Екатерина Бралгина
ТЫ ПРИДИ КО МНЕ
|
***
Я забыла, что читала Рильке,
Фрейда и ещё какой-то бред…
Я живу, разделывая кильки
И лепя пельмени на обед.
Раньше я вкушала запах розы,
Как бокал хорошего вина,
А теперь — выделываю позы,
От которых сгорбилась спина.
Из волос вытаскивая шпильки,
В зеркале ловлю спокойный взгляд…
Этот взгляд читал когда-то Рильке,
Может, он во всем и виноват?..
***
Бьюсь и сердцем и телом со временем,
Как бессильный прохожий с пургой.
Я тебя принимаю всем теменем,
Оттого мне не нужен другой.
Мои мысли в безумие просятся,
Мои чувства сбежали в тоску,
Огрубела моя переносица,
Вена крепко прижалась к виску.
Разбивается в кровь моё мнение,
А вокруг — непробудная тишь…
Интересно, чем верит в спасение
В мышеловку попавшая мышь?..
***
Призывный шелест клёна за окном,
И за окном летит большая птица.
Я выпускаю мысли перед сном,
Достаточно в неволе им томиться!
Они бредут, безвольные, гуртом,
Под гнётом назидательной тревоги,
Как овцы под пастушечьим кнутом,
Что не даёт им повернуть с дороги.
Они бредут, толкаясь меж собой,
Внимая голосу, как гурт внимает лаю…
И все они предчувствуют убой,
Но я на это их благословляю!
***
За мгновенье хватаются руки,
Всё равно, что хвататься за пух, —
И шакалами резкие звуки
Пожирают, как падаль, мой слух!
Пусть насытятся им до предела,
И тогда, без сомнений и зла,
Я примусь отмывать то, что бело,
И отмою его добела!
Пусть мгновение жадным укусом
Пустит кровь из натруженных рук!
Пусть моим пропитается вкусом
Это бело-пребелое "вдруг"!
Тело приняло белое платье,
Разум белую принял беду.
Но ещё не воздвигли распятье…
Ничего… я опять подожду…
***
Растаяли последние слова.
Вечерний воздух приобрёл их вкус.
К ладоням наклонилась голова
Под тяжестью невыплаканных чувств.
Не хочется ни зла, ни суеты,
Ни мести, ни покоя, ни добра,
Как будто пресловутой меткой "Ты"
Очернены и завтра и вчера.
Отныне, я — сама себе слуга,
Сама себе и Солнце и Луна.
Свобода, ты тогда лишь дорога,
Когда другим навеки отдана!
ФРЕГАТ
Перед тобою осторожно
Я выстрою фрегат из фраз,
Чтоб Солнце спряталось тревожно
В камыш от посторонних глаз.
Чтоб ты сменил цветную скуку
На чёрно-белую тоску.
Не целовал мою бы руку,
А дуло приложил к виску.
Чтоб в синем море треволнений,
Ты с джином выловил бутыль…
Но, я давно уже не гений,
Чтоб оживлять такую быль…
И, движимый мятежным духом,
Идёт ко дну фрегат из фраз,
Твоим не усладившись слухом,
Твоих не усладивши глаз…
***
Листва гудит винтами самолёта.
И небо — соблазнительная гладь.
Рывок непобедимого полёта
Я не способна больше предвкушать!
Чужая боль заткнула напрочь уши,
Как в лузу шар, загнав в сознанье крик.
Но я своё молчанье не разрушу,
Как не разрушит вечность этот миг!
И кто я в нём? Младенец ли? Старуха?
В руке бокал вина или вины?
И я живу, не размыкая слуха,
Чтоб криком не испортить седины…
***
Догорает летний, жаркий день,
Соловьи рокочут в дебрях сада,
Я себе твою оставлю тень,
А тебя, пока живу, — не надо!
Ты приди ко мне, когда умру,
Пусть твоя рука сомкнёт мне веки,
Не со злом приди, а по-добру,
Не проклясть, а помянуть навеки…
***
За любовь даже в мыслях не ратуя,
Ты живёшь — одинок и суров.
Я тебе подчиняюсь, как статуя,
Без страдания, даже без слов!
Отказавшись от имени-отчества,
Я — погибший для всех человек,
У стены твоего одиночества
Для тебя поселилась навек!
Для тебя…нет, не правильно сказано!..
Ты от всех отрешённо далёк, —
И во взгляде мне даже отказано.
Счастлив тот, кто душой одинок…
***
Без богатств особых, но не бедствуя,
Здесь, в давно не пуганной глуши,
Я, тебя на холоде приветствуя,
Приглашу в тепло своей души.
Ты дрожишь, ещё объятый холодом,
Но заходишь, страха не тая,
В дом, где пахнет мёдом, пахнет солодом,
Где отныне Родина твоя.
Здесь тебе богатства не обещаны,
Здесь отыщешь мир с самим собой, —
И душа великой русской женщины
Станет путеводною звездой!
***
До скрипа вымыты тарелки.
До блеска вымыто окно.
И лишь над белизной побелки
Смеётся ржавое пятно.
Глядит из зеркала старуха
Лет тридцати, а может, ста,
И шепелявит мне на ухо,
Что всё в Подлунном неспроста:
Ни миска эта винегрета,
Ни честь, ни долг во сто карат…
Но я ей не даю ответа,
Вцепившись в байковый халат!
И прячу под стерильным взглядом,
Своё желание завыть
Или полить старуху ядом,
Чтобы словами не полить,
Чтоб не забиться в укоризне,
Под нос ей сунув смачный шиш!
Я получу от этой жизни
Всё то, о чём ты так молчишь!
Не только миску винегрета,
А с нею долг во сто карат!
Но я не подаю ответа
И рву свой байковый халат!
***
Всё подпорчено жёсткой натурою:
Коржик жизни, любви шоколад.
Мне б родиться не стервой, а дурою.
Мне б родиться тебе невпопад.
Что б мечталось легко и банально
О какой-нибудь милой фигне…
В этой жизни — быть стервой — нахально,
Ну, а дурой — нахальней вдвойне!
***
Ветер не тот, что дует,
Тот, что в мозгу свистит.
Я написала всуе
Завтра, возле шести.
Я написала иву
Вечностью и судьбой,
Что опустила гриву
В мысли о нас с тобой.
Я написала холод,
Тот, что горит внутри,
Я написала: "Молод!"
Так что и ты соври…
***
В маске толпою отмеченной суки
Я выхожу на отпетый помост.
В зале есть тот, кто целует мне руки,
С жалкой улыбкой поджавши свой хвост.
Он не способен ни к бунту, ни к славе,
Он бесталанен, как враг и как друг.
Пара стекляшек в изящной оправе,
Скользкая мягкость изнеженных рук…
Нет! Не поймёт он меня, и не надо!
Нет! Не ударит вопросом в ответ!
Он — лишь избранник из общего стада,
Стада, в котором избранников нет…
|
|