Татьяна Максименко
СОКРОВИЩА ДУШИ
|
1
Любовь, любовь… Глаза любви слепы,
Ведь у любви душа глазами стала.
К ней заросли ведут из краснотала,
И вдоль дороги — сжатые снопы.
Но вдруг сверну с протоптанной тропы —
Увижу мак, что полыхает ало…
Слова любви, слетая с губ, скупы,
Но я без них, живых, затосковала.
А через час покрыта лепестками,
Земля, где трепетали под руками
Два алых мака — словно два огня…
О, дай, судьба, мне насладиться снова
Цветением любви! Созвучьем слова!
Дай оседлать крылатого коня!
2
Любовь мое заставит сердце биться
Так часто, что слова едва шепчу…
Я припадаю к милому плечу:
Какое счастье — в первый раз влюбиться!
Когда на части мир вокруг дробится,
Когда тебя увидев, я молчу,
Касание, подобное лучу,
Скользя по коже, поцелуем длится…
Я не дышу, боясь пошевелиться,
Сверчок поет: "Уже пора проститься!.."
Вздыхает огорченная луна…
И яблоко опять в траву упало,
Сад погрузился в сладкий сон устало,
А нам, влюбленным, было не до сна.
3
В глазах любви такая скрыта мука!
Страдание, похожее на зов,
В душе моей на сотни голосов
Умножилось, и вот поет разлука.
Поет как хор, и стрелами из лука
Летят мои мольбы, но звон часов
Раздался…Дверь закрылась на засов...
И паутиной будничная скука
Виднеется из сумрачных углов…
И падают кувшины со столов…
Всё невпопад, всё — о любви тоскуя!
Но утро о приезде весть благую
Подарит мне…И снова звонкий смех
Ручьем журчит, и снова, как на грех,
Косынку потеряю на лугу я…
4
Любовь! За шагом шаг — все ближе к цели:
А цель ее — вершина! Пик горы,
С верхушкою заснеженною ели,
Открывшиеся дольние миры.
Внизу река бежит, в ее купели
Резвятся рыбки, как любви дары…
Весной леса окрестные щедры:
Под солнечным лучом они запели!
И вторит им любви счастливой скрипка,
И на лице застенчивом улыбка
Вливается в неповторимый хор…
А дальше — спуск с горы, с крутой вершины,
И страх исчезнуть: есть на то причины,
Ведь сколько тайн хранят ущелья гор…
5
Поля мои! За рощею сосновой,
Готовые цветами прорасти...
Горсть зерен, что держу в своей горсти,
Ложатся в землю, чтобы в жизни новой
Заколоситься золотом хлебов,
Чтоб солнцем засиявшая любовь
Всех обогрела; радужной подковой
Удачу обещала нам в пути.
Но сколько нужно царств нам обойти,
Из подземелья выпустить рабов,
Кроватей сколько сделать и гробов,
Услышать грохот танков, звон подков,
Чтоб вспомнить топот детских башмачков,
Сказать в слезах: "Прости меня, прости…"
6
Умчится день, на ястреба похожий:
Такой же клюв… Под перьями и кожей
Темнеют когти… Хищные зрачки
Сжимают свет в холодные пучки…
День — словно яд для королев и дожей:
По лестницам не скрипнут каблучки
Красавиц грешных… Найденный вельможей,
Придворный шут повесился с тоски.
Все наводненья ждут, предсказанного кем-то,
Не развеваются плащи, платки и ленты
На грозовом ветру… На небесах
Все та же ветхость туч… Все те же крылья:
Смесь ястребиной злобы и бессилья,
Зигзаги молний в бешеных глазах.
7
Картинки из журнала слишком ярки…
Но шепчет мне любовь:
— Дари, дари!…
Вот мой подарок: нежный шелк зари,
И поцелуй украдкой в темном парке.
Но вот вернулся ты из странствий…В арке
Из роз заворковали сизари…
— Скучал ли ты? В глаза мне посмотри:
Привез ли мне заморские подарки?
— Тебе привез я вазу из Китая,
Там девушка, под соснами мечтая,
Скромна, как птичка… Там, держу пари,
В нефритовой шкатулке ключ хранится,
О, я когда лишь пересек границу,
То понял, ключ — от тайной той двери…
8
О ревности я не скажу ни слова…
Я сяду на скамейку, где подкова
Из радуг семицветных не видна.
Ведь ревность — рев души… Порывом, ревом,
Я властвую, и жестом бестолковым
Себя не выдам… Не моя вина,
Что у любви свои метамофозы,
Что жарким летом легкие морозы
С улыбкой умиленья вспомнишь ты.
Пускай под солнцем носятся стрекозы,
Одна другую оттеняют розы —
И раскрывают с удивленьем рты…
Меня ты не покинешь, Казанова,
Не меркну я в расцвете красоты.
И, погрустив, начну лучиться снова,
Отбросив прочь сомненья и мечты!
9
Любовь безмолвна, коль она — святая…
Устроив передышку в гонке дней,
Сидим под ивой, легкость обретая,
Покинув металлических коней.
Есть у любви обратная изнанка:
Она щемит, как маленькая ранка,
И поневоле думаешь о ней.
В лугах, на полпути от полустанка,
Поит прохладой нас река-беглянка,
Где шелест ивы все сильней, сильней...
Но миг затишья все же наступает,
И к пальцам паутина прилипает,
И нам доступна неба синева.
Растения: татарник, наперстянка,
С прутком корову ждущая крестьянка —
Отыщутся ль для них у нас слова?
10
Жестокость, прихоть, трюк, потеха —
Вот что искусство дарит нам!
Где смех, что лечит? Не до смеха,
Жизнь подчиняется волнам,
Несущим к островам успеха:
Пельменям, водочке, блинам,
И кутает в объятья меха
Сидящих на диете дам.
Ведь умер добродушный клоун,
И сценой завладел колдун,
И барабаном очарован,
Мир позабыл звучанье струн.
И шут презренный коронован,
Что любит карнавальный шум...
Оклад иконы зацелован,
Но взгляд преступника угрюм.
11
Я обратилась в суд… Вердикт судебный
Обидчик мой обжаловать сумел.
Обидчик так уверен был и смел,
Что слышал барабана гром победный.
Но было тихо… Свежий снег белел,
И теплый хлеб сгружали в лавке хлебной,
А воздух декабря, такой целебный,
Ажурными снежинками хотел
Привлечь вниманье хмурой неудачи
Той, что кружилась птицей надо мной…
Был чутким снег, деревья были зрячи,
И пахли почки раннею весной.
И правда нерушимою стеной
Путь преграждала и давала сдачи
Обидчикам… Вершился суд земной
На небесах. Быть не могло иначе.
|
|