Валентин Сорокин __ ВЕРНОСТЬ РУССКОМУ СЛОВУ
Московский литератор
 Номер 23, декабрь, 2007 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Валентин Сорокин
ВЕРНОСТЬ РУССКОМУ СЛОВУ

     
     "Воинские подвиги шумят и блестят,
     а гражданские — темны и глухи".

     Из Словаря В. И. Даля
     
     Если бы ныне в нашей жизни был порядок и было бы уважение к труду к совести благородного человека, то Лев Иванович Скворцов давно бы удостоился, по праву, самой авторитетной и высокой награды. Светлый, мудрый, добрый — знаменитый верностью и любовью к родному отчему слову, к сказке и к былине, к поэзии и к прозе, к пословице и к поговорке... Не зря в народе замечено:
     Пословица — поможет оздоровиться,
     а вспомня поговорку, — взлетишь на горку!
     Работая над учебниками и словарями, преподавая в школах и вузах родную русскую речь, защищая храмовую молитву и колыбельную песню матери, известный ученый, Лев Иванович Скворцов, помог утвердиться в программах и учебниках многим талантливым поэтам и прозаикам своего поколения, приводя великолепные примеры из их творчества, приводя и поясняя точно и увлекательно энергию и красоту слога, слова, строки, предложения — и самого произведения.
     Он утверждает: "Ничего полезного и художественно оформленного в слове писатель, поэт, не скажет, если он свято ни разу горюнно не преклонил голову перед причитанием осиротевшей вдовы, потерявшей мужа и сына на войне. Ничего поэт или прозаик не совершит в слове пронзительного, поднимающего дух и разум, возвышающего твою волю и призвание твое, если автор не услышал в родной песне голос истории родного народа, не увидел стать и красоту родного народа, не ощутил сердцем славу его, трагедию и подвиг его на пути Вселенском!"..
     В глубинных работах своих Лев Скворцов опирается на произведения Державина и Пушкина, Лермонтова и Толстого, Некрасова и Достоевского, Горького и Фадеева, Твардовского и Шолохова, Астафьева и Акулова, но польза для идущих поколений не только в почетном списке наших классиков, а прежде всего, — в искренней, национально мудрой пояснительности и зовущих доказательствах того, что талантливо, а что нет, что необходимо для будущей судьбы школьника или студента, а что вообще смешно и негодно. А сегодня примеров негодности в литературе и на экране — хоть затыкай уши и закрывай глаза!..
     Эх, неужели не вернется на сцену и на экран наша родная и крылатая русская песня?
     Мой костер в тумане светит,
     Искры гаснут на лету,
     Ночью нас никто не встретит,
     Мы простимся на мосту.
     Боже наш, Боже, как же исковеркали, испохабили, изсексуалили нашу русскую сцену, наш русский экран, нашу русскую стать и нашу русскую песню?!.. Разнагишенные шалавы. Полунаркоманенные идиоты. Тушью и грязью истыканные груди и плечи, спины и так далее... И это певцы? И это артисты? И это элита сцены и экрана? И это звезды культуры?
     Иногда Лев Иванович, смахивая святую влагу с ресниц, вздохнет: я, мол, как сумел, насколько хватило сил, все сделал, чему учили меня родители, люди и жизнь, — для родного края, родного народа, родной страны, а теперь пожинаю благодарности обнаглевшей попсы, позабывшей отчую землю, отчую культуру, отчие кресты и обелиски...
     Вот шагаем по скверику Литературного института мы, шагаем, ведем беседу о Платонове и Луговском, вспоминаем Василия Федорова и Михаила Львова, вдруг нас окликает Борис Леонов, и наша беседа усиливается, и строки Владимира Луговского звенят из наших уст:
     Над необъятной Русью,
     С озерами на дне,
     Загоготали гуси
     В зеленой вышине.
     Да, как часто говорит Владимир Гусев, — мы, поколение наше, мы были защищены песнями народными русскими, были защищены великими Пушкиными и Леоновыми, Лесковыми и Есениными, Некрасовыми и Твардовскими, мы не могли пройти, не могли миновать Дмитрия Кедрина и Бориса Ручьева, Ярослава Смелякова и Бориса Можаева, Валентина Пикуля и Василия Федорова. Ну, скажите, как можно не заметить Федорова?
     И стою я
     Притихший,
     Смиряя свой нрав
     Песнопением марьевских птиц,
     И глядят на меня
     Из некошенных трав
     Голубые глаза медуниц.
     Марьевка. Сибирское село. Гнездышко родное. Сибирь богатырская. Русь необъятная. Вот и у Льва Ивановича Скворцова — Россия Серединная. Володимирская да Ярославская. Да Рязанская да Новгородская. А у Владимира Гусева — Русь Воронежская да Донская. А у Бориса Леонова — Черноморская да Московская Русь. И моя — Уральская, Мосальская, Танкоградная Русь... Эх, Россия, Россия, что сотворили с тобою, что понаделали эти гайдарико-бурбульковые прорабики, это ворье и ненасытное кодло обжор и торгашей?! Вон Абрамович — не мельтешит и не мелочится: покупает яхты, футбольные команды, дворцы, заводы и золотоносные Чукотки, работящий и незазнаистый!.. Рыцарь доллара.
     В трудах о русском слове, русской речи, русской литературе, русской культуре Лев Скворцов не забывает мое поколение. Владимир Цыбин, Станислав Куняев, Юрий Кузнецов, Анатолий Передреев, Николай Рубцов, Владимир Костров, Сергей Есин, Гарий Немченко, и даже тех, кто на десять и двадцать лет моложе нашего поколения, как Юрий Щербаков, Александр Потапов, Владимир Богатырев, Валерий Валиуллин, и еще моложе, как Лидия Сычева, Иван Голубничий, Максим Замшев, — выпускники Литинститута, не забыты вдохновенным ученым, патриотом нашей России. Не забыты им и прекрасные певцы народов России.
     Как забыть Расула Гамзатова и Кайсына Кулиева? Как забыть Алима Кешокова и Раису Ахматову? Как забыть Мустая Карима и Танзилю Зумакулову? Я, например, не забываю тоже, но я лишь дивлюсь: почему нам, русским литераторам, не адресуют обвинения наши национальные собратья по перу, — мы до сих пор терпим экранную наглость секспрограмм и кровавых распутств:
     — Маша, ты папу ножиком зарезала?
     — Зарезала!
     — А он кричал?
     — Кричал.
     — А сильно кричал?
     — Очень сильно!..
     И прочая и прочая подлость уничтожения аккуратности души, благородства натуры и молитвенности совести, но кто этих программистов снабжает деньгами и охранениями? Кто выдает зарплату Ксюше Собчак за ее имитации совокуплений и разврата на сцене? Кто ей платит? И мы терпим? Но почему наши национальные братья должны терпеть этот бред и этот маниакальный разврат? Вот телепрограмма — мать у своей дочери мужа увела. Вот телепрограмма — отец падчерицу сватает на глазах у малых детей. Нормальный человек и уважающий себя народ никогда не согласиться терпеть подобное гнусное телевизионное иго...
     Труженик, подвижник, деятель русского слова, русской литературы, русской культуры Лев Иванович Скворцов совершил подвиг: встал между родным народом, его песней, его танцем, историей, славой его, встал между родным народом его песней, его танцем, историей, славой его, встал перед полчищем хамов и держит оборону, аж героическую. Ведь сегодня трусость и предательство — на финансовых охапках олигархов процветают, а честность национальная и красота в плену изменников Родины, хитро скрывающих змеиные лица за наигранной, плутоватою добротою...
     Разве это русская песня, разве это верная и красивая любовь, разве это национальная русская верность невесты?
     Месяц сверкал в окне,
     Я думала — ты не мне,
     Проснулась, а это другой, —
     Прости меня, дорогой,
     Я больше к нему ни ногой, ни ногой!"
     То был, видать, экстремист,
     А, может, русский фашист,
     Бард, но разбойных манер,
     Наверное, из ЛДПР, из ЛДПР!..
     Шалава пела. А молодые девчата и ребята слушали. И это демократическая Россия! И мы, поколения Льва Скворцова, мы, наше поколение, рожденное перед битвами с фашистской ордою Гитлера, должны молчать? Да будут прокляты те, кто грабит Россию, кто сеет смуту и разложение!
     Наши герои не террористы и не предатели, нет, не садисты и не хамы, наши герои — Александр Матросов и Муса Джалиль, Георгий Жуков и Зоя Космодемьянская, Алексей Маресьев и Александр Блок, Юрий Гагарин и Сергей Есенин!..
     Не скудеет призванье, коль в чувствах раскаянья нет,
     Хоть какие бы ветры прицельно и нагло ни дули,
     Здравствуй, вещий Есенин, великий, бесстрашный поэт,
     Здравствуй, Родина, Русь, голубая, как поле в июле!
     Народная неприязнь к халтуре, обману, хамству накапливается в государстве и, конечно, рождает энергию и мощь, которая рано или поздно сметает и уносит за горизонт циничный безродинный мусор. Мусор лжеслова и лжеобещаний. Мусор лжеавторитетов и лжедел... А подвиг Льва Скворцова — "Большой Толковый Словарь" правильной русской речи. На 8000 слов и выражений. 1136 страниц. Великий подвиг.
     Иван Савельев, Владимир Фомичев, Евгений Антошкин, Александр Волобуев, Владимир Бояринов, Аршак Тер-Маркарьян, неудержимый русофил эпохи Глобализма, Андрей Шацков, Владимир Силкин, Евгений Юшин, Анатолий Парпара, Валентин Устинов, Лев Котюков, — мы разные возрастом и едины любовью к родному слову.
     Нам трудно дается издание собственной книги. Нас печалят ничтожные тиражи. Нас унижают позорные авторские лотки... Когда в СССР подобное было? Почему нам нет выхода на экран? Разве мы слабее и хуже изучили путь книги по областям и республикам России? Лев Иванович Скворцов сопереживает наше погрустневшее вдохновение вместе с нами. Почему бы его и нас не пригласить на экран? Почему бы не пригласить литераторов областей и республик — обсудить: кто оккупировал наши издательства и кто уничтожает в России национальное слово и национальный авторитет писателя?
     В будущем году — 90-летие Василия Федорова. А там — столетие Павла Васильева и Бориса Корнилова. До сих пор стыдно — столетие Владимира Луговского мы оставили глухонемым. Есть и среди нас любители постучать себе в грудь: я, дескать, поэт, я гений, как Лермонтов, или Есенин. Но Лермонтов и Есенин не предавали собратьев. И шли за святое слово русское, за Россию в огонь!..
     Талантливый человек живет горем и радостью. А бездарный — самонадеянностью и карапузным величием... Хотя они и произошли от обезьяны.
     Я благодарю Льва Ивановича Скворцова. Благодарю собратьев по призванию. И вновь благодарно кланяюсь Лермонтову:
     Что без страданий жизнь поэта?
     И что без бури океан?