Валентин Сорокин __ ДОРОГА ПОЭТА
Московский литератор
 Номер 16, август, 2007 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Валентин Сорокин
ДОРОГА ПОЭТА

     
     Иногда — я замечаю — автор начинает как бы хитрить: уходит от вопросов острых, робеет.
     Но в творчестве и в жизни писатель обязан быть единым. Самого себя не обманешь. Каков ты в жизни, таков ты и в собственном призвании.

     
     МЫ С ТОБОЙ
     В этих белых рощах соловьиных
     Бродит лось, доверчивостью смел,
     Я в стихах, как в золотых былинах,
     Всю тебя, глазастую, воспел.
     Травы расправляются от дрожи,
     Радостно сияют небеса.
     Ведь недаром на мои похожи
     И твои славянские глаза.
     Добрый лось и мы с тобой умыты
     Тёплым, серебрящимся дождём,
     Были б дети счастливы, а мы-то
     Как-нибудь в России проживём.
     Вечен свет страдания и слова,
     Подвиги не требуют прикрас,
     Пушкина обитель и Кольцова,
     Блока и Есенина у нас!..
     Журавли от Дона и Урала
     Крыльями звенят нам с высоты,
     Нет, весна ещё не отыграла,
     И горят за окнами цветы.
     Пусть кивает тополь и сиренью
     Реченька к нему обращена, —
     Ты одна — моё благодаренье,
     Ты — моя сестрёнка и жена.
     Отмету забвенье и грехи я,
     Шепоты досужливой молвы,
     Ты — моя отвага и стихия,
     Голос колокольной синевы!
     
     ДОРОГА ПОЭТА
     Да, перестройка мир перемолола:
     Поля пусты.
      Родной завод зачах.
     И вожаки святого комсомола —
     Тот — олигарх.
      А этот — в стукачах.
     Мы прокляли расстрелы и доносы,
     Мы прокляли прорабскую войну,
     Сыны России, впрямь великороссы,
     Не давшие страну пустить ко дну.
     И ты клевещешь, травишь нас, позоришь?
     Бездарностью и злобою объят,
     То слухи обуздаешь и пришпоришь,
     То в спину нам слюняво брызнешь яд.
     Когда ты пьян — глупей неандертальца,
     Когда ты трезв — чумой наполнен рот:
     И весь твой пыл — под маскою страдальца
     За равенство, за правду, за народ.
     Краснее рака от натуг и крика,
     Отважный лжец и маленький палач,
     Хапуга и преемник Оси Брика,
     И Лилькой общекоченный стукач.
     Тебе порой, действительно, не спится,
     Молитву шепчешь, не смыкая век,
     Но Ироду уже не обновиться
     И дважды в жизнь не входит человек.
     Ты не ищи себе прощенья в Боге,
     Ведь спесь твоя — не терния венец,
     И ты не первый на моей дороге,
     И не последний завтрашний подлец!
     
     ВЕРНОСТЬ
     Евгению Нефёдову
     В синей мгле бессрочно спят солдаты,
     Им к родному дому нет дорог.
     Что они ни в чём не виноваты —
     Знает мир и свято помнит Бог.
     Их через трагедии и драмы
     Провели — доверчивый народ…
     До сих пор по ним рыдают храмы,
     Взорванные Хамом в чёрный год.
     Не вожди, так лидеры бедовы,
     Ты у них пощады не проси,
     Если сёла, как седые вдовы,
     Тихо вымирают на Руси.
     И куда теперь не кинешь взоры,
     Древнею жестокостью горда,
     Устремилась в русские просторы
     Новая грабежная орда.
     Нам былой надеждой не согреться, —
     В Куликово Поле ночь вплыла,
     Потому звенят, звенят под сердце
     И тебе и мне колокола!
     Неужель нам побрататься не с кем
     Перед сокрушением преград —
     В каждом русском воскресает Невский
     И встает Евпатий Коловрат.
     Мы давно в плену заокеанском,
     Пусть трепещет тот, кто предает:
     Мать-Россия на холме рязанском
     Меч героя нам передает!..
     
     ТВОЁ КОЛЕЧКО
     Когда опускается полночь глубоко,
     Мне так неуютно и так одиноко.
     Буран заметает и окна, и крышу,
     А я и в бессоннице голос твой слышу.
     Я слышу, я вижу, и даже при громе
     Шаги твои лёгкие чудятся в доме.
     А выйду в просторы, там тихая речка,
     Луны золотой не твоё ли колечко?
     Когда опускается полночь глубоко,
     Мне так неуютно и так одиноко.
     Но в эти минуты из тёмной столицы
     Летишь ты ко мне искрометней жар-птицы.
     И поле смеется, ромашки танцуют,
     И клёны за доблесть твою голосуют.
     
      ДОБРЫЙ СОВЕТ
     Зачем обо мне сгоряча
     Вы сеете столько секретов,
     Не вырасти вам до плеча,
     До звёздной вершины поэтов.
     Вас делал с похмелья дикарь,
     Рождённые в склоках и драке,
     Вы, каждый по-своему, — тварь,
     А вместе — бузливые хряки.
     Хотелось умом вам блеснуть,
     Но тяга к рюмахе сгубила:
     Пришлось на помойке заснуть, —
     Дебил не спасает дебила.
     И ваши доносы — мура,
     Ни гнева от них, ни испуга,
     Я думаю, чать, вам пора
     Мочить пятаками друг друга.
     И скотник у вас, и сарай,
     И мух предостаточно потных,
     Хозяин устроил вас в рай,
     Как очень достойных животных.
     Скажите сердечно ему
     Большое спасибо открыто,
     А лирика вам ни к чему,
     Когда перед рылом — корыто!..
     
     БЕЛАЯ ЛУНА
     Жизнь не вечна и земля не вечна,
     И не вечны звоны журавлей,
     Потому я слушаю сердечно
     Майский хор берёз и тополей.
     Облака и поле — стаи, стаи,
     Меж холмов широкий путь к реке.
     Скоро боль в груди моей растает,
     Образ счастья вспыхнет вдалеке.
     Жду его, но вижу я упрямо
     Над цветами, травами, водой,
     Вся седая воскресает мама,
     Говорит: "А мы живём бедой".
     Говорит: "Страдание и горе,
     Жизнь и смерть у нас переплелись,
     Вот и мы от моря и до моря
     Слёзною тоской перепились!"
     Сторона, родимая сторонка,
     Мне к твоим окошкам не пройти,
     Там уже ни старца, ни ребёнка,
     Голоса живого не найти.
     Растворились песни по долинам,
     Нищета до пепла изожгла
     Хутор мой, с названьем соловьиным,
     Хутор мой казачий — Ивашла.
     Нас убили войны и обманы,
     Мама, мама, ты опять одна
     На меня глядишь через туманы,
     Как в пустыне белая луна!
     
     НЕ ПЛАЧЬ
     Разве мало мы Бога просили
     О покое будней простодушных?
     Самолёты падают в России,
     Чуть пореже, чем в боях воздушных.
     Гибнут дети, молодость и старость,
     Женихи, беспечные кокотки,
     Лишь бы ненасытникам досталось
     Золота ковшами на Чукотке.
     Износились люди и машины:
     В катастрофах — общие огарки,
     Но уже почти несокрушимы
     У ворот кремлёвских олигархи.
     По земле истерзанной катают
     Нефтевозы в мареве прогорклом, —
     Бриллианты в Питере глотают,
     Сблёвывают, бесы, под Нью-Йорком!..
     Богачи в братаниях и ссорах
     День за днём решительней и злее
     Строят виллы в хапнутых просторах
     Из гранита, словно мавзолеи.
     А в России смуты и кутузки,
     А в России сходку давят сходкой,
     А в России заменяют русских
     На торговцев анашой и водкой.
     Горе надвигается большое:
     Выбили из рук у нас жар-птицу
     И страна становится чужою
     Для народа, спасшего столицу.
     Ты не плачь, подруга, ты святая,
     От печалей ты ещё красивей, —
     Грянет час и в бездну рухнет стая
     Хищников,
      кружащих
      над Россией!..
     
     БРАТЬЯМ
     В борьбе многотрудной, упорной, суровой
     С Россией, Украйной мы шли заодно.
     Петрусь Бровка
     Верные, святые белорусы,
     Добрые, родные украинцы,
     Мы ведь с вами — русские, мы русы,
     А разделены, как палестинцы.
     И в Крыму нас обучают янки,
     Во Владивостоке учат драке,
     Неужели мало после пьянки,
     Крови ими пролито в Ираке?..
     И теперь — славянской захотели:
     Взрывы, взрывы, танки и ракеты,
     Близнецы Качинские при деле —
     Чистят перед Бушами паркеты.
     Русы,
      белорусы,
      украинцы,
     Встанем, непопятные, над Бездной,
     Да, мы — палестинцы, палестинцы,
     Русы мы, с отвагою железной!
     С нами Жуков и Богдан Хмельницкий,
     С нами Василевский, Рокоссовский,
     Сталинграда ветер исполинский,
     Подвиг материнский и отцовский.
     Копоть пушек, может, дым от виски?..
     Мы не янки.
      Мы славяне.
      Братья.
     Предадим — кресты и обелиски
     Нам с небес пошлют свои проклятья!
     Минск и Киев, и Москва за нами,
     Соловей и сокол на ладони,
     Сердце Ярославны — наше знамя:
     Слышите, звенит оно и стонет?
     На просторах нам пора подняться,
     Коренных соседей обнимая,
     Пусть враги России потолпятся,
     До Победы грозового Мая!..
     Журавли кричат о чём-то Волге.
     Днепр
      и Неман.
      Курск
      и Севастополь.
     Все цветы слезами понаволгли —
     Под моим окном седеет тополь.
     Не в Путивле, а в столице главной,
     У стены Кремлёвской, не иначе,
     То ли мама, то ли Ярославна
     Князя ждёт…
      И плачет,
      плачет,
      плачет!
     
     СЛЫШУ ГУЛ
     Это ль человеческая милость,
     Где искать опору и ответ:
     Верили в судьбу, а получилось —
     Мать, не защищенная от бед.
     Это кто играет с нами в прятки,
     Это кто улыбчиво и зло
     Продаёт избу её и грядки,
     Братские могилы и село?
     Разве я в мартене, на Урале,
     Мог подумать, укрощая сталь,
     Что кремлёвцы острова продали,
     Синеву славянскую и даль.
     Будто бы в мистическом тумане
     Вместо белокрылых лебедей
     Обезьяны пляшут на экране,
     И трясут хвостами средь людей.
     То продажа, то перепродажа,
     Рыночник твою ломает дверь,
     Некому пожаловаться даже
     И Москва — сплошной Содом теперь.
     Землю деды кровью оросили,
     А враги за вилловый уют
     Заменяют жителей России,
     Славу и молитву продают.
     Слышу гул грядущей непогоды,
     Встаньте,
      встаньте у ворот страны,
     Иоанна Грозного народы,
     Века двадцать первого сыны!
     
     Высокий гость
     Мы счастливы с кремлёвского успеха,
     Летят аплодисменты к небесам:
     К нам Киссинджер,
      к нам Киссинджер
      приехал
     И в Спасские ворота входит сам!
     И мы его встречаем, привечаем,
     И чуть не салютуем одному,
     И, лебезя, уже не замечаем,
     Как сам Адольф завидует ему.
     Вчера он планы утверждал в конгрессе,
     Мол, главный враг — планета СССР,
     Теперь о нас печется и прогрессе, —
     Ирак и Югославия — пример….
     Развал державы, нищета России
     И распродажа коренных земель
     В его трудах,
      а мы,
      мы не просили,
     И вот в Кремле ветхозаветный Лель.
     И главные вожди его встречают,
     Министры,
      олигархи,
      фраера,
     Хватают, поднимают и качают,
     Великий гость, ура ему, ура!
     Но мёртвые встают и головою
     Склоняются к порогу своему,
     Погибшие под Вязьмой и Москвою,
     Сожженные в Смоленске и в Крыму.
     И тех, что нам о верности вещают,
     А клятву нашу тайно предадут,
     Седые вдовы в храмах не прощают
     И правнуки им спуску не дадут.
     Кресты и обелиски, тихо, тихо,
     И за холмом, израненным войной,
     Опять устало кружит журавлиха
     И в море чайка стонет над волной.
     
     БОГ ВЕДЁТ НАС
     
     Памяти Варлаама Шаламова
     
     Бог ведёт нас тяжкими путями,
     Каждый миг страданьем утверждён.
     Ханами, царями и вождями
     Ни один поэт не побеждён.
     Даже палачи, прищурив око,
     На Лубянке иль на Колыме,
     В душу нашу целились глубоко,
     Скованные страхами в уме.
     Не умрут слова певца и строфы
     И увидит в полночи урод —
     Как поэт
      с распятья
      и с Голгофы
     За Христом спускается в народ.
     Совесть наша звёздная не дремлет,
     Сердце наше в бедах не молчит,
     Родину великую объемлет,
     Громко над погибшими кричит.
     Я не раз обманут и унижен,
     И не раз доносами убит,
     Но воскрес,
      но вытерпел,
      но выжил
     И опять поднялся до орбит.
     До кругов поднялся журавлиных
     И в краю отеческом с трудом
     Отыскал то место, где в долинах
     Уничтожен хутор мой и дом.
     Это вы стукачеством дышали,
     Русских,
      нас,
      бросая под конвой,
     Чтобы мы не пели, не рожали,
     Чтобы пропадали трын-травой.
     Медленно вращается планета,
     Но и через тихие года
     Под проклятьем русского поэта
     Вам не распрямиться никогда!
     
     Ливни детства
     Ах, ливни детства, вы отрокотали
     И отзвенели стаи лебедей, —
     Угрюмей путь и необъятней дали,
     И горы жизни выше и трудней.
     Я их вершины одолеть пытался,
     Над прошлым встал, над будущим я встал,
     В грозу с орлом над бездной побратался:
     Есть храбрецы? Свободен пьедестал!..
     Единственная, верная, святая, —
     Ты и отвага, молодость и ты!
     Опять, опять звенит лебяжья стая,
     Бегут к реке глазастые цветы.
     Проснулся день в обители небесной
     И свет зари над нами, свет зари,
     И вновь орёл парит над гиблой бездной
     Но ни о чём ты с ним не говори!..
     Ах, годы, горы, за бессмертной синью
     Я честен был, наивен и удал,
     И никому страданья за Россию
     И красоты твоей я не отдал.
     Звезда и жизнь, судьба и скалы, скалы:
     Я крест Христа
      сквозь непогодь пронёс, —
     О, не вчера ль природа нас ласкала
     Ладонями горячими от слёз?
     Благодарю тебя, реку и дали,
     И пусть мгновенно счастье у людей,
     Но ливни наши не оттрепетали,
     Не отзвенели стаи лебедей!..