Кирилл Усанин
МИР ПРЕКРАСЕН
|
РУСЬ МОЯ
Одни летают на Цей Лон.
Другие в Африку летают.
А мне же дорог мой уклон,
Когда цветы там расцветают.
Одним в Европе по душе.
Другим Америка нужна.
А мне, как утке в камыше,
Мила родная сторона.
Пускай строка моя проста,
Красивых слов не нахожу,
Зато душа моя чиста,
Когда ко мне издалека
Плывут пушисто облака.
На них я пристально гляжу
И глаз своих не отвожу.
До боли Русь моя близка!
НАШЕ ОДИНОЧЕСТВО
С собой стопарики возьми, —
С намеком или без намека,
Чтоб их поднять с тобой могли,
Когда нам будет одиноко.
Когда любви уже не станет,
Как дым, рассеется она,
Но напоследок нас обманет,
Оставив только имена.
Когда родные нас забудут,
Не будем мы нужны врагам.
И по утрам нас не разбудят,
И не дождемся телеграмм.
Но не грусти, мой друг желанный.
Хоть одиноки мы с тобой,
Никто нас больше не обманет,
Не изгалится над судьбой.
И никогда с тобой во лжи
Не проживем мы больше срока.
С собой стопарики возьми, —
С намеком или без намека.
МИГ
Внезапен миг — и потому прекрасен.
Врывается, когда его не ждешь.
И этот мир бывает чист и ясен,
Хотя вокруг осенний тяжкий дождь.
За этот миг, прекрасный и внезапный,
Всю горечь жизни я готов принять.
Не надо славы, не нужны мне залпы, —
Пусть это миг придет ко мне опять.
Придет, как он пришел с зарею,
С твоей улыбкой нежной на губах.
И в этот миг подобен я герою,
Которому неведом вечный страх.
ДЕТСТВО
Детство наше. Детство золотое.
Только золотое ли оно?
Наше детство, чистое, простое.
Золотым бывает лишь в кино.
Мы с годами близимся к закату,
И все чаще видим наяву:
Детству своему, как самокату,
Легче падать в пыльную траву.
Детство наше. Лучше не приснится.
Только ты по-прежнему вернись,
Детство наше — милая зарница!
Без тебя мне эта жизнь — не жизнь.
ЗЕЛЕНАЯ ТРАВА
Снег сошел. И мертвая листва
Тонким слоем на земле лежит.
На буграх зеленая трава
В солнечных лучах уже блестит.
И траве зеленой так чудесно.
Скоро в буйный рост она пойдет.
Ей, конечно, просто неизвестно,
Что она в осенний срок умрет.
А пока расти ей в буйном росте,
Несмотря на косы и серпа…
Так вот люди ходят на погосте,
Хоть судьба давно предрешена.
НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ
Стоить дом из песка мне никто не мешает,
Но строить его мне совсем ни к чему.
Даже нету песка. И собака не лает,
Потому что живет в настоящем дому.
В настоящем дому — настоящий мужчина,
И любимая стала настоящей женой.
Я не нужен теперь без денег и чина,
Потому что владеет настоящей мошной.
Все жалеют меня, но жалеют напрасно,
Настоящая жизнь — на другом берегу.
Жизнь моя поэтична, а значит, прекрасна,
Потому что ее я в стихах берегу.
***
"А мир прекрасен, как всегда…"
А. Блок
И тучи ходят над страною.
Взорвалась гулко тишина.
И над тобою и надо мною
В кровавом отблеске луна.
И все — печально и все дико,
И вдаль уходят поезда.
И все кругом — давно безлико…
А мир прекрасен, как всегда.
Покоя нет — ни днем, ни ночью,
И сводки, будто бы с войны.
И видим оба мы воочью
Всю эту боль большой страны.
Но как помочь, никто не знает,
Одна на всех легла беда.
Лишь сердце боль страны внимает…
А мир прекрасен, как всегда.
Но продолжает сердце биться,
Стучит оно на стыке век.
Куда теперь душа стремиться?
Скажи мне, русский человек.
Вокруг давно знакомо, зримо,
И все стекает, как вода.
И все летит, летит все мимо…
А мир прекрасен, как всегда.
***
Та пуля еще не отлита,
Которая смерть принесет,
Хоть крышка для гроба открыта
И меня, сына грешного, ждет.
Но хоронят меня уж заранее,
Под забор, как собаку, кладут.
Хоть смертельно судьбою я ранен,
На погосте меня не найдут.
В этой жизни, такой беспокойной,
Я спокоен. Я снова — в пути.
Не ищите мне смерти! Довольно!
Еще долго идти мне. Идти.
***
Писать стихи я стал все реже,
Лишь потому, что я устал.
Теперь не так, как было прежде,
Когда был крепким как металл.
Когда я знал, за что воюю,
Когда мог смело презирать.
И боль страны, как боль свою я,
Как грех чужой, готов был брать.
Когда я мог не спать ночами,
Чтоб быть уверенным при том,
Что справлюсь я один с врагами,
Беду оставив за бортом.
И вот устал. Пишу все реже.
И остается лишь мечтать,
Что жив еще, и жив в надежде,
Что буду чаще я писать.
***
В глубь запрятал я душу свою.
Я запрятал бы глубже, но нет
Той глуби, что на самом краю,
Где мерцает один полусвет.
Ах, какой полусвет! Только тьма,
Только то, что уже в забытье.
И зовется судьбою сама
Жизнь моя — не во сне и во сне.
Может быть, я обманут? Иначе
Я не стал бы так тяжко страдать,
И не стал бы искать я удачи,
Ничего бы не стал я искать.
|
|