Александр Алиев
ЯРОПОЛЕЦ. ГРАФСКИЕ РАЗВАЛИНЫ
|
Весной 1957 года в отечественый кинопрокат вышла лента "На графских развалинах", снятая по мотивам одноименной повести Аркадия Гайдара. Впрочем, речь сейчас не о фильме как таковом. Речь о том, что съемки основных эпизодов — поиски спрятанного в развалинах имения клада — проходили в окрестностях Волоколамска, на территории бывшей усадьбы графов Чернышевых — Ярополец. Некогда роскошное имение пребывало тогда в полнейшем разорении, и это его состояние как нельзя лучше иллюстрировало название картины.
…Местность, где стоит Ярополец, известна по летописям с середины XII столетия. В ту пору на берегу реки Ламы стоял укрепленный пункт Ярополка Владимировича, одного из сыновей Великого князя Киевского Владимира Мономаха. Возможно, что название села восходит к имени этого самого Ярополка. Довольно долгое время село принадлежало соседнему Иосифо-Волоцкому монастырю, а потом стало царской вотчиной и излюбленным местом охоты. И было здесь когда-то "ярое поле", выделенное под псарню, от него-то народное предание и производит топоним Ярополец. Какая из двух версий верна?
В 1684 году правительница России царевна Софья Алексеевна пожаловала ярополецкие земли бывшему гетману Правобережной Украины П. Дорошенко — тот незадолго до этого перешел на русскую службу. В своей новой усадьбе Петр Дорофеевич прожил безвыездно до самой кончины (1698) и был похоронен на окраине села. Впоследствии над могилой гетмана воздвигли мавзолей-часовню.
Согласно завещанию Дорошенко, имение делилось между двумя его сыновьями. Южная часть отошла к А. П. Дорошенко и далее к его потомкам — Загряжским и Гончаровым. Северную же часть, выделенную П. П. Дорошенко, уже в 1717 году продали Григорию Петровичу Чернышеву, известному военачальнику, соратнику Петра Великого. Таким образом, в Яропольце сложились два самостоятельных дворцово-парковых комплекса — Гончаровых и Чернышевых. Любопытно, что расстояние между имениями составляло всего полверсты. О гончаровской усадьбе — довольно традиционном (хотя и превосходном) классицистическом ансамбле — мы уже рассказывали читателям. И пора теперь обратиться к чернышевской вотчине, месту, поражающему своей необычностью.
Своего подлинного расцвета имение достигло при сыне Г. П. Чернышева — графе Захаре Григорьевиче. Он был зачислен в гвардию еще в 13-летнем возрасте, и карьера его сложилась феерически: в 19 лет — капитан, в 20 — член нашего посольства в Вене, позже камер-юнкер и командир Санкт-Петербургского пехотного полка. Отличился во время Семилетней войны, в битве при Цорндорфе, где лично водил своих солдат в атаку. В 1760 году, предводительствуя отдельным корпусом, занял Берлин. Будучи в числе "молодых друзей" императрицы Екатерины II, Чернышев еще более возвысился. В день своей коронации государыня пожаловала ему орден Андрея Первозванного и чин генерал-аншефа. И, наконец, Захар Григорьевич становится фельдмаршалом, президентом Военной коллегии и московским главнокомандующим. Вот что пишет об этом последнем периоде деятельности нашего героя историк Д. Н. Бантыш-Каменский: "Около двенадцати лет граф Чернышев с примерным искусством и отличным успехом управлял Военной Коллегиею: при нем изданы штаты, положения и инструкции для полков; водворены в войсках лучший порядок и благоустройство… переведенный в Москву Градоначальником (1782 г.) обновил, украсил древнюю столицу многими зданиями…".
Современники недаром называли чернышевский Ярополец "Русским Версалем". Большое двухэтажное здание дворца пленяло строгой, но изысканной архитектурой, прекрасно отделанными деталями фасада, в числе коих были львиные маски на пилястрах, кресты в венках, изображения Всевидящего Ока. А какое великолепное зрелище являли собою здешние интерьеры! Особенно парадный Голубой зал — его стены декорировали лепные овальные медальоны с портретами представителей чернышевского рода.
Не менее роскошен, чем дворец, был и колоссальный регулярный парк, спускавшийся по моде того времени террасами к большому пруду с неизменным романтическим островком посередине и далее — к Ламе. Парковые аллеи обсаживались липами, которые постригались в виде шаров, и говорили, будто ежегодная подрезка деревьев обходилась Чернышевым в несколько тысяч рублей. На пересечении главной и одной из боковых аллей стоял гранитный обелиск в память посещения усадьбы императрицей Екатериной II в сентябре 1775 года. В парке тут и там были разбросаны различные декоративные павильоны — большую часть их установили по случаю заключения Кучук-Кайнарджийского мира с османской Турцией (1774 год). Среди них — магометанская мечеть с минаретами и неподалеку от нее мраморная колонна, посвященная светлейшему князю Г. А. Потемкину. Гостей чернышевской усадьбы неизменно привлекали Овальный павильон, небольшой дорический храм в честь Екатерины II с ее статуей внутри, оранжереи, стены которых украшали мраморные барельефы. Их, как и мраморные же надгробия с восточными надписями, тоже находившиеся в парке, подарил графу Чернышеву его друг генерал-аншеф князь В. М. Долгоруков-Крымский, вывезший из покоренной Тавриды "целое турецкое кладбище".
Напротив парадного въезда в Ярополец, посередине довольно большой площади находился храм совершенно необычной архитектуры. Он состоял как бы из двух зданий, соединенных между собою большим поперечным вестибюлем: левая часть — это собственно церковь (освящена в честь иконы Казанской Богоматери), в правой же устроена была усыпальница З. Г. Чернышева. Раньше считалось, что автор церкви — выдающийся зодчий М. Ф. Казаков — среди листов его так называемого "смешанного альбома" есть и проект этого сооружения. Но строили здание долго и трудно, и не исключено, что сюда последовательно приложили руки несколько зодчих: К. И. Бланк, В. И. Баженов, Р. Р. Казаков. Зальное пространство основного храма с парящим на парусах плафоном, с рядами полуколонн по праву считается одним из лучших церковных интерьеров екатерининской эпохи. Пространство усыпальницы разделено колоннадой, а вместо имитации купольного верха сделаны подвесные своды, что придает интерьеру сходство со светским залом. Монументальный надгробный памятник (в виде пристенной пирамиды) был облицован редким сортом черного мрамора, а в полу, под каменной плитой, располагался спуск в склеп. В Италии известному скульптору А. Триппелю заказали две аллегорические статуи Печали и Славы, однако они носили столь яркий светский характер, что их не решились поставить в усыпальнице, и они стояли в дворцовом вестибюле.
… Наследники З. Г. Чернышева владели усадьбой вплоть до 1917 года, среди них был и полный тезка знаменитого фельдмаршала декабрист Захар Григорьевич Чернышев. Разжалованный из кавалергардских ротмистров в рядовые и высланный на Кавказ, он весной 1833 года за отличие в делах против горцев был вновь произведен в офицеры и получил право на отпуск. Семейство Чернышевых летние месяцы обычно проводило в Яропольце, поэтому почти с полной уверенностью можно говорить, что в августе того года Захар Григорьевич был здесь у своих родных. А как раз в эти же дни в соседний Ярополец приехал навестить свою тещу Н. И. Гончарову Александр Сергеевич Пушкин.
Формально поэт вместе с Наталией Ивановной должен был выступить посредником на переговорах о сватовстве Дмитрия Николаевича Гончарова к Надежде Григорьевне Чернышевой, сестре декабриста. Пушкинский шурин увидел однажды юную графиню на богослужении в Казанской церкви и без памяти влюбился. Однако Пушкин преследовал, по-видимому, и другую цель: повидаться с Захаром Чернышевым. Ведь разговор с декабристом обещал быть чрезвычайно интересным. Впрочем, Александр Сергеевич в письме к супруге из осторожности умолчал об этом, а, наоборот, много внимания уделил сватовству Д. Гончарова, разным бытовым мелочам, стараясь показать, что его "набег" на поместье тещи носил исключительно родственный характер. Спустя год с небольшим поэт вновь посетил родственницу, вновь они ездили к Чернышевым "все с тем же добрым намерением", но опять-таки неудачно.
После свершившейся Октябрьской революции и прихода к власти большевиков Ярополец разделил типичную судьбу других дворянских гнезд: сначала тут разместилась сельская больница, потом санаторий имени Павлика Морозова. А осенью 1941-го весь Волоколамский район был оккупирован немцами. Оба Яропольца подверглись катастрофическому разрушению. Но если бывшую гончаровскую вотчину впоследствии восстановили, то чернышевское имение оказалось на положении Золушки. И вот чего не "доделали" в свое время фашисты, довершили местные вандалы. Особенно тягостное впечатление производит сейчас храм. Это настоящая руина с обрушившимися портиками, поваленными колоннами, проросшими на крыше деревьями. Окна забраны решетками, двери наглухо заколочены. Впрочем, любознательный турист обязательно найдет лазейку — в одном месте прутья отогнуты. Сим путем я мои спутники пользовались не раз.
А внутри живут голуби. Их голоса, похожие порою на человеческий вопль, создают поистине жуткий и мистический фон, каковой подкрепляют проломленные полы, совершенно развороченное надгробие З. Г. Чернышева с остатками мраморных рельефов. Не побоялись же люди потревожить покой усопшего фельдмаршала! (Вполне вероятно, что под завалами сохранился вход в графский склеп.) Чрезвычайно интересно выглядит чудом уцелевший остов деревянной алтарной преграды в форме полуротонды, обильно украшенный резьбой. Неизвестный нам архитектор создал волшебное пространство, а когда сюда добавляется атмосфера заброшенности… просто сказка.
Выбираемся из церкви, обходим ее вокруг. Позади здания стоит колокольня, переделанная в водокачку. Уничтоженные перекрытия, заделанные кирпичом окошки. Если есть желание, в эту постройку также можно забраться.
Вот ворота усадьбы: ограды давным-давно уже нет, по кирпичным стенкам въездных башен пошли глубокие трещины. За башнями виден остов дворца. Он мрачно взирает на случайного посетителя пустыми глазницами окон. Но что же, спросит читатель, неужели ничего, кроме руин, не осталось от "Русского Версаля"? Осталось, но до обидного мало. Часть изваяний работы А. Триппеля — фигуры Печали и Славы, а еще так называемый "Рельеф с Хароном", один из первоначальных вариантов композиции для чернышевского надгробия — еще в 1930-х забрали в Москву, для коллекции мемориальной пластики Музея архитектуры, каковая находилась тогда в Донском монастыре. Но после войны следы статуй затерялись. Мемориальная плита с надписью (ГЕНЕРАЛЪ ФЕЛЬДМАРШАЛЪ ГРАФЪ ЗАХАРIЙ ГРИГОРЬЕВИЧЪ ЧЕРНЫШЕВЪ РОДИЛСЯ 18 МАРТА 1722 ГОДА СКОНЧАЛСЯ 29 АВГУСТА 1784 ГОДА) попала в собрание Ярополецкого народного краеведческого музея. Там же хранится фрагмент мраморного бюста гетмана Дорошенко. А то, что не было вывезено из имения, последовательно расхищалось. Так, недавно исчез уникальный портретный барельеф Чернышева, исполненный Ф. И. Шубиным.
Лучше всего сохранился усадебный парк — если углубиться в него (за пруд), то можно еще обнаружить систему каналов с островами. И по-прежнему высится на своем месте обелиск в честь Екатерины II. Воображение рисует пышные празднества и увеселения, столь свойственные культуре XVIII столетия: фейерверки и иллюминации, озаряющие гладь воды и "выхватывающие" из мрака скульптуры, катание на лодках с факелами, танцы, театральные представления. Как органичны в такой атмосфере были бы "украденный поцелуй" у боскета или зловещий заговор. Ах, воображение…
Почему-то именно у обелиска мне и моим спутникам всякий раз приходит мысль о необходимости срочного спасения Яропольца. Вроде бы в Казанской церкви восстановительные работы начинались, но в годы перестройки они были прекращены. Время от времени проводится мониторинг несущих конструкций и, при необходимости, замена их. Благодаря этой замене до сих пор не рухнул западный объем — усыпальница Чернышева. Ужасно, конечно, что все в этом месте в таком состоянии, но момент нормальной реставрации уже упущен, а ежели примутся за реставрацию уже теперь и "по всем правилам" — почти уверен, что выйдет полная ерунда. В стиле лужковского Царицына. Но, с другой стороны, может лучше так, чем никак?
|
|