__ РУССКАЯ ШКОЛА ОБРАЗА И МЫСЛИ
Московский литератор
 Номер 12, июнь, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

РУССКАЯ ШКОЛА ОБРАЗА И МЫСЛИ

     
     Влад КРАСНОЯРСКИЙ, "Заказной портрет" - М., "У Никитских ворот", 2008г.
     Время быстротечно, и это с особенной остротой чувствует наш брат-поэт, потому что мы, спустя десятки лет, чувствуем иначе, и это, как в зеркале, отражается в подстрочье постепенно "взрослеющих" стихов. Тонкая поэтическая струна плачет об утраченных ощущениях. В результате происходит рождение новой волны в душе стихотворца, и она не менее интересна, чем та, лёгкая, беззаботная, с барашками на поверхности от дуновения ветерка. Происходит, по сути, переход на другой уровень поэтической жизни.
     Вот для чего нужны книги, составленные из изданных в разные годы произведений. Они дают нам возможность увидеть, как на одной длинной киноленте, такое преображение. Оно - и в "Заказном портрете" Влада Красноярского, хотя неискушённому читателю не так-то просто понять, что написал поэт раньше, что - позже. Автор сознательно ставит в конце каждого стихотворения дату, правда, вряд ли для того чтобы тот, кто откроет книгу, был уличён, по выражению Красноярского "в ковырянье элементов смысла". Книгу стихов берут в руки совсем по другой причине. На мой взгляд, читатель хочет найти нечто, созвучное с его нечто.
     И человек, неравнодушный к русскому поэтическому слогу, найдёт у Влада Красноярского те образы и те мысли, без которых не существует русского слога в чистом виде. Он, следуя традициям отечественной поэзии, создаёт свой мир выразительного чувственного видеоряда:
     "Опять прострелами зима./Апрель канючит талой вьюгой, / И в ней заблудшие дома / Прикуривают друг от друга". (Холодный апрель 1989 года).
     Какая картина холодной весны, когда над избами вьётся воздушными змеями дым из труб! Какое тревожное состояние от такого неуюта!
     Читая книгу "Заказной портрет", ты постепенно погружаешься в глубину переживаний поэта. Нет, в пучину своего читателя Влад не затягивает: его мироощущения, даже если они со знаком "минус", осветлены опять же образом. В этом он преуспел, и, на мой взгляд, многим современным коллегам надо присмотреться к строю красноярского предметно-эмоционального стиха:
     "Вот ещё не обил о порог / Звоном сердца прощальные звоны" ("Философия притяжения"), "… висит тишина /языками дверных колокольцев" ("Путаные мысли"), "На межу осыпается гулко /Слов и яблок большой урожай" ("Настроение в сентябре").
     У Красноярского затейливо переплетается образный мир с ясной и объёмной мыслью: "…и коктейль рассвета пью через соломку" ("Сочинительство"), "Но взгляд террасами - за горизонт. /Туда и мысли по дождю уплыли" ("Версаль"), "Ежевичной песней краснотала / И прохладным Иртышем судьбы / Я горюю: от неё осталось / От моей России три избы" ("Разговор о России").
     Иногда кажется, что Влад идёт по острию ножа, используя непривычные словосочетания, в которых он как будто нарушает законы, к примеру, согласования, но это как раз и позволяет ему задеть читателя за живое. "Ну разве можно, - скажет "правильный" филолог, - так выражаться: "В пирамидах скучаю покой" ("На 18 сентября"), или "Светит ночь мотив бархана" ("Красноморье"), или "В долгом ожиданье /Дым висит столбом" ("Пёстрое настроение"), или "Под навесом жары и бурьяна /крылья песен молчит стрекоза" ("Эссе из ароматов лета")?" Можно, ещё как можно. В этом - революционность поэтического творчества Красноярского, в этом - неповторимость склада раздумий поэта над миром, который преподносит ему загадки.
     Их разгадать можно, только абстрагируясь от быта, дистанцируясь от пошлости и обыденности, полностью отрицая непостоянство и предательство, растворяясь "каждой клеточкой кожи" в любимом человеке, задумываясь о свободе птиц в зоопарке, горюя по своему кумиру и тёзке Владимиру Семёновичу Высоцкому, размышляя о философской сути распятия Иисуса Христа, анализируя пространства, в которых он жил в разное время и в которых путешествовал.
     Кажется, что каждая строчка Красноярского - это лакмусовая бумажка, которую художник осторожно погружает в душу читателя. И неважно, изменит цвет эта бумажная ленточка или нет. Главное - погрузить. В каждом отдельном случае с читателями произойдёт то, что должно произойти.