Светлана Замлелова
ЗАПОВЕДЬ КУПРИНА
|
В августе (день смерти)
и в сентябре (день рождения)
Россия вспоминает А.И.Куприна
7 СЕНТЯБРЯ ИСПОЛНЯЕТСЯ 140 лет со дня рождения Александра Ивановича Куприна, великого русского писателя, непревзойдённого лирика и, как называет его литературная традиция, жизневеда.
Родился будущий писатель в городе Наровчате Пензенской губернии, о котором сам впоследствии написал: "Наровчат, одни колышки торчат" ("Царёв гость из Наровчата"). Не исполнилось мальчику и года, как от холеры умер его отец. Оставшаяся без средств к существованию, мать Саши поселилась вместе с ним в московском Вдовьем доме. Шести лет Саша Куприн оказался в Разумовском пансионе, который готовил мальчиков к поступлению в среднее военное учебное заведение. Десяти лет Саша стал учиться во 2-ой Московской военной гимназии, преобразованной впоследствии в кадетский корпус. По окончании корпуса Александр Куприн поступил в 3-е Военное Александровское училище, годы обучения в котором он описал в романе "Юнкера", ставшим основой сценария фильма Н. Михалкова "Сибирский цирюльник".
Возможно, оттого, что писался роман в эмиграции, когда мучительная тоска по Родине окрашивала в самые нежные тона и без того нежные воспоминания, некогда ядовитый в своих обличениях общественных язв, Куприн точно забыл то плохое, что бичевал нещадно в годы, когда, живя в России, можно было позволить себе ненавидеть невежество мужика, ханжество церкви и бессердечие аристократа. Тихой грустью о безвозвратно ушедшей юности, исчезнувшей стране, невозобновимом укладе исполнены страницы романа. Вынужденный жить за границей, Куприн уже не обличает, но поэтизирует старую Россию, вспоминая снег и Пасху, рождественские витрины и колокольный звон. Каким прекрасным всё казалось в то время! И каток на Чистых прудах, и первая любовь, и первая публикация в журнале, пахнущем типографской краской. А что может быть прекраснее этого запаха для дебютировавшего писателя!.. Всё было в первый раз тогда, и оттого всё пахло головокружительно…
После училища Куприн был направлен на службу в глухую Подольскую губернию, на западную окраину империи. А потом был Киев и сотрудничество с киевскими газетами. Потом — работа на одном из заводов Донецкого бассейна, где Куприн оказался в должности заведующего учётом кузницы и столярной мастерской. Потом снова Киев и организованное Куприным атлетическое общество. Потом — служба управляющим имением, изучение зубопротезного дела и работа зубным врачом. Бродячая театральная труппа, переезд в Петербург и работа в "Журнале для всех"…
Октябрьскую революцию Куприн не принял и в 1919 г. вместе с войсками Юденича покинул Россию. Восемнадцать лет провёл писатель на чужбине, о которой сказал в одном из своих интервью: "…Ненастоящая жизнь здесь. Нельзя нам писать здесь…"
И тем не менее он писал. О России и Франции, о Париже, Москве и Наровчате. И жизнь, которую он так любил, в которой, по его же собственному признанию, "барахтался страстно, вбирая в себя", наградила его за несгибаемость, за верное служение Слову.
31 мая 1937 г., при содействии советского посла В. Потёмкина, писателя А. Толстого и художника И. Билибина, семья Куприных возвращается в Москву. И снова Куприн остался верен себе, успев описать свои впечатления от изменившейся Родины и даже дать согласие Мосфильму на съёмки художественного фильма по его повести "Штабс-капитан Рыбников": "Что больше всего понравилось мне в СССР? За годы, что я пробыл вдали от Родины, здесь возникло много дворцов, заводов и городов. Всего этого не было, когда я уезжал из России. Но самое удивительное из того, что возникло за это время, и самое лучшее, что я увидел на Родине, это — люди, теперешняя молодёжь и дети" ("Москва родная").
Увы! На Родину Куприн вернулся неизлечимо больным. 25 августа 1938 г. его не стало.
Он вернулся, чтобы умереть на родной земле, чего лишены были многие, оказавшиеся в те годы в эмиграции и озадачившие потомков заветами перезахоронения.
Но как, однако, всё это не вяжется с Куприным, как нейдёт к нему слово "смерть"! Он творил в одно время с декадентами. Но никогда декадентская бледность не тронула его щёк — ему всегда больше шёл разлитый румянец. Кажется, что люди, подобные Куприну, влюблённые в жизнь и умеющие ценить все её дары, рождены для того, чтобы жить на земле вечно и не знать смерти. Чтобы заражать жизнелюбием других и научить людей ценить то, мимо чего проходят они ежедневно, грезя о дьявольских богатствах, которые имеют обыкновение рассыпаться прахом в руках у того, кто продал за них душу отцу лжи.
Куприн, даже и не располагая большим достатком, работая за копейки репортёром или мелким служащим, был человеком богатым, потому что умел ухватить за кончик самый последний луч, разобрать писк вдруг проснувшегося под утро соловьёнка, опьянеть от запаха резеды или фиалки. Его нежное сердце умело любить, и как трогательно, с каким трепетом, изяществом или грустью описывает он любовь мужчины и женщины ("Гранатовый браслет", "Молох", "Суламифь"), отца и подростка-сына, мечтающих отправиться в путешествие и заранее знающих, что ничего-то у них не выйдет ("Путешественники"); старого и одинокого русского профессора, оказавшегося в нищете на чужбине, к чужой девочке, которой профессор на последние свои деньги покупает подарок -маленького игрушечного фокстерьера ("Жанетта").
Особое место в творчество Куприна занимает тема любви мужчины и женщины. Куприн — певец чистого, возвышенного чувства, сопряжённого с восторгом и наивностью, ощущением счастья и полёта. Здесь нет слащавости и сентиментальности, вычурности, надуманности и позы. Здесь всё — изящество, простота и утончённость.
Наверное, нужно быть очень грубым и зачерствелым человеком, чтобы после прочтения купринских новелл о любви, не возжелать хотя бы раз (или ещё раз!) испытать молчаливый восторг перед дорогим существом, ощутить в себе способность и готовность умереть за того, кого любишь и издалека, боясь показаться назойливым, преклониться...
И какой гнев, какое возмущение слышны с каждой страницы "Ямы", повести о доме терпимости, где лучшее из человеческих чувств попирается соглашательством с пороком и наивно-бесстыдной его эксплуатацией. И те из несчастных обитательниц этого страшного места, что сохранили представление о цене своей жизни и своего ремесла, выделяются на улице какой-то неуловимой вульгарностью, той особенной печатью, которую беспощадный порок навсегда запечатлел на их телах и лицах. Даже старый приживал превращается здесь в человекоподобное существо.
Излишним было бы говорить о Куприне, как о ненавистнике пошлости, поскольку те же самые слова можно отнести ко всякому большому писателю. Ненависть подобного рода есть, вероятно, синдром болезни под названием "писательство". Если человек заражён этим "вирусом", на малейшие проявления обмирщённости, суетности и мелкосмысленности организм его ответит идиосинкразией. И даже внутри литературной среды резко отрицательная реакция на пошлость поможет отличить писателя от графомана. Что же это за ненавистная писателям "пошлость"? Прочтите описание семейства Зиненок в "Молохе", и всё сразу станет понятным…
Куприн никогда не писал литературных манифестов. Считается, что он не разработал нового стиля и ничем не обогатил теорию литературы. Но это именно Куприн оставил "десять заповедей" писателя, которых придерживался и сам. Это именно Куприн указал молодому писателю, как организовать свою работу. Конечно, и до, и после Куприна подавались советы и составлялись некие профессиональные кодексы. Но купринский кодекс, сформулированный предельно чётко и кратко, находится вне стилей и направлений. Он универсален, и, чтобы заострить перо, ему могут следовать представители любых литературных течений.
"1. Если хочешь что-нибудь изобразить… сначала представь себе это совершенно ясно: цвет, запах, вкус, положение фигуры, выражение лица… Найди образные, незатасканные слова, лучше всего неожиданные. Дай сочное восприятие виденного тобою, а если не умеешь видеть сам, отложи перо…
2. В описаниях помни, что так называемые "картины природы" видит действующее лицо: ребёнок, старик, солдат, сапожник. Каждый из них видит по-своему… Если описываешь от своего лица, покажи это своё лицо, свой темперамент, настроение, обстоятельства жизни. Словом, ничего "внешнего", что не было бы пропущено "сквозь призму" твоей индивидуальной души или кого-нибудь другого. Мы не знаем "природы" самой по себе, без человека.
3. Изгони шаблонные выражения: "С быстротою молнии мысль промчалась в его голове…"… Не пиши: "заплакал", а покажи те изменения в лице, в действиях, которые рисуют нам зрелище "плаканья". Всегда живописуй, а не веди полицейского протокола.
4. Красочные сравнения должны быть точны… Изображай гром, как Чехов, — словно кто прошёлся босыми ногами по крыше…
5. Передавая чужую речь, схватывай в ней характерное: пропуски букв, построение фразы. Изучай, прислушивайся, как говорят. Живописуй образ речью самого говорящего…
6. Не бойся старых сюжетов, но подходи к ним совершенно по-новому, неожиданно. Показывай людей и вещи по-своему, ты — писатель. Не бойся себя настоящего, будь искренен, ничего не выдумывай, а подавай, как слышишь и видишь.
7. Никогда не выкладывай в рассказе своих намерений в самом начале. Представь дело так, чтобы читатель ни за что не догадался, как распутывается событие. Запутывай и запутывай, забирай читателя в руки… Не давай ему отдохнуть ни на минуту. Пиши так, чтобы он не видел выхода, а начнёшь выводить из лабиринта, делай это добросовестно, правдиво, убедительно. Хочешь оставить в тупике, разрисуй тупик вовсю, чтобы горло сжалось…
8. Обдумай материал: что показать сначала, что после. Заранее выведи нужных впоследствии лиц, покажи предметы, которые понадобятся в действии. Описываешь квартиру — составь её план, а то, смотри, запутаешься сам.
9. Знай, что, собственно, хочешь сказать, что любишь, а что ненавидишь. Выноси в себе сюжет, сживись с ним… Ходи и смотри, вживайся, слушай, сам прими участие. Из головы никогда не пиши.
10. Работай! Не жалей зачёркивать, потрудись "в поте лица". Болей своим писанием, беспощадно критикуй, не читай недоделанного друзьям, бойся их похвалы, не советуйся ни с кем. А главное, работай, живя… Кончил переживать, берись за перо, и тут опять не давай себе покоя, пока не добьёшься, чего надо. Добивайся упорно, беспощадно".
"Заповеди", по свидетельству В.Н. Афанасьева (В.Н. Афанасьев. А.И. Куприн. Критико-биографический очерк.— М.: Художественная литература, 1960.), были высказаны Куприным при встрече с одним молодым автором, а спустя годы, воспроизведены этим автором в "Женском журнале" за 1927 г.
Но, пожалуй, главная заповедь Куприна, оставленная потомкам, — это любовь к жизни, к тому, что есть в ней интересного и красивого: к закатам и рассветам, к запахам луговой травы и лесной прели, к ребёнку и старику, к лошади и собаке, к чистому чувству и доброй шутке, к берёзовым лесам и сосновым рощам, к птице и рыбе, к снегу, дождю и урагану, к колокольному звону и воздушному шару, к свободе от привязанности к тленным сокровищам. И полное неприятие всего, что уродует и пачкает человека.
Оглядываясь сегодня на жизнь, прожитую Александром Ивановичем Куприным, читая и перечитывая написанное им, понимаешь: стоит последовать этой заповеди, как вдруг станет ясно, какими счастливыми можем мы быть, какими неисчислимыми богатствами уже владеем и как много можем приобрести с течением жизни.
|
|