Валерий Иванов-Таганский __ ПОЧЕРК ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА
Московский литератор
 Номер 09, май, 2010 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Валерий Иванов-Таганский
ПОЧЕРК ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА

     
     Влад КРАСНОЯРСКИЙ, "Взглядом к себе" — Москва,"У Никитских ворот", 2010.
     В СТИХОТВОРЕНИИ "МЕТЕОРЫ" из цикла "Греческие дни" читаем мы: "На витринах — манускрипты — / Почерк века аж восьмого". И прочитав всю книгу Влада Красноярского, можно с абсолютной объективностью, перефразировав эти строчки, дать оценку его "манускрипту": "Почерк двадцать первого века" — и это не будет большим преувеличением. Для такого утверждения есть все основания: во-первых, знания автора современной жизни, и не только в России, но и во многих странах мира, во-вторых, образно-чувственная летопись вкусов и нравов человека нового века, в-третьих (и это главное), аналитический взгляд, присущий таким, как он, людям, открывшим новую эпоху.
     Читатель не может не заметить широкоугольности мировоззренческого всматривания Влад Красноярского в детали творящегося вокруг: будь то межличностные отношения: "А я поил тебя вином домашним / И соком свежевыжатых стихов, / Но ты ушла, и я живу вчерашним / Со шлейфом возбуждающих стихов" ("Когда цвели тюльпаны". Романс) — или констатация факта смерти малой родины: "Вытянули у деревни жилы — / Развезли по сёлам весь народ. / Ни одной избушки — лишь могилы — / От такого оторопь берёт" (Тайна красноярства"). На такой масштабный уровень и выводит Красноярского его способность абстрагироваться, то есть смотреть на ситуации, события или явления со стороны. Эта способность, кстати, помогает актёру добиться больших успехов: он может легко перевоплощаться в того или иного героя и сыграть роль убедительно и объёмно. Многие артисты вырабатывают эту способность годами, наблюдая за тем, как они сами себя ведут в тех или иных естественных обстоятельствах, и фиксируя свои эмоции в сознании для того, чтобы вынуть оттуда в нужный момент поведенческую линию своего театрального героя, который попадает по сценарию в похожую ситуацию.
     У Влада Красноярского, я думаю, эта способность возведена в ранг таланта. И не случайно книга названа "Взглядом к себе". Это качество смотреть на всё и вся со стороны помогает ему смотреть и на себя на некотором удалении от собственного "я". И это вовсе не для самолюбования. Такой вывод делает каждый, кто соприкасается с творчеством поэта. Однако было бы странным наблюдать, как человек, изучая, как он выглядит в своих собственных глазах, делал выводы: да, ничего не скажешь — хорош! И только. Самоанализ для поэта не самоцель. Он знает себе цену, и это чувствуется в уверенном слоге-шаге каждого стихотворного произведения. Поэт стремится постичь тайны гармонии. Он находит её во взаимоотношениях танцовщицы Надежды и художника Евгения Бойко: "Под парусом плывёт пространство — / Семейный быт в нём по волнам. / Здесь штилевое постоянство, / Гармония мажорных гамм" ("Немчиновка" из цикла "Подмосковные прогулки"). прочитает : содержание книги тому подтверждение. Рассуждая по поводу того, что можно было бы прожить и без раздвоения личности, не давать пинки одного "я" другому, и тогда "без копаний и без церемоний" можно легко пройти по судьбе, но поэт останавливает в себе это совсем не свойственное ему настроение, обозначая чётко свою позицию: "….совершенство гармоний / Когда издали взглядом к себе". Вот она причина стремления поэта находиться в постоянном поиске красивого уголка на планете, справедливости и чистоты во взаимоотношениях, и "энергии баланса". В этом последнем заключена, пожалуй, мотивация всего, что делает, чем живёт и что им движет.
     В стихотворении "Настроение Дон Кихота", на мой взгляд, — ключ к познанию, не побоюсь этого выражения, таинственной сути стихотворной природы творчества Влада Красноярского. Перечитайте и найдёте здесь и стремление к свободе, свойственное всем творческим людям, особенно поэтам: "Вскочить бы мне в седло и — в дальний путь, / Оставив всё, умчаться без оглядки, / Для свежих ветров сердце распахнуть, / Упиться до предела волей сладкой" — и искренне желание обрести настоящего друга, а также верную спутницу жизни, а ещё — пожить чудачеством. Здесь и признание в не слишком завышенных требованиях к жизни, и, отправляясь в дорогу, поэт планирует всего-то: "Краюшку хлеба положу в суму / И фляжку чудодейственной водицы…"
     Нет никакого сомнения, что автор обладает почерком современного поэта с сердцем патриота, человека, любящего красивое, доброе, значительное, как и он сам. Любишь ведь часто то, что свойственно тебе, даже если после рассматривания себя со стороны ты заметишь в этом "я" что-то не то. Этот исследовательский процесс с помощью микроскопа, который, как замечает автор, он собрал из себя самого, и помогает достичь желанной гармонии.