"Сегодня журнал "Финанс" публикует ежегодный рейтинг российских миллиардеров. В него вошли ровно 500 предпринимателей, чьё состояние оценивается не меньше чем в 3,3 млрд. рублей. Долларовых миллиардеров нынче 77, это почти на треть больше, чем в начале 2009 года, когда разразившийся кризис враз облегчил состояние отечественных толстосумов".
"Спринтерскую гонку на 7,5 километра выиграла россиянка Анастасия Кузьмина… Лыжница из Тюмени не дождалась приглашения в российскую национальную команду и получила словацкий паспорт".
"Капитал, которым располагал Роман Абрамович, позволяет содержать [футбольную команду] "Челси" ещё как минимум 100 лет".
Это всё не я, это "Комсомольская правда. Москва" (2010, 15 февраля, с.с. 1,6) — газета не камерная, а открытая во все стороны, тираж номера — более 300 тысяч.
То есть никто уже ничего не стесняется, все всё говорят на весь народ…
Вот тебе и "кризис".
Вот тебе и "борьба с олигархами".
Вот тебе и Олимпиада, которую, после обыкновенного предварительного хвастовства, мы явно проваливаем так, как никогда не проваливали.
"Но это всё ладно", это нынче говорят многие и, как видим, открыто, хотя и толку так и нет.
А я хотел бы тут обратить внимание на одну сторону дела, о которой говорят реже.
В "обществе" иногда стихийно, а чаще сознательно воспитывается презрение к человеку труда. Труда как такового. Физического, умственного, того и другого вместе, творческого, научного. Но труда, а не биржевой и "фондовой" игры, судебного сутяжничества, мастерства по составлению бюрократических бумаг, искусства чиновничьего произвола, умения брать и давать взятки "и так далее": то есть всего непроизводительного.
А презрение — к человеку, который производит ценности: материальные, духовные.
В том числе истинно художественные, а не те, которые возникают, ибо их "авторы" или покровители и приятели этих "авторов" имеют деньги (деньги! деньги!) на издание и "раскрутку" псевдопроизведений.
Выше у меня мелькнуло слово "народ".
У нас сейчас любят формулу: "Все мы народ".
Нет, не все, а те, кто производит материальные и духовные ценности.
И — что не менее трудно — умеет отличить эти ценности от псевдоценностей — и отстоять их, эти высокие ценности…
Если ничего этого не сумеем, то никуда и не придём.
Как и не пришли пока.
16 февраля 2010
|
|