Антонина Спиридонова
БУДУТ ДНИ МОИ ЛЕГКИ
|
***
Ах, берёзонька, девичья рука,
Белая кора — раны чёрные,
Колыхаешь ты моего сынка
Во чужой земле, некрещёного…
Как по льду иду, — тонкий лёд трещит…
Стынет на столе тело млелое…
Не кричит дитя и душа молчит.
Много лет молчит, что ни делаю.
Но придёт пора, выгорит кора,
Пропадут слова не прощённые.
Ах, берёзонька, я твоя сестра.
Кожа белая — думы чёрные.
***
Мама его терпеливо сшивала.
Помнит — лоскутик был одеялом,
Много лоскутиков — целых пятнадцать,
Есть чем хвалиться и укрываться.
Все непохожие, разной фактуры,
Всё уникально: речь и культура.
Крепкой семьёю и дружбой гордились,
На одеяле дети родились.
Но оторвались и стали чужими.
Нам говорят — были нитки гнилыми.
Нам говорят — было время лихое,
При коммунистах жили в застое…
Мыкались в бедности, благ не хватало,
Каждый тянул на себя одеяло…
Нынче свободны, но всем стало зябко, —
Сам-то лоскутик, в сущности, тряпка.
***
Молодая золотую рано косу расплела,
Обручальное колечко нелюбимого взяла.
Обещал, что приласкает,
залатает раны все…
Одуванчик расцветает, умывается в росе.
Золотой венок девичий уплывает по реке,
Обручальное колечко обжигает на руке.
Золотое, но чужое… Что хотела доказать?
О другом сердечко ноет. Я не в силах удержать.
Одуванчиков колечко речка быстро унесёт,
А разбитое сердечко нелюбимый не спасёт.
***
Эй, серебряный кувшин в небесах высоко,
Интересно, каким ты наполнен соком?
Наклонился кувшин золотой каёмкой,
Тонкой струйкой молока пролилась позёмка…
***
Когда придешь домой в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти…
Лев Ошанин
Куда и день, и ночь бежит река
Из грязных городов,
От на неё глядящих с высока
Гранитных берегов?
Туда где синий лес и лебеда
Склонятся над водой.
Там отдохнёт от рабского труда,
И обретёт покой…
Мой домик у излучины реки,
Под вековой сосной.
Я знаю, будут дни мои легки,
Когда вернусь домой.
Скажу: "Привет, прекрасная сестра.
Я больше не грущу!"
И в струи молодого серебра
Ладони опущу.
ЖАРА 2010
Нынче выдалось лето жаркое,
Колос не дорос, поле жалкое.
Поле хлебное, а за ним погост,
Древние кресты, травы в полный рост.
Дедам-прадедам колос жалица —
В трещинах земля, солнцем палится…
Хорошо когда под рукой вода,
В доме есть еда и тепло всегда.
Соберёшь семью за одним столом,
Молодеешь сам, молодеет дом.
От него к земле корни тянутся.
Пока дом стоит, Русь останется.
Но пришла беда и оброк взяла,
Всё село кругом — чёрная зола…
Испекла беда каравай ржаной,
Замесила хлеб на крови живой…
Не сгорел хором губернатора,
В крае главного демократора.
Уцелел дворец на пожарище,
Был приказ — тушить всем товарищам,
Поглотит огонь дачу царскую,
С кресел полетят зады барские.
Вся страна горит, до Кремля дымит.
Ядовитый смог над Москвой висит.
Под державною мы заботою,
Круглосуточно морг работает…
Защити живых, Богородица,
Ниспошли нам дождь, —
церковь молится.
Обещает царь выдачу рублей,
И дома к зиме, и приход дождей…
Даже нового губернатора
Вместо старого вороватого.
Царь посулами не откупится.
За простой народ Бог заступится.
Упадёт зерно в землю влажную…
Не простит народ власть продажную!
***
По мотивам рассказа Рэя Брэдбери
Читает хорошую книгу поэт,
Стол освещает свеча.
Поэт мечтает — придёт рассвет,
И ночь отступит ворча.
А сам он напишет много стихов,
И будут они нужны
Свободным людям лишённой оков
Великой его страны…
Под утро поэт в одной из ракет
Покинул пределы земли.
И много прошло световых лет,
Парсеки под ноги легли.
Поэт дерзнул заглянуть за край
Вселенных в кромешную тьму,
Он не нашёл утраченный рай,
Но Бог улыбнулся ему.
И расцвела в пустоте красота —
Синее сердце свечи,
Которую сам он зажёг тогда,
Склоняясь над книгой в ночи.
***
С милым я под клёнами —
Гибкая лоза.
Ранили зелёные,
Майские глаза.
Только озадачена
От его речей:
Что бы это значило
То, что он ничей?..
Почему бы попросту
Не поцеловать?
Бестолку да попусту
Не люблю гадать.
Месяц — ночи ядрышко,
Сладкой, налитой…
Сядь со мною рядышком,
Ненаглядный мой.
***
Закончатся года, исчезнут в никуда,
и станут города дном океанов,
и выгорит звезда, но даже и тогда
останется мечта о странном…
О бликах на реке, о тёплом ветерке,
что кронами дерев играет.
Пусть их давно уж нет,
но в том-то и секрет —
живое никогда не умирает.
Новорождённый мир
закатит новый пир,
и судьбы повторит играя.
И снова всё сгорит, но память сохранит
о бренной красоте душа живая.
Боль выдыхая в стон
я погружаюсь в сон,
но помню каждый миг вчерашний.
Прошу меня прости и руку отпусти.
Мне больше
ничего не будет страшно.
|
|