Евгений Бузни
ЕСТЬ ЛИ ГЕРОИ У НАШЕГО ВРЕМЕНИ? Роман Николая Островского "Как закалялась сталь" в контексте современности
|
Вопрос, поставленный в заголовок, несомненно, риторический. Давно известно, что у каждого времени есть свои герои. Поэтому более правомерным было бы спросить, кто является героем нашего времени. Но…
В школьные годы я не был отличником, однако по литературе, насколько я помню, получал отличные отметки и мои домашние или классные сочинения учитель литературы Римма Николаевна, всякий раз приводя меня в смущение, зачитывала перед всем классом вслух. Мне нравилось писать работы на свободную тему, но по произведениям, которые приходилось изучать по программе, а порой и вне её. Так, на экзамене на аттестат зрелости из предложенных тем я решил писать о герое нашего времени и провёл красную нить от любимого мною лермонтовского Печорина через тургеневского Базарова к Павлу Корчагину Николая Островского. (С ужасом думаю о том, что многие сегодняшние школьники даже не слышали таких героев своего времени. Во всяком случае мои студенты иногда с удивлением узнают о них от меня).
После службы в советской армии я работал некоторое время инструктором горкома комсомола, и тогда мне доводилось отправлять по комсомольским путёвкам добровольцев на работу в далёкий город Комсомольск-на-Амуре и другие глухие уголки Сибири и Дальнего Востока. Молодых парней и девушек, выезжавших по нашим путёвкам, я искренне считал героями своего времени, ибо они смело покидали тёплую ухоженную Ялту, справедливо считавшуюся жемчужиной тогдашней России, ради того чтобы жить если и не в палатках, хотя бывало и такое, то, как правило, в мало приспособленных для жилья помещениях и там строить новые города, заводы и фабрики, строить, как они верили, новую жизнь своими руками. Между прочим, в те дни не было безработицы. Рабочие руки нужны были везде. А молодым хотелось романтики, трудных, но нужных дорог. Если бы я тогда писал сочинение о героях нашего времени, то обязательно рассказал бы об этих ребятах. Но о них и так немало написано.
Да, это был героизм. О подобном героизме писал и Николай Островский в своём романе "Как закалялась сталь", описывая строительство узкоколейки в Боярке. Возможно, многие молодые люди, устремляясь на комсомольские стройки сороковых — семидесятых годов, хотели подражать строителям этой узкоколейки. И никому в голову не приходило ставить под сомнение героизм эпохи двадцатых годов, описанный в романе Николаем Островским.
Но вот сегодня я читаю в Интернете размышления Владимира Заманского под названием "Как сочинялась сталь". Я очень надеюсь, что это всего лишь однофамилец известного замечательного актёра, чьими ролями в кино я всегда восхищался. Не буду останавливаться на вопросах автора статьи, касающихся биографических данных писателя Островского. На них я подробно отвечаю в своей книге "Литературное досье Николая Островского", которая тоже имеется в Интернете. Меня в данном случае интересует один вопрос, поднятый Заманским. Вот что он пишет:
"Заслуженный лесовод профессор Павел Вакулюк, исследуя историю некогда дремучих Боярских лесов, обнаружил интересные факты, касающиеся такого, казалось бы, незаметного эпизода, как заготовка дров в Боярке в годы советской власти. Тема вывела профессора на историю Николая Островского и знаменитой узкоколейки, где Павка Корчагин потерял калошу и здоровье…
Профессор Вакулюк в своей лекции особое внимание уделяет знаменитой Боярской узкоколейке, якобы построенной героями-комсомольцами для перевозки дров в Киев. И тут обнаруживаются странные несообразности.
Не надо строить узкоколейку в шесть верст на паровой тяге. Достаточно и конной. Но в этом случае незачем было возводить насыпь из глины, которую-де смывал дождь. Нет в Боярских лесах глинистых почв, они там песчаные. Не росли там грабы, вдохновенно описанные в романе о Павке Корчагине. Кстати, кора граба гладкая, а не морщинистая, как пишет автор (или авторы?) романа Островского.
Но самое главное: не было той самой комсомольской узкоколейки. Были совершенно другие и в других местах…
Вот уж поистине: что написано пером, того не вырубишь топором.
Так сочинялась сталь..."
Автор статьи Владимир Заманский буквально кипит возмущением. Ну, как же, не было в Боярке столько леса, чтобы его пилить, не было узкоколейки, не было настоящего героизма, не было и настоящего писателя.
А на самом деле и узкоколейки были, и строились они в тяжелейших условиях, и лес по ним отправляли, ибо часто узкоколейки строились в сжатые сроки специально с этой целью, и героизм при строительстве был, и он совершенно верно описан настоящим писателем. Проблема лишь в том, что сам Островский не участвовал в строительстве узкоколейки, а потому не знал, что именно в Боярке, которую он произвольно взял для своего романа, такой узкоколейки не было. Но ведь писатель отражал в книге не свою биографию, о чём он прямо говорил, выступая с творческим отчётом перед членами бюро Сочинского городского комитета партии:
"В печати нередко появляются статьи, рассматривающие мой роман "Как закалялась сталь" как документ — автобиографический документ, то есть историю жизни Николая Островского. Это, конечно, не совсем верно. Роман — это в первую очередь художественное произведение, и в нём я использовал также и своё право на вымысел. В основу романа положено немало фактического материала. Но назвать эту вещь документом нельзя. Будь это документ, он носил бы другую форму. Это роман, а не биография, скажем, комсомольца Островского".
В своём романе Николай Алексеевич развернул широкую картину героизма молодых людей, не только строивших узкоколейки, но и борющихся с бандитизмом, сражающихся на фронтах гражданской войны. Между тем как сам Островский ни с бандами под Киевом, ни с поляками не воевал. Описывая боевой путь Павки Корчагина, Островский использовал документальные материалы, опубликованные другими авторами, что вполне допустимо и делается многими писателями. Но характер героя романа Николай Островский даёт в развитии. Формирование его происходило постепенно. Писатель нередко использует при этом эпизоды, взятые вполне возможно из своей собственной жизни, что и сбивало исследователей, считающих, что весь роман автобиографичен.
Настоящий героизм не тот, что рассчитан на награду, а тот, что совершается спонтанно во имя более высоких целей, которыми могут быть и чистая любовь к отдельному человеку, и любовь к народу, и ненависть к врагам, напавшим на Родину. О таком героизме, собственно, и идёт речь. Такой именно героизм воспитывался у читателей классиками нашей отечественной и зарубежной литературы. Это и герой английских баллад в изложении Вальера Скотта Робин Гуд, и маленький Гаврош Виктора Гюго, и Дубровский Пушкина, и Павел Власов Горького, и Павел Корчагин Николая Островского. Все они отстаивали интересы простого человека, жертвуя своими жизнями, отказываясь от тихой обеспеченной жизни во имя общего блага.
Автора статьи Владимира Заманского и профессора Вакулюка обеспокоило то, что в Боярке не нужно было строить узкоколейку, и это явилось основанием охаять всё произведение и самого писателя, намекая на то, что он не сам, видимо, писал этот роман. Однако это дилетантский подход без знания реальных фактов.
Пытаясь разобраться с историей создания романа "Как закалялась сталь" мне пришлось много поработать в литературных архивах, которые позволили убедиться не только в том, что роман написан самим Островским, но и в том, что им почти полностью слепым и почти неподвижным человеком была проделана гигантская работа. Шаг за шагом, страницу за страницей я проследил факт рождения романа. Разумеется, он был опубликован не таким, как его писал начинающий писатель. Было немало поправок в его не всегда грамотном тексте. А какой писатель избежал работы редактора? Но здесь был особый случай. Островскому приходилось помнить всё им написанное и надиктованное и по памяти вносить правки и по памяти сравнивать правленый редакторами текст. Роман на ходу перестраивался композиционно. Переставлялись местами главы, менялись имена героев, менялась порой значимость того или иного действующего лица.
Приведу один пример, где Островский рассказывает ещё об одном героическом эпизоде, связанным с Павкой Корчагиным.
Шестнадцатая страница блокнота заканчивается словами: "За буфетом сидели две продавщицы" А дальше совершенно непонятно почему на другой странице блокнота, пронумерованной "17", вверху стоит римская цифра "II" и рядом арабская "1". Над этими цифрами почти под кромкой листа записана фраза:
"Павел ударил кулаком в дверь".
Со следующей строки после нумерации части и главы начинается текст, не имеющий никакого отношения к первой части романа:
"В окне появилась заспанная фигура урядника. Узнав в Лагутиной (текст неразборчив) она скрылась и через минуту уже открывалась дверь. Не отвечая на удивлённые вопросы (текст неразборчив) поражённый видом и состоянием (текст неразборчив) творилось что-то неладное…(текст неразборчив) …забилась в нервном припадке”.
Павел собирался уходить и остановился.
Дальше на странице 18:
“Необходимо было помочь Лагутиной. Он старался вспомнить честь, но как было оставить такую…(текст неразборчив) нашёл руку Лагутиной, легонько пожал её и заговорил с необычайной нежностью".
Дальше строки в рукописи разъезжаются в разные стороны и почти не поддаются расшифровке, но кое-что прочитывается. На странице 19 идёт текст:
"Ну зачем ты плачешь родная ведь всё уже прошло теперь ты дома (текст неразборчив) приведу врача и он тебе поможет. Но Лагутина не отпускала его руки как бы боясь чтобы он не оставил её одну. В дверь тихо постучали. Павел встал. (Текст неразборчив)”
Двадцатая страница начинается строками:
"Пришедший врач, узнав причину припадка, сделав Лагутиной укол морфия, ушёл и Лагутина затихшая успокоенная заснула.
Уже светало. Окно, открытое по совету врача, выходило в сад, и тяжёлая ветвь сливы заглядывала в комнату.
Только теперь Корчагину пора было уходить".
Нечитаемые строки идут вкривь и вкось, затем кое-что становится понятным.
"Наскочили на этих двух не для грабежа. Наткнулись случайно. Сорвалось. Всё не выгорало… (текст неразборчив) Снова отсидел 2 года из-за бабы, конечно, Фонарь показал… (текст неразборчив) и, не сговариваясь, кинулись… а баба облажалась"
На странице 22 можно прочитать фразы:
"Когда шли в комендатуру писать акт… впереди Лагутиной… потянул за рукав Корчагина, нагибаясь к нему, тихо спросил: А что они её…
Резко оборвал, не дав ему договорить… изнасиловал…"
Строки разъезжаются и трудны для понимания. На странице 23 читаем сначала:
" — Павел, а я сегодня прогульщица. Первый раз на работу не выйду. Голова никудышная".
Потом здесь же наискосок через левый нижний угол идёт текст, написанный другим почерком:
"27/V-21 г. Вчера застрелил 4-го в своей жизни бандюка…"
Эту фразу в ином текстовом оформлении мы встречаем в опубликованном романе, но в третьей главе второй части после эпизода у тоннеля, когда Павел Корчагин спасает Анну Борхарт от бандитов:
"Когда, наконец, добрались до квартиры Анны, где-то на Батыевой горе запели петухи. Анна прилегла на кровать. Корчагин сел у стола. Он курил, сосредоточенно наблюдая, как уплывает вверх серый виток дыма… Только что он убил четвёртого в своей жизни человека".
Но это, повторяю, в опубликованном варианте. В автографе после сообщения Лагутиной Павлу о том, что она стала прогульщицей, на странице под номером 24 неожиданно видим опять-таки, казалось бы, не связанный с предыдущей страницей текст, написанный уже не рукой Островского, а одним из его помощников.
"Перед нами выросла необходимость обсудить создавшееся положение и вынести свои исчерпывающие решения" — ровный голос Предисполкома на последнем слове поднялся на одну ноту, рука его сделала движение…"
Дальше идёт описание заседания пленума, после чего Павла Корчагина просят проводить Лагутину домой, в связи с тем, что уже ночь. Павел провожает Лагутину, которая по пути рассказывает Павлу о её работе на фабрике, поле чего описывается, так называемая, сцена у тоннеля:
"Подходившие к входу тоннеля Павел и Лагутина были увлечены оживлённо разговором, связанным с работой.
— Я ещё новый человек здесь, — говорила она, — не понимаю, почему у вас мало девчат в коллективе? На 216 парней и только 11 девушек. Это безобразие, это говорит, что вы совершенно не желаете работать над этим. Скажи, сколько девушек у вас работает в мастерских.
— Да примерно человек 70, точно не знаю, — ответил Павел. — Всё больше уборщицы. И, собственно говоря, 11 человек не так уж мало, как ты говоришь…"
Затем происходит нападение на Павку и Лагутину бандитов, которые пытаются изнасиловать девушку, но Павел успевает воспользоваться своим наганом и спасает её.
"А как же так? — скажет читатель. — Ведь эта сцена есть в третьей главе второй части, и происходит она не с Талей Лагутиной, картонажницей табачной фабрики, а с Анной Борхарт, ставшей потом женой друга Корчагина Окунева". И читатель, конечно, будет прав.
Но, видимо, первоначальный вариант, о котором думал Островский, был иным. Рукописная часть этой главы, то есть рассказ о спасении Лагутиной и возвращении её домой, заканчивается в автографе фразой:
"И Павел радостно вскочил, когда услышал стук в дверь — это возвращались хозяйка с врачом".
К этой странице блокнота в архиве присоединены машинописные страницы, озаглавленные: "Часть II глава вторая".
Из одного этого примера, а таких, при сравнении рукописи и опубликованного варианта, немало, можно увидеть, сколь титанически трудной была работа писателя над созданием своего романа. Из него понятно и то, что писатель сам трудился над этим произведением, и многое у него не сразу получалось. Писателя, безусловно, можно назвать героем своего времени, ибо он жил, преодолевая все свои многочисленные болезни ради одного — оставить добрый след на земле. Он сам жил так, к чему призывал читателей своим знаменитым афоризмом:
"…Самое дорогое у человека — это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества"
А что мы видим сегодня? Кого мы назовём героями нашего времени? Тех, кто воспользовался ситуацией перестроечного момента в стране, успел захватить кусок пожирнее и составить себе капитал? Тех, о которых говорят: "Ну и молодец! Всех облапошил. Со своими миллиардами он теперь не пропадёт"? Или мы назовём героями воевавших в Чечне против своего народа? Или тех, кто умело скручивает руки молодых демонстрантов, отправляя их машинами в заключения? А может, мы включим в число героев нашего времени мелькающих на кино и теле экранах "паханов" мафиозных структур, о которых хорошо знает милиция, но не может арестовать по причине их тонкого ведения своих дел, связанных с заказными убийствами и ограблениями, когда виновников не находят хорошо оплачиваемые ими же правоохранительные структуры? На них что ли равняться современной молодёжи, не знающей, куда расходовать молодую энергию и силу?
Странно получается. В огромной стране, с несметными богатствами, стране почему-то при этом отстающей в своём развитии от более успешных западных, а теперь и восточных государств, имеются свободные рабочие руки, имеется молодая энергия юношей и девушек, не находящих себе применение по причине отсутствия для них работы, в этой стране с богатым опытом строительства новых заводов и городов никому не приходит в голову использовать юношеский задор, его героическую сущность в целях возрождения страны.
Позовите молодёжь не на тусовки в ночные бары с танцующими обнажёнными телами, не на пустозвонные развлекательные шоу, а на оздоровление лесных угодий, загаженных пьяными компаниями, на посадку новых лесов, на строительство многокилометровых дорог, так нужных России, на восстановление разрушенных сельских хозяйств с целью обеспечения страны стопроцентно собственным продовольствием, как это было в прежние годы, позовите молодёжь на добрые дела, и вот тогда появятся герои нашего времени, о которых напишут книги, снимут телесериалы, появятся поэмы и баллады.
|
|