Андрей Хохлов
ПЛАЧУ И РАДУЮСЬ
|
ДРАКА
У парка затеялась драка.
Её подоплёка низка —
Обычная пьянка. Однако,
Разнять не найдут дурака.
А впрочем, нашёлся, смотрите.
— Не лезь, друг сердечный!
Увы,
Он втёрся. Таких не учите.
Вот шапка летит с головы.
Напрягся, качнулся и навзничь
Упал, и затылком — об лёд.
Есть хлеб, и есть зрелище — праздник;
Смотри, соучаствуй, народ.
— Хорошие, хватит, не надо
Ногами — по рёбрам ему.
Но люди — они же не стадо,
Бьют правильно и "по уму".
Добился — закончилась драка.
Лежит. Пожалей дурака.
И не триумфальная арка
Закрыла ему облака.
ОТСТРЕЛ СОБАК
С утра идёт отстрел собак.
Бедняги, видно, знают что-то —
Бегут трусливо за барак
С оглядкою у поворота.
И прячась, жмутся кто куда:
Кто под забор, кто за сараем,
А глупый — рвётся, как всегда,
На выстрел, заливаясь лаем.
Стрелки по улицам идут.
При них и сани, и тулупы.
Привычно руки волокут
Обмякшие собачьи трупы.
А их — с полсотни в тех санях:
Кто мордой вниз, кто брюхом кверху.
Снежинки тают на глазах;
И кровь — рябиною по меху.
В пласт детства врезанная явь —
Хмельной работы отпечаток.
О время, ты меня отправь
Обратно псов бродячих прятать!
Глазам вдруг стало горячо
От крови, от двустволки гладкой.
Приятель отвернул плечо
И слёзы смахивал украдкой.
***
Я на кухне, не в запое,
Трезв и чёртом не запятнан,
Как шахтёр в своём забое —
В настроенье непонятном.
Не работаю над словом
И посуду не мочалю.
Всё сижу, как будто скован,
Будто сам себя печалю.
Ночи тёмная морока:
Часовая колесница,
Как в галопе, быстроного
В череп дроботом стучится.
Дорог год и месяц жизни,
И утрата дней печальна.
Я иду к дороговизне
Поминутной, моментальной.
Время тратится, как деньги,
На пустое и безделье.
За ступенькою — ступеньки,
За веселеем — похмелье.
Перекинув через годы
Мостик-память в день вчерашний,
Помню, прихотью свободы
Докучал я всем домашним.
А теперь — халат с порога,
К чёрту индивидуальность,
Я людей сужу нестрого,
А свобода — просто в тягость.
МОЛИТВА
Ах, почему моя доля убога?
Может, я нищенской платой плачу,
Скудной мольбой за внимание Бога?
Но с этой долей я жить не хочу.
Господи, как твоё сердце огромно!
Чаянья не исчерпают его.
Видишь ли Ты, как сегодня мне больно?
Дай мне чуть больше меня самого!
***
Вдосталь хочется поплакать,
До бесстыдства иногда,
И лицо в платок не прятать:
Все смотрите — здесь беда.
Все жалейте, презирайте,
Как хотите, всё равно,
Только плакать не мешайте,
Если счастья не дано.
Влагой смочены ресницы,
Сердце смочено добром,
Посветлеют снова лица,
Солнце вспыхнет за окном.
И потом, когда устану
Слёзы тёплые глотать,
Над собой смеяться стану
И над вами хохотать
От неловкости, от счастья,
Оттого, что всё прошло…
И от вашего участья
На душе опять светло.
***
Конца нет грусти, радость — коротка
И далека, а грусть всегда близка.
Хрустальна грусть, но лучше всё же смех.
Пусть мудрость учит — выберу успех,
Который врёт, дурит и даже топит.
Я всё хочу, что сердцу он накопит;
И если вырвет вёрткий хвост удача,
Я и тогда не захочу иначе:
Душе угодны радость с болью
В пропорции, как сахар с солью.
***
Как плавно ходит колесо,
Шоссе летит, летит навстречу,
Напряжены спина и плечи,
И в ветре морщится лицо.
Семнадцать лет. Руль мотоцикла,
Как зверь в руках. Езда — полёт!
Девчонки руки — вся приникла
Она к спине, и трепет бьёт...
Неповторимо в том полёте
Почувствовать её испуг,
Когда она на повороте
Прижмётся крепкой грудью вдруг.
Неповторимо, мимо, мимо...
Как и любовь, неутолимо
Желанье скорости: быстрей
Промчаться, обдавая дымом
И смехом юности счастливым
Случайных, маленьких людей.
О счастье в годы молодые!
Оно так близилось, росло:
Смеясь, стремительно, впервые,
Стремительно, как колесо.
***
Как хорошо, в колючий космос глядя,
Иголочки созвездий собирать
В небесной опрокинутой тетради
И жизнь свою со звёздною — сверять.
Страница ночи привыкает к свету,
Луна восходит, тяжести полна,
Огромная, оранжевого цвета.
Её сияньем ночь напоена.
Вселенский холод и земная сырость
Меня тревожат; и туман поплыл.
Гуляет цвет: луна перекатилась.
Коснувшись неба, я проснусь другим.
|
|