Лев Котюков
В ОДИНОЧЕСТВЕ ЕДИНСТВА
|
Человек творящий любит себя в творении, но и ненавидит себя в несовершенстве своего творения. И не знает меры ни в любви, ни в ненависти. И лишь одно остается ему: смириться со своим предназначением, ибо, избыв свои страсти, избыв свою волю, он обретет смерть без надежды на воскрешение. И слабым не по плечу неизвестность Промысла Божьего. Ибо нет в мире Божьем бессмертья без Человека, и Человека без поэзии нет.
БОЖЬЕ ЗЕРКАЛО
Только единое
становится вечным.
Неподъёмное солнце бесится,
И хрустит на зубах зола,
И моря последние светятся,
Словно чёрные зеркала.
За пределами невозможного,
Где бесчинствует зло во зле,
Как осколки зеркала Божьего,
Мы разбросаны по Земле.
Но безумная тьма расступится,
И сбежит с кораблей крысьё.
И уже ничего не сбудется,
Но по новой — начнётся всё.
И очнётся пространство мерклое.
Небеса распахнут окно...
И без счёта — осколки зеркала
Божий взор обратит в одно, —
В неземное зеркало Вечности, —
И откроется — смерти нет!
И бессмертие с бесконечностью —
Обратятся в предвечный свет.
Сгинет в зеркале солнце ложное,
Чёрной кровью вскипит зола.
И померкнут от взора Божьего
Наши чёрные зеркала.
НЕВОЗВРАТНОЕ
Прошлое человека
порой более
непредсказуемо,
чем его будущее.
Всё вновь свершить наперекор Судьбе,
Взмолился я, мечтая о хорошем.
И показалось, — внял Господь мольбе,
И, как во сне, я вдруг очнулся в прошлом.
Там пели неземные соловьи, —
И я пошёл — душою чист и светел.
Но не нашёл покинутой любви,
И золотых друзей своих не встретил.
И матери почудился укор,
Когда я не нашёл её могилу.
Всё вновь свершить, Судьбе наперекор,
Мне в прошлом оказалось не под силу.
О, Господи, — там, в прошлом — никого!
O, Господи, ведь это невозможно!
Но Бог не повторяет ничего,
Лишь дьявол повторяет всё, что можно...
СОН О ПОГИБШИХ ДРУЗЬЯХ
Только смерть не нуждается
в вере Божьей.
Не скрывал я правды за словами,
От ушей не прятал головы.
Но во всём виновен перед вами,
И ни в чём не виноваты вы.
Отчего ж меня не узнаёте?!
Я стою пред вами, не дыша...
Что ж вы, братцы, не туда плюёте?!
Вот же, вот — она — моя душа!!!
Но томлюсь молчаньем безответным,
И томит друзей моя вина...
И душа моя на свете этом,
Может, только Богу и нужна...
НЕОБЪЯСНИМОЕ
Тот, кто ищет после бессмертной
правды истину, тот безнадёжно
находит смертельную ложь.
То, что не надо объяснять, —
Само в себе необъяснимо…
И тяжко жизнь свою терять,
Да вот терять необходимо!
Терять совсем не для того,
О чём подумалось кому-то,
А ради Бога Самого, —
И не минуту за минутой...
Не время подлое, а жизнь
Терять в незримом без предела.
Прозреть душой иную высь,
Презреть ярмо земного тела...
Но тяжко, жутко, Боже мой,
При жизни до конца поверить:
Что и без жизни ты — живой,
Что смерть не ведает потери...
НЕИСЧЕЗАЮЩЕЕ
Современная поэзия —
это бой без правил
поэта с читателем.
Тянет гарью с чахлого болота,
Тонут в смутном небе облака,
И река за тёмным поворотом
Исчезает, будто на века.
И вот-вот сольётся с тусклым дымом
Вдоль реки бредущее пятно.
Но исчезнуть просто так в незримом —
И пятну до срока не дано.
И болото тихо высыхает,
И река уходит в никуда,
А пятно бредёт, не исчезает,
Может, не исчезнет никогда...
ИСТОРИЯ ЛЮБВИ
Только вечная тайна
может спасти надежду.
…Всё это молодостью было,
Всё это сгинуло во мгле.
Но та, которая любила,
Ещё осталась на Земле.
Она не бредит новостями,
Что лишь её одну люблю.
А я ещё скриплю костями,
Не под землёй ещё скриплю.
И снова мы проходим мимо
Самих себя в толпе глухой...
Но ничего неповторимо —
Ни в этой жизни, ни в иной.
И не случайно долог вечер,
И что-то светится во мгле,
Как будто суждена нам встреча,
Но вне Земли, как на Земле...
В ОЧЕРЕДИ У ФОНТАНА
Воистину бессмертен,
воистину счастлив
обретающий любовь к Богу —
без страха Божьего!..
Становлюсь я в очередь угрюмо,
В очередь к фонтану становлюсь,
С неподъемной, безысходной думой,
Но с надеждой, может, освежусь.
Только свежей очереди нету
Нынче у фонтана никакой.
Рвётся ввысь струя сырого света,
Ухватиться б за неё рукой!..
Поглощая напрочь отраженье,
Рвётся в высь тяжелая струя, —
Жалкая иллюзия движенья
В замкнутой системе бытия.
И болит в душе глухая рана,
И душа, как голова, болит...
И стою один я у фонтана,
И никто за мною не стоит.
ЗАКОН И СЛОВО
Любой закон, даже самый-самый
справедливый, есть орудие
познания греха.
К обрыву могильной ямы
Подталкиваю стихи.
И чудится — этим самым —
Простятся душе — грехи.
И чудится без тревоги,
Что явь обрету во сне, —
И слово, что взял у Бога, —
Бессмертно будет во мне.
Но время своё решает,
И, может, не так решит...
Куда-то меня толкает,
А строчки спасти спешит.
И поздно устало злиться,
Что делал чужим — своё…
Стихам моим всё простится,
Но мне не простится всё.
Но буду в меру наказан,
Своё сохраню в "чужом",
С Луною душой повязан, —
Себя обрету в ином.
И чудится о, как много!
И чудится: не грешу.
И слово, что взял у Бога, —
Обратно отдать спешу...
НЕПРОЩАЛЬНОЕ
Добро без любви есть зло.
Я не спасаюсь от огня.
Я сам иду навстречу аду!
И надо пожалеть меня,
Любовь, ей Богу, очень надо…
Но не пуста дорога в рай,
И брезжит свет в глухом туннеле.
И вон — звенит во тьме трамвай,
И вроде все домой успели.
А я куда-то не успел,
Но кто успел — того уж нету…
И тьма живая на прицел
Вот-вот возьмёт остаток света.
Но я остался вроде жив,
И долог мой нежданный вечер…
И я, о смерти позабыв,
Иду любви своей навстречу.
Я, может быть, давно в раю!
Дрожит огонь в конце аллеи…
И забывая жизнь свою,
Иду — и душу не жалею.
Я не спасаюсь от огня,
Я сам иду навстречу аду…
Но не жалей, любовь, меня, —
Жалей себя, моя отрада…
БЕЗУСПЕШНОЕ
Бог не враждует ни с кем!..
Не пью ни с кем, ни за кого, —
Но отчего — не понимаю:
Не успеваю ничего,
Ну, ничего не успеваю!
Спешу упорно, как чумной,
Спешу за деньги и без денег.
Спешу, но сделанное мной, —
Совсем не надо было делать.
Живу, как будто не живу,
Как тайну жуткую скрываю…
Но безуспешно наяву —
Я ничего не успеваю!
Неужто всё уже свершил?!
Хотя свершил не так уж много…
Неужто Бог меня простил, —
И больше я не нужен Богу?!.
Неужто сделанное — прах?
Неужто Бога не познаю?!
Но даже в бесконечных снах —
Я ничего не успеваю.
Прощайте, золотые сны!
Авось без вас не станет горше…
А Богу все — навек нужны,
Но непрощённые — чуть больше…
БЕЗ ПОБЕДЫ
Повторяю ещё раз для вечных дураков и для невечных умников: Свобода — это правда Бога, но не человека!!!
Все куда-то непрерывно едут,
Все упорно едут в никуда.
И всю жизнь живут одной победой, —
Но не побеждают никогда.
И поддавшись общему безумью,
И отдавшись частной суете,
Сам куда-то еду в полнолунье,
Еду на свидание к мечте.
Но с мечтой упорно не встречаюсь,
Но зато с больною головой —
Кое-как обратно возвращаюсь —
И горжусь победой над собой.
Может, не исчезну я бесследно,
Может, ещё Богу пригожусь, —
И горжусь несбывшейся победой,
И победой сбывшейся горжусь.
Где же ты, последняя победа?!
Где моя победа — навсегда?!
В никуда — из ниоткуда еду,
Может, не доеду никогда.
НА ЦЕПИ
Тот, для кого всё чужое,
как родное своё, —
сам себе чужой.
Я в годы юные споткнулся,
И по дороге из пивной —
Ушёл в безвестность, но вернулся, —
Вернулся полностью живой.
Я правду не сменял на честность,
Я не сажал на цепь собак…
Я победил свою безвестность,
Но вот известность — всё никак…
БЕЗ ГОРДЫНИ
Гордыня — это неблагодарность!..
О, как сладка гордыни мелкой соль!
О, как горьки завистной славы бредни!...
Но только в Боге — первая любовь,
Но только в Боге — нет любви последней.
И может, Бог давно меня простил,
Простил всесильно жизнь мою земную…
Но надо, надо из последних сил
Поверить в Жизнь — без веры в жизнь иную…
КОЛОКОЛА БОГОЯВЛЕНИЯ
— Это я, Господи! — говорит человек.
И жутко, если ответом будет:
— Я не знаю, кто ты!
Колокола под сению Креста
В глухой ночи недвижны и суровы.
И медно-оловянные уста
Хранят во тьме серебряное слово.
Но сгинет ночь! И темь сгорит дотла.
И злато-солнце вечный свет обрушит.
И вот уже поют колокола,
К Заутрене сзывая наши души.
И полнится трезвоном синева,
И ждёт спасенья трепетная верба.
И золотом становятся слова —
Из серебра — в поющем сердце неба.
СТЕНАЮЩИМ
Если ты забиваешь гвоздь
шляпкой в стену, то не думай,
что этот гвоздь от другой стены.
Всю жизнь в бессмысленной борьбе, —
Всю жизнь — ни мне и ни тебе,
Стоит, внимая сам себе,
Как объявленье на столбе.
Ему бы надо помолчать,
А он опять права качать:
"О, если б снова всё начать —
Другим пришлось бы отвечать!"
Как будто бы в ответе он —
За мерзость дьявольских времён.
Как будто кто-то виноват,
Что за углом — дорога в ад!
И всё давно предрешено,
И это как-то не смешно…
Но хватит, хватит праздных слов!
О, где вы стены — без углов?!
В ОДИНОЧЕСТВЕ ЕДИНСТВА
Если ты, враг-читатель, надеешься, что время расставит всё по своим местам, — оставь надежду и помни, болезный, что ты — всего лишь незаконнорожденный сын фабричной трубы и кочегара, а не фон Рибентроп-Рабиндранат Тагор-Пальчиков. А пресловутое линейное время, на которое ты так упорно уповаешь, Господу без надобности.
Удивительно быстро
проносится жизнь!
И как будто вчера,
вот за этой стеною, —
Все во всём без оглядки
с другими сошлись,
И во всём разошлись
без оглядки со мною.
Удивительно скоро
проносится жизнь,
А кому-то упорно
мерещится — время,
Но спасает безумцев
единая высь,
Только я — не во всём!
Только я — не со всеми…
И со мной никого…
Нет ни тех, ни других!
Никого, никого, —
Только долгое эхо.
И единство оплакано
сонмом живых,
Да и мёртвым в единстве,
увы, не до смеха.
Но ни тех, ни других, —
никого, никого!..
Только вечное эхо
во тьме замирает.
О, как сладостно сердцу
не ждать ничего,
Но один лишь Господь
ожиданья не знает…
НЕСОВЕРШЕННОЕ
Бог выше любого совершенства!..
Святые чертоги в незримом,
А в зримом царит чёрт-те что…
Но кровью, как трепетным дымом,
Овеяно всё естество.
И всё, что не стало блаженством, —
Навек обратилось судьбой.
И страстный обман совершенства
Уже не владеет тобой.
Но что-то ещё остаётся, —
И, кажется, жизнь не прошла…
И бабочкой трепетно бьётся
В крови — неземная душа.
ИЗ СОВЕТОВ НАЧИНАЮЩИМ
И НЕНАЧИНАЮЩИМ СТИХОТВОРЦАМ
Не отвечай глупцу по глупости его, дабы он не стал мудрецом в глазах своих, и не возрос над самим собой до уважительного творческого идиотизма.
Стихотворец — слуга неприличности,
У тебя ничего не отнять!
Посчитать постарайся до тысячи, —
До того, как стишки сосчитать.
Посчитал, стихотворец, по совести?
Посчитал??? Или только почти?..
Ты, похоже, писать изготовился?!.
Подожди, — до ста тысяч сочти…
НЕСТАРЕЮЩЕЕ
В России всё слишком медленно,
кроме жизни человеческой,
поэтому ничто не успевает устареть.
По тёмным углам наскитался,
Где днём беспросветно с огнём…
Такого жлобья навидался,
С таким поквитался зверьём!..
И всё ж не прослыл нелюдимым
В глухие, в лихие года…
И всё, что сгорело в незримом, —
Осталось в душе навсегда.
И вроде бы жить научился
В стране сумасшедших идей,
Но вот до конца не отбился
От нелюдей и — не людей.
И всё ж не слыву нелюдимым
В провалах — ещё и уже…
Но всё уцелевшее в зримом —
Навеки сгорело в душе…
БЕЗ МЕЧТЫ
Мы знаем одно, а верим в другое.
Я позабыл свои мечты,
И смысл любви душе неведом.
Но я за тайну красоты
Отдал бы все свои победы.
Я всё б отдал — и отдаю, —
И жизнь, и время золотое.
И от себя любовь таю
В душе, как слово неземное.
И снится мне забытый сад,
И вновь мечты мои безбрежны.
И падаю в — любовь, как в — ад,
Где только счастье — без надежды.
ЧАС ВОЛКА
Тот, кто верит в случайность,
тот не верит в Бога.
Тень человека стала волчьей тенью —
Назло себе и вечности назло.
Но цепкая надежда всепрощенья
Упорно в человеке вьёт гнездо.
И человеку все грехи от века
Господь безоговорочно простит…
Но после — не забудет человека, —
И волка в — человека обратит…
НАЕДИНЕ
Только верящий
в невозможное
достоин любви.
Ничего я не жду
В позабытом краю…
И в раю, как в аду,
Твою душу люблю.
И почти на краю,
От судьбы уходя,
Я — в аду, как — в раю,
Вижу только тебя.
И почти на краю —
Лёд и пламень в крови…
И сгораю в раю,
Как в аду, — от любви.
В ТЕНИ
По большому счёту,
человек почти не живёт,
ибо безумно озабочен
поиском выгод от жизни.
Смерть обманет жизнь опять, —
И отступит в тень с усмешкой,
Только ты, мой друг, не мешкай, —
Что тебе ещё терять?
Кроме сумрачной тревоги,
Что грызёт тебя, как ржа,
Словно лезвие ножа, —
К вечности на полдороге…
На дороге в никуда,
На дороге без возврата,
Но печалиться не надо,
Что тревога — навсегда…
Что опять обманет время,
Что обманет смерть опять, —
Так не стой в тени со всеми, —
Что тебе, мой друг, терять?!.
НЕНАПРАСНОЕ
Главное предназначение человека
быть живым в Боге.
В речке рыба не утонет,
В печке ветер не сгорит, —
И напрасно омут стонет,
И напрасно даль знобит.
И тоска твоя напрасна, —
Смерть у жизни не отнять.
И настолько всё прекрасно,
Будто нечего терять.
Будто всё, что вечным стало, —
Не найти — ни там, ни здесь…
И не жизнь твоя пропала,
А пропал ты сам, как есть!
Но напрасно омут стонет,
Но напрасно даль знобит, —
В речке рыба не утонет,
В печке ветер не сгорит…
В СУМЕРКАХ ДУБРАВ
Бог есть вечная
первая любовь.
Закат неспешный златоглав, —
Земная тишь объяла небо.
В зелёных сумерках дубрав —
Ты лишь со мной поверишь в небыль.
Забудься в сумерках на миг, —
И я забуду всё с тобою…
Я так устал от страшных книг,
Написанных моей рукою.
Ещё далече до дождя,
До громоносной круговерти…
Что ж, отдадим любви себя —
Мы в этой жизни, будто в смерти.
В закатной золотой крови
Найдём небесную дорогу,
Но до конца отдать любви —
Себя — под силу только Богу…
НЕВРАЛГИЯ
Правда — это свобода!
Свобода — это правда!
Где вы, лица дорогие?!
Ни привета, ни звонка…
Ностальгия, невралгия,
Точно дуло у виска.
Будто всё, что вечным было,
Стало временным навек.
Будто эта жизнь забыла,
Что я — тоже человек.
Студит душу боль сквозная.
Голова в тупом огне.
И угрюмо жизнь иная —
Знать не хочет обо мне.
Знать не всё ещё минуло,
И душа ещё бодра,
Но к виску прижалось дуло,
Словно чёрная дыра.
Где вы, лица дорогие?!
Поглотили вас века…
Ностальгия. Невралгия.
Безответная тоска.
ОДНОКЛАССНИКИ
Неразделённость любви
есть самое верное
её постижение.
Безысходно, угрюмо, глухо
В ледяных провалах времён…
Неужели вон в ту старуху —
Я без памяти был влюблён?!
Неужели она когда-то
Хрупко билась в моих руках?..
И не ведала жизнь заката,
И любовь побеждала страх.
И сбывалась любовь весною,
Золотою мечтой слепя…
Но старуха бредёт Москвою,
И не помнит почти себя.
Будто сгинуло всё бесследно!
И ответь-ка, любовь моя, —
Где сегодня твоя победа?!
Где сегодня весна твоя?..
Безысходно, угрюмо, глухо,
Как во тьме за чёрной стеной…
Исчезает в толпе старуха,
Остаётся любовь со мной…
ПОЭТЫ
Воистину счастлив графоман,
ибо он практически живёт
вечным вдохновением,
а, стало быть, —
теоретически бессмертен.
Жаждут отзыва поэты.
Похвалы упорно ждут…
И упрямо, без просвета
Книги страшные несут.
Гнать поэтов бесполезно!..
И без стука в кабинет
Входит, как бандит с обрезом,
Недопризнанный поэт.
Мне б послать его с порога,
Не подъемля головы…
Но поэт, забытый Богом,
Ждёт безбожной похвалы.
Что тебе моё прочтенье?!
Ты ведь сам себе судья!..
Но поэт тяжёлой тенью
Ждёт признанья, как вранья.
Говорю: — фактуры мало…
Говорю: — банально всё…
Но в чужом стихопровале
Вижу страшное своё.
О, как люди одиноки!
Как у бездны на краю…
И хвалю плохие строки,
Будто сам себя хвалю…
В НОЧЬ ПЕРЕД ДНЁМ РОЖДЕНИЯ
Поэт, если ты достиг своего потолка,
то не ползай по нему, как осенняя муха,
а проламывай своей тупой башкой
худую крышу, авось и поднимешься
над самим собой,
если ты действительно поэт,
а не Рибентроп Тагор Рабинович.
Встаю, себя не понимая.
Угрюмо, медленно встаю.
И словно вечность вспоминаю
Любовь последнюю свою.
Дрожит бессонный свет в передней.
Встаю, от холода дрожа.
И ждёт, и ждёт любви последней
Моя бессмертная душа.
Молчу в ночи забытой тенью,
И жду любовь, как благодать…
Но всё случилось до рожденья, —
И ничего не надо ждать…
ГОЛОВНОЕ
Если кто-то очень хочет меня удивить —
и, так сказать, переплюнуть во всём,
то пусть плюёт в своё собственное отражение
в грязном зеркале общественного туалета,
а потом удивляется,
что его не поняли злые уборщицы.
Эту жизнь я всё же принимаю,
Как пять пальцев на одной руке.
Вон шагает нетопырь по маю
С головой отрубленной в мешке.
С давних пор — он верный мой приятель,
И не скуп на добрые слова…
Что ты вдруг напрягся, брат-читатель?!
Это лишь телячья голова…
Впрочем, ты пока не расслабляйся,
Избегай не очень нужных встреч,
И моим стихам не удивляйся,
И старайся голову беречь.
НЕВИДИМЫЙ ДЫМ
Нельзя просить Бога сделать то,
что можно сделать через людей.
Всё чего-то душе не хватает!
Слишком долго я был молодым…
И угрюмо, и медленно тает
Жизнь моя, как невидимый дым.
Осыпаются годы — золою.
Студит душу живая вода.
Тает жизнь, тает время земное,
Тает дым на пути в никуда.
И один выхожу на дорогу,
И неведом давно никому…
Но быть может, ещё только Богу
Я отчётливо виден в дыму…
ОЗЕРО
Любить и быть любимым
во всей полноте —
под силу только Богу, —
и без веры наша любовь мертва.
Лесное озеро во тьме,
Как вечный сон, забытый миром,
Вдруг наяву предстало мне
В сиянье трепетно-эфирном.
Во тьме таились соловьи,
Томились отраженья тьмою…
Как чаша, полная любви,
Молчало озеро со мною.
И можно было — во всю прыть
Сбежать к воде травою росной,
Но страшно было пригубить
Глоток из чаши светоносной.
Как будто малый тот глоток
Мог полноту любви нарушить.
Как будто не настал мой срок —
Спасать любовью свою душу.
И я очнулся, Боже мой!
И Бог стоял у изголовья…
И оставалось быть собой, —
И — не себя спасать любовью…
ГДЕ-ТО В РОССИИ
Россия — родина ворон…
От метельного стона
Содрогается дом.
Снег ревущий — ворона
Мрачно режет крылом.
Без метельного стона
На душе круговерть…
Исчезает ворона,
Как нездешняя смерть.
Снег, ревущий из бездны,
Наяву и во сне…
Но без слов зреет песня,
Как спасенье, во мне.
И душа в этой песне,
Грезит жизнью иной,
Словно завтра воскреснет
Кто-то очень родной.
ЛЕДЯНОЙ КРЕСТ
...И пусты сосуды милости и благодати,
и через край сосуды ярости и гнева.
И любовь моя не принадлежит жизни моей.
Душа в земной пустыне
Забудет путь к мечте.
И человек застынет
На ледяном кресте.
И ледяные зёрна
Навек забудут сны.
Но будет жизнь упорно
Ждать золотой весны.
Пусть медленно светает,
Пусть в сердце — вечный снег…
Но страшный крест растает, —
Воскреснет человек.
|
|