Наталья Самсонова
ЖЕЛТОРОТЫЕ ЦВЕТЫ
|
***
Хорошо! Какой здесь ветер! Хорошо!
Всё струится, изменяется и мчится!
Хлёсткий выговор за то, что так свежо
Пахнет снег, когда его царапнет птица
Голубым крылом, и скроется навек! —
"Поверните для расправы эту птицу! —
Как он смеет так смеяться этот снег
И тревожить тем, что может только сниться?!"
Всё струится, изменяется — ату!
Вы накиньте поводок на этот ветер,
На метели, время, яблони в цвету!
На желанье жить, как хочется на свете!
***
Далеко-далеко, может быть,
На планете другой
Над лугами стоит
Золотистое чудо рассвета…
Там — такое, чего
Никогда не коснусь я рукой,
Потому и святое, навеки
Любимое это.
Я смотрю на другую планету
Ночною порой,
В час, когда о заветном тоскуют
Уснувшие люди,
Пусть не встретиться мне
Со своей золотою зарёй,
Но пускай далеко-далеко
Она всё-таки будет.
***
Душно в роще осине,
В красном платье она,
Только на сердце — иней,
По ночам не до сна.
Что ей чуждые сказки
Белоствольных берёз,
Их осенние краски,
Их печали до слёз.
Душно в роще осине!
Светит сказка своя —
Где-то в вечности синей,
Посреди бытия.
Хорошо на просторе
Быть самою собой,
Мерить счастье и горе
Одинокой судьбой.
***
Благодарю тебя, зима! —
Всему велишь остановиться,
И с грустной думой обновиться,
И строгим стать, как ты сама:
Друзья под ночь глядят в камин,
Но каждый молча понимает,
Что он один душой пылает,
Что он — один, один, один!
***
Ни любви единственной, кристальной,
И ни дружбе, как в ночи — костёр…
Я молюсь звезде своей печальной,
Бессловесен страстный разговор
Двух чужих в случайных океанах. —
Отчий край! — Да разве это здесь!
Корабли скрываются в туманах,
Но кого о них достигнет весть!
Отчий край! — Тоска невыразима! —
Не леса, не долы, — это Бог,
Что в тебе пылает негасимо,
Как начало всех твоих дорог.
Лишь звезда такое понимает,
Потому что светится сама,
И собой безмерность обнимает,
Ту, что больше сердца и ума!
ВЕСНА
Дым костра лениво вьётся,
Влажен глинистый обрыв,
На пригорке я и солнце,
Светлый рай цветущих ив.
Пусть весна — ещё в начале,
Но в руке раскрыли рты
И как будто запищали
Желторотые цветы.
***
По наследству — любовь
К синим сумеркам в поле
И прохладной тропе
В шелковистой пшенице.
Нет на свете покоя
Без пройденной боли,
А пути не пройдёшь —
Не напишешь страницы.
Нет верней на земле
И надёжней наследства,
Чем задумчивость далей,
Прозрачных и чистых,
Восхожденья
от самого светлого детства
До тропы полевой
Среди сумерек мглистых,
До ответов, которых
Никто и не спросит. —
Это ладно, — но вот
Что реальность явила:
Синий сон тишины
И смиренье колосьев,
Что душа для себя
Перед жатвой открыла.
***
А это вот и есть двойное дно.
Охваченное стылыми краями,
Во мраке полыньи живёт оно
И властвует таинственно над нами.
Округлые оплавлены края
И тёмная чуть видимо искрится
Замедленная донная струя
С парящей день и ночь
глубинной птицей.
***
Как холодно, как жутко быть на свете!
Глубокой ночью хищный ветер слушать,
И Бога своего держать в секрете,
Чтоб не сломали "родственные" души.
Ведь разве Тот, чья воля совесть гложет,
Один для всех?! — Зияет тьма в ответе —
Различны мы, и Боги в нас несхожи.
Как холодно, как холодно на свете!
***
Как русского леса без серого волка
Представить нельзя,
Так русского счастья без слез и проклятья
Не встретишь вовек.
Плывет над Россией спокойное солнце,
По кругу скользя,
Идет над Россией привычный и долгий
Медлительный снег.
И если очнешься от яркого света
Когда-то в раю,
Узнаешь, как странно в груди, где-то слева,
Звенит пустота —
Там сердце стучало, но сердце осталось
В родимом краю,
И будешь всю вечность то снегом, то ливнем
Стремиться туда.
***
Синица семечки клюет с ладони,
И все больное в этом счастье тонет.
Синица не боится — я одна,
Я затаилась, замерла над нею,
Душа добром просвечена до дна —
Порою, жизнь, как много я имею!
|
|