткого, машинного ХХI века. Читатель этой книги с благодарностью ее автору узнает, что имя Станкевича "осталось и сохранено в названиях улиц, учебных заведений, учебниках по философии, литературе, искусству, в энциклопедиях, фильмах, театральных постановках экспозициях российских и зарубежных музеев, памятниках, воспоминаниях людей, хорошо его знавших, а также тех, кто после его смерти занимался или сейчас занимается исследованием такой короткой, но яркой жизни".