Игорь Семиреченский
РАЙ ПОД НОГАМИ
|
Сергей ГРАЧЁВ. "Истории нашего времени". — Подольск: "Информация", 2012.
ЭТА КНИГА — О СЧАСТЬЕ. О счастье, которое есть у каждого человека от рождения. Только далеко не все об этом догадываются. Именно им и адресован новый сборник повестей и рассказов Сергея Грачёва.
Хотя на первый взгляд вроде бы ничто не сулит счастья никому из героев этих повествований, заключённых в книжную обложку с разводами марсианской пыли по ветровому стеклу и в распашной форзац с умопомрачительными сонмами городского трафика...
Вот незадачливый русский гастарбайтер Денис Туров из заглавного рассказа "Филиппино" разве нашёл своё счастье в благословенной Италии? Ворованная близость с женой фермера-работодателя и бесславное фиаско адриатической мечты... А нечистая совесть бывшего эсэсовца из "Ранения старого Вольфганга" уже и следующее поколение немцев погружает в кромешный ад безнадежно испорченной кармы...
Но, может быть, это всё — "их нравы", нашему русскому духу не опасные? Как бы ни так!
В следующих рассказах и под родными осинами нравы новых постсоветских времён выглядят не лучше. Таможенница Валентина из "Абулии" и "офисный планктон" в "Наступление на холдинг", банковские клерки рассказа "Ловушка для находчивых" и даже отпетые жулики новеллы "Мани мэйкс мани" несчастны категорически и безысходно. Все они живут какой-то совершенно необязательной жизнью, изо всех сил стараются быть "на уровне", не терять лица и не расслабляться, словно и не может быть ничего иного, кроме "рыночных отношений"... Подумаешь, бином Ньютона, мы же русские, нам всё нипочём: если при советской власти выжили, то и впредь не пропадём!
Только откуда же такая тоска? Как будто что-то вспомнить надо, и страшно вспомнить что-нибудь не то...
И воспоминания не заставляют себя ждать: далее в сборнике С. Грачёва следует цикл коротких рассказов "Байки моего тёзки".
Эти словно нарочито непритязательные, почти анекдотические истории из такого недавнего советского времени предваряются авторским предисловием о некоем сотруднике НИИ, который на заре приснопамятной "перестройки" придумал приспособление, укрепляющее психику россиян "для успешного построения нового капиталистического общества".
Видимо, литературным аналогом такого психотропного средства и призваны послужить сами "байки". Как это любили говорить "прорабы перестройки": будем смеясь расставаться с прошлым? Грачёву это удаётся на раз-два-три-четыре — ровно столько этих по-настоящему смешных воспоминаний о том времени, над которым только ленивый не потешался!
Только откуда же такая боль? После только что испытанной в предыдущих рассказах тоски нашего времени снаперски точно выстрелил автор этим смехом, в котором только уж совсем глухое ухо не услышит почти раблезианские раскаты...
"Наш паровоз, вперёд лети, в коммуне остановка...", — и вот хитроумно сооружённый под прикрытием паровозной топки подпольный спиртзаводик объединяет работяг в неформальный "Лабана клаб". "А вместо сердца пламенный мотор...", — и серую гарнизонную жизнь лётной части на севере России разнообразит своим южным колоритом армянский "Гамлетос" да сооружённый в рамках культурно-воспитательной работы гарнизона "Искусственный спутник Земли" из топливного бака.
"И всё вокруг колхозное, и всё вокруг моё...", — так и приключилась "Хреновая история" о фривольном каламбуре и руководящей дури, позволившей построить школьный заборчик за счёт пищевой приправы взамен сдуру вырубленных виноградников...
Кажется, чем не смертный приговор такой безалаберной и неэффективной жизни, её мелким и нелепым заботам — по сравнению с нынешними очень взрослыми проблемами коррупции, рейдерских захватов, корпоративных интересов и заказных убийств?
Откуда же это словно у самого Рабле позаимствованное ощущение утраченного рая подлинно человеческой полноты жизни? Разве не оттуда, не от советского верблюда?
А чтоб уж окончательно проветрить наши головы и души, виртуальный авторский герой сборника С. Грачёва задумывает и осуществляет побег "усталого раба" нынешней жизни — в совсем уж невероятную обитель рассказа "Роса поутру".
Без всякой умильности, со всеми неприглядными подробностями обыденщины и рутины пишет автор эту деревеньку, где его городской герой пытается просто отдохнуть за выходные. Но находит нечто большее: вполне случайно и даже нехотя герой С. Грачёва обнаруживает в себе уже, казалось, прочно позабытую способность к изначальной, одновременно и всеобщей, и чисто национальной, русской приобщённости ко всему сущему и Божьему...
И совсем не важно, что возвращается наш герой из обретённого рая русской глубинки несолоно хлебавши.
Вроде и не отдохнул, и даже романическая история с дачницей-русалкой не задалась... Только всё же унесёт он это счастье приобщённости в свою привычную городскую жизнь и сможет хоть какое-то время оставаться человеком в подлинном смысле слова, пусть даже и не высшем, но среди подлинного какие счёты?
Счёты всегда среди наносного и шкурного, перипетиями которых автор сборника припечатывает нас в заключительной повести "Африка по понедельникам". Мается-мечется средних лет героиня в своём законном праве на женское счастье. Вроде и родословная к нему располагает, и сама по себе не из последних... Но так много вокруг обманок и подделок, разодетых в дорогие соболя... Где уж тут изначальному нравственному чувству устоять перед соблазнами? Не сыграть в поддавки с несокрушимой логикой взаимовыгодного обмена?
Но всё же, к чести героини и автора, без всяких благонамеренных натяжек мы получаем в финале повести драгоценный катарсис такого не гламурного морального выбора: между сладкой нежитью заграничной нелюбви и неказистой, горестной жизнью Любовной.
Так и сходятся все потаённые ниточки этого только на первый взгляд случайного сборника прозы. Оказывается, это возможно: без модных либеральных изысков и выкрутасов, при полном реализме найти человека в человеке. Или хотя бы дать понять заблудшему, что утраченный рай у него под ногами. Стоит только вспомнить или хотя бы почувствовать своё первородство: русское, православное, советское, человеческое...
А иначе никак, а иначе зачем?
|
|