Главная страница Текущий номер Архив Гостевая Форум Обратная связь

Стихотворения Льва Котюкова

Лев КОТЮКОВ

Авторское предисловие к подборке стихотворений


Человеку не нужно знать, что такое человек.
И если изначально человек создан но образу и подобию Божьему, то человечество явно 
образовано по другому подобию.
И неведомо кто требует неведомо что от поэзии. Да и от поэтов тоже все чего-то требуют. 
От поэта нельзя требовать ничего, даже поэзии. И мне всё угрюмей хочется, чтобы 
поменьше требовали от меня, чтобы я сам требовал от себя всё больше и больше.
И не выходят из головы вещие лермонтовские строки: "Печально я гляжу на наше 
поколенье…" 
Пытаюсь забыться, но не могу: "Печально я гляжу на наше поколенье, Его грядущее иль 
пусто, иль темно..." Нет, видимо неслучайно в этом году я получил Всероссийскую 
премию имени Лермонтова. Воистину пророчески сказал много лет тому назад 
гениальный Юрий Лопусов: "Лев Котюков — певец эфира, он где-то Лермонтова возле...". 
Вот и пою возле... Лопусова.

Стихотворения Льва Котюкова


КРЕСТ И ПЛАМЯ

Я в несбыточных снах — ну совсем молодой! 
Я во сне неземном сам себя забываю. 
Я в снегах забываю огонь над водой, 
Я свой крест ледяной на Луне обнимаю.

Но сбываются сны… И далече Луна... 
И грядущего нет, только вечное с нами. 
Я целую тебя... И ни яви, ни сна... 
И мой крест ледяной обращается в пламя.

ПОСЛЕДНИЙ БЕРЕГ

Ни пространства, ни времени нет, 
ни бессмертия,
Нет ни звёзд, ни планет, ни комет.
Только морок безумной 
Вселенской мистерии,
Только сон, только свет.

Тайна бездны свой образ не помнит, 
не ведает.
Гаснут слезы в огне. 
И душа, будто плоть, эту жизнь не наследует
Наяву и во сне.

И ни встреч, ни разлук. 
Ни обличья, ни голоса.
И не помнит свой образ никто. 
Световая игла тоньше женского волоса
Глыбы тьмы обращает в ничто.

И последний навек обращается в первого,
И незримое не побороть. 
Но из света и сна, из неверия смертного
Воскресает душа, будто плоть.

И слетаются птицы к Вселенскому дереву,
И незримое Солнце встаёт. 
И идет Человек по последнему берегу,
По земле, как по водам, идёт.

* * *

Какая Родина большая!
Но край родной, как не родной. 
И мается душа больная
Неискупимою виной.

Какая Родина большая!
Никто себя не повторит. 
Летит дорога столбовая,
И время страшное летит.

Галдит во тьме воронья стая, 
А мир грядущий глух и нем.
Какая Родина большая, 
Как будто нет её совсем.

* * *

В пыли человеческой свалки,
В пылу полоумных идей
Мне жизни грядущей не жалко,
И смерти не жалко своей.

Разъялось пространство и время, 
В котором я был молодым,
В котором я мёртвым не верил, 
В котором я верил живым.

В бесстрастном скрещении судеб,
В плену притяженья Земли
На Солнце таращатся люди,
Ослепшие в лунной пыли.

Когда-то я был вместе с ними,
Где тени таились в тени. 
И были они молодыми,
И были живыми они.
Рыдают пространство и время,
В котором я был молодым. 
И с горечью мёртвым не верю,
Как раньше не верил живым.

И жизнь одинока без смерти,
И смерть, как живая вода. 
И так одиноко на свете,
Как будто не жил никогда.

* * *

Всё короче ночи и дни,
Но чем дальше жизнь, тем длинней.
Где горели мои огни —
Там пустые гнезда огней.
Но Земля подо мной горит,
И мосты за мною горят.
И в огонь, будто снег, летит
С высоты твой незримый взгляд.

И не помнит меня никто, 
И не помню я ничего. 
И несётся Земля в Ничто, 
Будто нет на ней никого.

Я иду навстречу Судьбе, 
А над пеплом ветер седой. 
Я иду в огонь по воде —
И Земля горит под водой. 
И несутся в огонь — огни, 
В беспросветную круговерть. 
Всё короче ночи и дни, 
Всё огромней душа, как смерть.

* * *

Что-то сдвинулось, стронулось что-то —
И, быть может, совсем не во мне.
Но открылись такие высоты, —
Тьма — и та затаилась во тьме.

И чего уж там — большее, меньшее?!
Я вообще ничего не хочу. 
Но Земля, как последняя женщина,
Ух, как жарко прижалась к плечу!

ЗАВИСТНИКАМ

Всё дым и мрак. В душе — любовь-зараза. 
Всё мрак и дым. И завтра, как вчера. 
Но зависть поглощает жалкий разум, 
Как небо чернозёмная дыра.

Всё тщетно, всё безумно, всё ничтожно! 
Но можно даже это упростить. 
Простить врагов — и сгинуть в невозможном, 
Чтоб никого вовеки не простить.

* * *

Я не знал, что любовь — зараза... 
Сергей Есенин

Этот мир провидцами заказан, 
Этот свет давно не этот свет. 
И во мне опять любовь-зараза, 
Вопреки движению планет.

Я давно не знаю, что со мною. 
Я не знаю что такое жизнь! 
И летит над бездной ледяною 
Тёмный шар в серебряную высь.

И кому-то день последний снится, 
И без сна спасенья кто-то ждёт. 
Эй вы там, уроды и провидцы, 
Всё давно идёт наоборот.

Этот мир избыл до срока разум, 
Этот мир в безумье, как в раю... 
И во мне одна любовь-зараза, 
И любовь не помнит жизнь мою.

* * *

Нашим душам всё давно известно. 
Нас, быть может, Сам Господь простит. 
И летит последний снег из бездны, 
Вечный снег над бездною летит.

В мёрзлом поле воет волчья стая, 
За стеною глохнет мертвый смех. 
И во мне твоё дыханье тает, 
Будто самый, самый первый снег.

* * *

Извела тебя страсть без предела. 
Снежный свет обращается в дым. 
И поёт твоё жаркое тело, 
И горит серебром ледяным.

Как пред казнью меня обнимаешь 
И до крови кусаешь плечо. 
И меня до конца принимаешь
За того, кем я не был ещё.

То не я!.. Не гляди исподлобья! 
Это тень моя вместо меня. 
Но с лихвой тебе хватит сегодня 
Даже тени грядущего дня.

Нас любовь, будто смерть, повязала,
И не надо винить никого.
Что там жизнь, если вечности мало!
И не надо уже ничего.

СУМЕРКИ ЛУНЫ

Ты во мне, как в сумерках Луна. 
Я боюсь на Солнце оглянуться. 
Далека небесная страна, —
Никому на Землю не вернуться.

Я вхожу в тебя, как лунный свет. 
Жарче Солнца вспыхивает тело. 
И меня на этом свете нет, —
Я в тебе — и нет тебе предела.

* * *

Ты меня до конца принимаешь, —
Ничего от тебя не таю.
Ты одна, может быть, понимаешь 
Невозможную душу мою.

Нас безумная жизнь потеряла,
Нас нашла неземная весна.
Но никто не вернулся с вокзала,
И любовь, будто смерть, не нужна.

Ты меня до конца понимаешь,
Жаркой влагой струишься во тьме. 
И во мне свою душу теряешь, —
И не помнишь почти обо мне.

Я с тобой, будто снег над пожаром,
Будто пепел в ревущем дыму.
И любовь в этом мире бездарном,
Кроме нас, не нужна никому.

* * *

Снова счастье моё, будто горе 
Сединой остудило виски.
Мне бы жить возле вечного моря, 
А живу у погибшей реки.

В пустоте и безумье распада
С каждом годом любовь тяжелей.
Мне бы жить среди вечного сада, 
А живу у бесплодных полей.

Всё угрюмей привычное дело, 
Как дыра кровяная в стекле.
Мне бы жить за Вселенским пределом, 
А живу, как дурак, на Земле.

Вот и старость бредёт бездорожьем, —
Никого — кто любил и любим.
Но в любви, будто в вечности Божьей, 
Я навек остаюсь молодым.

* * *

Этот мир, как взорванный вокзал, 
На который поезд опоздал.

Опоздал — и мира больше нет. 
Я на поезд потерял билет.

Потерял я свой билет — и вот 
Опоздал на этот свет и тот.

И бреду в космической пыли 
Там, где небо тяжелей земли.
Но встает над бездной, как гора, 
Трех вокзалов чёрная дыра.

И в обнимку с чёрною дырой 
Я стою под чёртовой горой.

А в душе такая благодать, —
Никуда теперь не опоздать.

* * *

Идёт человек без лица,
По полю бредёт без дороги.
Познавший себя до конца,
Навеки забывший о Боге.

Травы не касаясь, идёт,
Уходит в сгоревшее лето, 
И облако света встаёт
Над тенью, не помнящей света.

Ну что ж, я ему не судья, —
Мой голос всё глуше и глуше.
Мне вспомнить хотя бы себя,
Чтоб вспомнил Господь мою душу.

ПАМЯТЬ

Безвидна полночи смола.
Земля устала от рыдальцев.
Смывает время со стекла
Сухие отпечатки пальцев.

И всё давным-давно прошло,
И нет разлуки между нами.
Но всё карябает стекло
Душа незримыми руками.

ОЗНОБ

Теперь никуда не деться,
И ночь холодна, как прах. 
Хотя бы в стихах согреться,
Согреться в своих стихах.

И что-то пишу угрюмо,
И может, совсем не то, 
В отсеке земного трюма,
Где Нечто давно Ничто.

И голос родной всё глуше
Над бездной чужих времён! 
"До срока познавший душу, —
Забудет себя, как сон".

Теперь никуда не денусь.
Душа, тяжела, как ртуть.
И всё же в стихах согреюсь,
Согреюсь еще чуть-чуть.

РОССИЙСКИЙ СПОРТ

Прыгун в длину 
прыгает в обратную сторону.
Прыгун в высоту прыгает с высоты. 
Мировой рекорд неизвестен 
прыгуну в ширину.
Футбольный мяч сокрушает 
велосипедные спицы. 
Одноногий одинокий футболист
просыпается 
И встаёт не с той ноги.

* * *

О, Боже, ничто не ново!
Но в нови грядущих битв
Очнётся вечное слово,
Очнётся в душе молитв.

И падают камни в ямы,
И Словом объят эфир.
Но то, что не станет явью,
Спасёт этот гиблый мир.

* * *
Я жил, как бессмертный, — 
года не считал, не итожил.
И что-то я прожил, 
а что-то до срока не прожил.

Листва золотая навстречу метелям взлетала,
Трава ледяная босые следы заметала.

Но большее с меньшим 
теперь поменялись местами,
И призраки женщин 
томиться в сиренях устали.

Живу, будто смертный, — 
и годы угрюмо итожу.
И всё ничего — 
только женщины стали моложе.

Трава ледяная босые следы согревает,
Листва золотая всё дальше в метель улетает.


Правление МГО СП России, 
газета "Московский литератор" 
сердечно поздравляют 
нашего автора и друга 
Льва КОТЮКОВА 
с присуждением Всероссийской премии им. Лермонтова

121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1,    Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05,    literator@cityline.ru