ШОЛОХОВ: СОВЕТСКИЙ, РУССКИЙ, ВСЕМИРНЫЙ… ("Круглый стол" в Литературном институте им. А.М.Горького)
|
Ю.И. МИНЕРАЛОВ, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой русской классической литературы и славистики Литературного института. Михаил Александрович Шолохов — всемирный классик, величайший русский прозаик XX века, еще не так давно наш современник. Но на наших глазах он был с советских времен объектом оголтелого издевательства некоторых литературных бесстыдников, уверявших в своих статейках и книжонках, что якобы не Шолохов написал "Тихий Дон". На наших же глазах клеветникам в конце концов пришлось неохотно замолчать, благо были найдены считавшиеся утраченными в годы войны шолоховские рукописи. Но не отстают от писателя — прямо сейчас кое-кем начинает сочиняться "версия", что-де поскольку Шолохов встречался за рюмкой минеральной воды с Андреем Платоновым, то уж конечно тот и "подсказал" ему что-то там в его произведениях… Я недавно сказал своему другу-шолоховеду: на подобные небылицы надо реагировать адекватно, вы и отвечайте — да, выпивали, но не Платонов подсказывал Шолохову, а Шолохов, как несравненно более сильный автор, возможно и весьма вероятно, подсказывал Платонову сюжеты произведений. Сами "подняли тему", вот и пускай доказывают, что это не так! Кстати, несомненная истина, что и "Доктор Живаго" в изрядной мере навеян шолоховским творчеством, и в "Красном колесе" Солженицына не обошлось без его влияния (пусть и "помимо желания" авторов).
Л.А. КАРПУШКИНА, доцент Литературного института им. А.М. Горького. Шолохов — один из немногих советских писателей, чей талант был признан даже идейными противниками, писателями русского зарубежья. Г. Адамович в статье "Шолохов" ("Новое русское слово" 10 сентября 1933 г.), любопытно отображает этот феномен популярности творчества Шолохова в эмигрантских кругах: некий "почтенный земец" так восклицает у него по поводу "Тихого Дона": "А здорово! Здорово! Ловко, негодяй, пишет. Замечательно изворачивает, подлец. Здорово!" А сам Адамович говорит: "искусство Шолохова органично", "все у Шолохова очень "ладно сшито"", "большой природный талант", "мир не придуман, а отражен", и даже "фальши почти нет совсем". Оговорка "почти", видимо, нужна Адамовичу, чтобы не получился дифирамб советскому автору. Но "нет почти совсем" — выходит, как ни крути, оксюморон. Конечно, по идеологическим соображениям Адамович не хотел признавать за Шолоховым будущего, но время с тех пор все расставило на свои места.
И.Г. МИНЕРАЛОВА, доктор филологических наук, профессор МПГУ. Говорят, "большое видится на расстояньи", — но эта громадина в советской литературе виделась, кажется, с первых, совсем немасштабных произведений. Конец 1924 года: в журнале напечатана шолоховская "Родинка". А вот в 1926 году — "Жеребенок". Надо же написать: "Среди белого дня возле навозной кучи, густо облепленной изумрудными мухами, головой вперед, с вытянутыми передними ножонками выбрался он из мамашиной утробы и прямо над собою увидел нежный, сизый, тающий комочек шрапнельного разрыва, воющий гул кинул его мокренькое тельце под ноги матери. Ужас был первым чувством, изведанным тут, на земле". Сколько было автору тогда? всего 21 год.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. Что же — Шолохов был вундеркиндом. Как Моцарт, например. Правда, про Моцарта хотя бы не выдумывают, что-де его симфонии "написал" Сальери…
С.А. ВАСИЛЬЕВ, доктор филологических наук. Шолохов, несмотря на свою широчайшую известность, был и остаётся фигурой "неудобной". Сегодня, видимо, потому, что он был убеждённый коммунист, член ЦК КПСС. А в советское время это можно было связывать с тем, что он умел жёстко отстаивать свою точку зрения и на ключевые события в жизни страны и на ход собственной творческой работы.
Достаточно вспомнить его письма Сталину о страшных методах проведения коллективизации. Впрочем, на эти письма была вполне конкретная реакция — телеграмма-молния из Кремля, поставки хлеба, в результате чего северный Дон был спасён от голодного вымирания.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. После писем Шолохова, бывало, солоно приходилось самим местным деятелям за их "страшные методы"… Переписка М.А. Шолохова и И.В. Сталина опубликована — по сути, это переписка единомышленников.
С.А. ВАСИЛЬЕВ. Да, Шолохов был убеждён в необходимости коллективизации в принципе. Кстати, личное внимание Сталина и ответы писателю — случай один из редких, доказательство того, что Шолохова он воспринимал всерьёз, и не только как художника слова.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. Сталин также много раз беседовал с ним на равных по нескольку часов. Но зато, например, на многочисленные письма Ф. Панферова вождь даже не ответил ни разу, хотя содержащиеся в них разные личные просьбы в основном выполнял. Впрочем, порою выполнял чисто по-сталински: когда Панферов имел совесть в 1941 году в очередном письме развязно попросить освободить его от фронта (поскольку он "глубоко не военный человек" и даже якобы не умеет "отличить лейтенанта от полковника"), этот художник слова желанное освобождение получил, но параллельно был исключен из партии как трус. А вот Шолохов, подобно многим другим писателям, мужественно прошел по фронтовым дорогам.
Л.А. КАРПУШКИНА. Уже в "Донских рассказах" Шолохова проступает его умение мыслить диалектико-эпически. Яркий тому пример — разработка "архетипических" сюжетов, в основе которых лежит конфликт "отец — сын": "Продкомиссар", "Родинка". В рассказе "Родинка" проступает древний мотив трагического узнавания сына по примете. Конфликт разрывает цельный организм семьи и ведет к ее гибели, а сама гибель участников конфликта изображается Шолоховым как "священная жертва" на алтаре новой, другой жизни. История дана в современной автору интерпретации, но веет от нее и античной трагедией, и русским эпосом.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. Да, такой могучий эпос и "в мировом" литературном масштабе весьма редко встретишь. Что до советских писателей — ну вот, с одной стороны, "Поднятая целина", а с другой тот же Панферов, его четырехтомный роман "Бруски": тут тебе и соцпреобразование села, и образы большевиков… Один из колхозных лидеров (и сельский донжуан) Кирилл Ждаркин даже личное знакомство со Сталиным сводит, а панферовский Сталин ему советует побольше "гулять на свадьбах у крестьян", чтобы "быть ближе к народу"… Ну немыслимо, чтобы Шолохов подобное сочинял.
Можно указать в виде сравнения и на роман сибиряка К. Седых "Даурия". Там в ряде сюжетно-образных линий (мир забайкальского казачества начала XX в., гражданская война и т.п.) легко узнается подражание "Тихому Дону". Но уровень все-таки далеко не шолоховский.
Или "Строговы" Г. Маркова — предреволюционная жизнь сибирского села и дальнейшее участие главных героев в гражданской войне. В романе есть даже персонаж, варьирующий образ деда Щукаря из "Поднятой целины" (дед Фишка). Однако заведомо нет шолоховской гениальности.
О.Ю. САЛЕНКО, доцент Литературного института. А я бы сопоставила Шолохова и Новикова-Прибоя, но без критики последнего. "Тихий Дон" и "Цусима" в 1941 году удостоены Сталинской Премии, 1й и 2й степени соответственно. "Донские рассказы" — ядра будущих сюжетных ходов в широком развертывании эпического полотна о переломных для Дона годах. Для Новикова-Прибоя в подготовке к "Цусиме" сходную роль сыграли его очерки "Безумцы и бесплодные жертвы" (1906), "За чужие грехи" (1906), "Гибель эскадренного броненосца "Бородино" 14 мая 1905г.", "О гибели эскадренного броненосца "Ослябя" и его экипажа 14 мая 1905г.", "Печальная годовщина" и др.
В своих эпопеях оба писателя обращаются не просто к важным, или даже знаковым, событиям в истории России, а к переломным или катастрофичным для армии/флота и народа. У обоих есть соединение исторических личностей с художественными образами, оба выходят на трагедийный уровень, привлекают свой собственный опыт, воспоминания участников событий, исторические материалы. Для них характерны детальные описания и натуралистические подробности. Особый мир героев создается Шолоховым с использованием диалектных, областных слов, а у Новикова-Прибоя для этого служат специальные слова морского дела и профессиональный жаргон.
Г.Ю. ЗАВГОРОДНЯЯ, докторант Литературного института. Война, по Шолохову (прежде всего, война гражданская, братоубийственная) есть высшее зло, прежде всего, потому, что она разрушает семейные и — шире — родовые устои, делает врагами родных по крови людей. Тема эта, в полной мере воплотившись в "Тихом Доне", начинает звучать уже в ранних рассказах.
Весьма показателен тут уже упомянутый рассказ с более чем символичным названием "Родинка". По ней узнает казак своего только что им самим убитого сына, который волею судьбы оказался по другую сторону баррикад. Фактически эта же тема, но в "обратной", "инвертированной" форме возникает в рассказе, завершающем "Донские рассказы", — "Чужая кровь". Своеобразный диалог с "Родинкой" обнаруживается даже на уровне названий. Старый казак, потерявший на войне единственного сына, берет к себе в дом и фактически спасает от смерти юношу из "вражеского лагеря". Трагическое, губительное противоречие между семейно-родовыми устоями и социально-классовым разделением становится важнейшей темой шолоховского творчества.
Показательны слова, с которыми обращается к Петру отец: "Служи, как отец твой служил, войско казацкое и тихий Дон не страми! Деды и прадеды твои службу царям несли, должен и ты!" То есть основа отцовского благословения — напоминание сыну о его принадлежности к достойному роду, который он не имеет права посрамить. Род же, в свою очередь, включен в извечное и гармоничное течение жизни, в макрокосм, перед которым уходящий на войну казак также несет ответственность ("и тихий Дон не страми").
Высшая ценность для Шолохова — человеческое единство, прежде всего, семейное, но и родовое. Как отметил сам писатель в своей Нобелевской речи, "человечество не раздроблено на сонм одиночек, индивидуумов, плавающих как бы в состоянии невесомости, подобно космонавтам, вышедшим за пределы земного притяжения. Мы живем на земле, подчиняемся земным законам, и, как говорится в Евангелии, дню нашему довлеет злоба его, его заботы и требования, его надежды на лучшее завтра. Гигантские слои населения земли движимы едиными стремлениями, живут общими интересами, в гораздо большей степени объединяющими их, нежели разъединяющими".
И.Г. МИНЕРАЛОВА. Да, Шолохов нобелевский лауреат. Многим эти лавры не будут потом давать покоя. Даже когда они сами Нобеля получат.
А вот он в своей речи так аттестовал свою премию: "…Это вызывает у меня чувство удовлетворения не только как международное признание моих профессиональных заслуг и особенностей, присущих мне как литератору. Я горжусь тем, что эта премия присуждена писателю русскому, советскому. Я представляю здесь большой отряд писателей моей Родины". Сравните с речами других нобелевских лауреатов — многие ли оказались способны "отвлечься" от своей личности!
С.А. ВАСИЛЬЕВ. Шедевр — уже первое знаменитое описание из "Тихого Дона": "Мелеховский двор — на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше — перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона". От двора и хутора роман органично идет к станице, Области Войска Донского, России, мирозданию, что в свернутом виде есть уже в первых фразах о дворе и проявилось в творческой работе над ними. То же и в финале, Григорий возвращается на круги своя: "Утром на следующий день он подошел к Дону против хутора Татарского. Долго смотрел на родной двор, бледнея от радостного волнения…"
Вспоминается другой, "нашумевший", двор русской литературы, но вспоминается по контрасту — "Матрёнин двор" Солженицына, который значимого образа двора не содержит. Заглавие было подсказано Твардовским и, по существу, не поддерживается текстом.
С.В. МОЛЧАНОВА, доцент Литературного института. Мощная проза Шолохова оставила след не только в русской советской литературе. Её эпичность послужила и другому искусству, которое долгие годы определяли как "самое массовое из искусств". Нынешние афиши кинотеатров зазывают массового зрителя американскими триллерами, боевиками и фантастикой, переполненными компьютерной графикой, всякого рода спецэффектами. Но искусства там не встретишь.
Однако в истории отечественного и мирового кинематографа останутся советские фильмы, созданные по произведениям Михаила Александровича — "Тихий Дон" и "Судьба человека". Один из них оставил русской культуре неповторимого Григория Мелехова в исполнении Петра Глебова. Наивно было думать, что можно "переиграть" эту роль на новый лад, превзойти такого актёра.
Другой великий фильм снят по рассказу. Впрочем "Судьба человека", начиная с поистине эпического названия, — это роман, спрессованный до нескольких десятков страниц, роман о жизни целого поколения русских людей. О них фильм Сергея Бондарчука, и как исполнитель он взял на себя ответственность за судьбу Андрея Соколова.
Впрочем, не вычеркнуть из отечественного киноискусства также ни "Нахаленка", ни "Поднятую целину", а фильм "Они сражались за родину" можно назвать галереей-энциклопедией русских актеров. Такой состав уже не собрать никогда: Иван Лапиков, Вячеслав Тихонов, Василий Шукшин, Георгий Бурков, Нонна Мордюкова.
И.Г. МИНЕРАЛОВА. Не забудьте и Наталью Коршунову-Мелехову в исполнении Зинаиды Кириенко. Кстати, про семью Галина Юрьевна Завгородняя упомянула, а вот про любовь у Шолохова мы пока что-то вообще молчим.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. Слово "любовь" можно истолковать широко — и тогда придется обсуждать, например, многообразные жизненные приключения Дарьи Мелеховой и Елизаветы Моховой из "Тихого Дона" или Лушки Нагульновой из "Поднятой целины". Но имея в виду слово "любовь" в его высоком и чистом смысле, вспомнить надо наиболее нравственно симпатичные женские образы Шолохова — жена Григория Наталья в "Тихом Доне", невеста Давыдова Варя в "Поднятой целине" и Ирина в "Судьбе человека". Кстати, Наталья и Варя единственные, кого автор называет красавицами. О той же Аксинье Астаховой говорится много иного — оголенные ноги, "задранная рубаха", губы "бесстыдно-жадные" и пр., — но не о красоте. Хотя именно Аксиньей в советской критике чуть ли не полагалось восхищаться в стиле "луча света в темном царстве", однако все же ее образ можно в той или иной мере воспринять и отрицательно. Вот М.П. Лобанов вспоминает, как писатель Федор Гладков вообще звал ее "проституткой". В любом случае несомненно, что женская верность Натальи, столько раз тяжко оскорбляемой Григорием, но до самой смерти спасающей семью и детей, противопоставлена в романе эротическим зигзагам поведения Аксиньи.
И.Г. МИНЕРАЛОВА. Вопреки здравому смыслу и простой народной вере сегодня внедряются и популяризируются совсем другие идеи, настроения и "ценности". Может, их внедрение они буксует и вязнет, потому что русские писатели Шолохов и Леонов знали свой народ, писали, вдохновляемые его созидательной энергией?
Шолохов — мощный мост от русской классики к русской молодой прозе ХХI века. У него учились при жизни, за ним шли многие в ХХ веке. Опыт крупномасштабной прозы и мастерство рассказа — шолоховское, угадываемое. Вот Федор Абрамов, помните, университет Ленинградский закончил, фронтовик, аспирантура, писал диссертацию по Шолохову… И вдруг какой у самого голос прорезался! Мастер деревенской прозы.
Когда выйдет Шолоховская энциклопедия, сколько нам откроется и нового, и живого в его жизни, творчестве, памяти о нем!
С.А. ВАСИЛЬЕВ. Подготовка данной энциклопедии ведётся специальным фондом, ИМЛИ, Государственным музеем-заповедником М.А. Шолохова, рядом вузов России. Научный руководитель проекта заслуженный деятель науки Российской Федерации Ю.А. Дворяшин.
Ю.И. МИНЕРАЛОВ. Все это замечательно, но наше дело ученое: на фонды надейся, да сам не плошай. Давайте, объединившись сегодня за этим столом, будем дальше и глубже в меру своих литературоведческих сил вникать в творчество великого русского писателя.
|
|