Валентин Сорокин
ПРИВЕТ ЛЕТЯЩИМ ЖУРАВЛЯМ
|
Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть
Тяжёлое искупит заблужденье
И укротит бунтующую страсть.
Евгений Баратынский
Юрий БОГДАНОВ. "Солнцу хвала". Лирическая поэма в стихах, — Рязань, "Литера М", 2011 г.
НатоскуетсЯ душа твоя по дому отчему, по краю родному — и ты не нарадуешься, возвратившись: сердце волнуется и стучит, а мама гладит твои поседевшие волосы, плачет и благодарит Бога за встречу с тобою, сыном её дорогим. А речка бежит и привычно бормочет под ивами, шелестящими тихо. Это — ты. Это — мир твой. Это — свет жизни нашей.
Такие чувства и мысли посетили меня, когда я неторопко и внимательно читал поэтическую книгу Юрия Богданова:
В сине-розом грае,
Над землёй, не спеша
Журавли пролетают:
Вместе с ними — душа…
Чем же, таким знакомым и далёким, далёким, таким близким, близким, таким светлым и добрым, повеяло в душу? А тем, о чём нам сегодня и вспомнить некогда — мешают перестройки и дефолты, приватизации и взрывы, модернизации и хищные ваучеры, ползущие по нашим просторам…
Поэт Юрий Богданов — разговаривает в книге с тоскою собственной о свежей крестьянской борозде и первой весенней соловьиной песне. Слово его национально, а содержание его стихов — традиционно: русское раздолье под небесами солнечными, и ты — человек, создание великой природы и великого духа Божьего, стоишь в центре Вселенной:
Пусть беснуются в море цунами,
Гребней пену вздымая до звёзд…
Но пролёг в небесах между нами
Человеку невидимый мост.
Осиплый
хрип модных ораторов и экранный визг натасканных певцов надоедливо и цинично глушат нашу любовь к вечному и прекрасному. Зачем от нас удалили народную песню? Зачем от нас удаляют родники и реки, леса и озёра? То — магнат приватизирует шахту, то олигарх купит алмазную гору. Теперь и пескаря поймать — разрешение проси у хозяина: и это — свобода и демократия перестройки?
Юрий Богданов, как деды и прадеды, влюблён в природу, в журавлиные переклики и в солнечные ливни России. Потому и слово поэта — то ласково, то гневно, то ликующе, то печально:
Уплыла шальная вольница
В неба розовую ширь…
Но строга моя бессонница,
Как суровый монастырь.
И вся книга поэта — перелив состояний и чувств думающего и действующего человека, верного великому пути своего народа, идущего через века на свет своей нелёгкой судьбы. Даже в сугубо лирических стихах, посвящённых любимому образу женщины, благодарящих её за нежность и вдохновение, Юрий Богданов тревожно чуток и традиционно благороден:
Хочешь войти?
Приму:
Сердцем с пути
Возьму.
Буду тебя
Ласкать,
Чтобы себя
Узнать.
Солнц
е с небес —
Живи!
Только не без —
Любви…
Внешне — как бы рассудочные строфы. А вдумаешься — рождены чувством и желанием вечной окрылённости, которую несёт любовь. Любовь — невеста, жена, мать, колыбель твоя, Россия твоя, путь твой и судьба!
Юрий Богданов — думающий и тревожный, добрый и уважительный человек и поэт. За свою жизнь и работу в журналах, издательствах, за своё многолетнее общение с творцами-певцами я нагляделся на своеобразие и самостийность некоторых оригинальных существ. Один мне, помню, заявляет: "Я поэт большой, я равный Александру Блоку!"… А другой, помню, дохнул на меня перегаром, возмущаясь: "А у Блока читать нечего, бодяга!"…
Но глаза Александра Блока — очи жизни. А глаза Сергея Есенина — очи России. А вздох Василия Фёдорова — горе нашего времени. Противно и грешно прощать самовздутышам презрение к таланту.
Когда мой пульс о звёзды бьётся
И ревность чёрная в крови,
Моей любви небесной, Солнце,
Земною тенью не затми…
Поэт прав: тень, появившаяся в душе и в сердце человека, пытается завистью затмить Божий дар идущего рядом… Но святоодарённые — всегда с тобою, всегда надёжны. Книга "Солнцу хвала" — вся посвящена самому солнечному Дню жизни. Поэту нельзя, да и Бог ему не дал права — быть всюду и всегда оптимистом или нытиком. Поэт — гармоничен, поэт — весьма богат переживаниями, у настоящего поэта и дорога творческая настоящая: то — широкая и прямая, то — опасная и незнакомая.
Умри, мечта, безвестная, умри!
Не береди моих воспоминаний,
Не возвращай испуганных страданий,
Не распаляй забытый огнь внутри,
Умри, мечта, безвестная, умри!
Великий Максим Горький как-то высказался, что хитрость — разновидность глупости. Да, в творчестве хитрость — трусость. А трусость творца — действительно хитрая глупость. Нам, говорящим с народом своим, нельзя ни хитрить, ни трусить. А русская поэзия, русский поэт у народа своего всегда был на авторитетном счету.
Нестроение — чёрной тучей
Наплывает в душе, гремя:
Слева — катятся камни с кручи,
Справа — встала стена огня.
Только так! Раздумья и мучения поэта принадлежат только ему. А чувства и слово поэта — тем более!..
Здоровья тебе, собрат, и вдохновения!
|
|