Дмитрий Крылов __ АМЕРИКАНСКИЙ МАССКУЛЬТ КАК БУДУЩЕЕ РОССИЙСКОГО?
Московский литератор
 Номер 15, август, 2007 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Дмитрий Крылов
АМЕРИКАНСКИЙ МАССКУЛЬТ КАК БУДУЩЕЕ РОССИЙСКОГО?

     
     НЕТ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НЕ ЗНАЛ БЫ американскую культуру на вкус. Текущие из США реки масскульта пузырятся в Москве так же, как в Нью-Йорке. Американскую культурную идиому можно любить или не любить, — спорить об этом все равно, что обсуждать достоинства и недостатки Кока-Колы (не нравится — закрой кран). Гораздо важнее понять, зачем текут эти сладкие реки, и кто стоит у их истоков. Не из особой любви (или нелюбви) к американскому масскульту, а из совсем других соображений. Россия постепенно переходит на ту же экономическую, политическую, социальную и, что в нашем случае важно — культурную систему, что уже отстроена в США. Конечно, в России все они имеют свои особенности, но общие принципы этих систем те же. Это позволяет русским заглянуть в будущее: для этого достаточно понять соответствующий институт в Америке. Попытаемся сделать это хотя бы в первом приближении для сферы масскульта. Для этого нам понадобиться разобраться, как устроен американский культурный конвейер, каковы его сегодняшние особенности и какие цели он ставит перед собой, помимо финансовых. Само наличие таких целей, прежде всего, идеологических — вопрос веры. Вне зависимости от принятой точки зрения, можно призвать на помощь факты: принципы, на которых выстраивалось американское медийное пространство описаны, а процессы, происходящие на рынке СМИ, поддаются анализу. К ним и обратимся.
     Если смотреть на современную американскую культуру, так сказать, при низком разрешении оптики и пытаться выделить ее общие контуры, внимание обращают на себя две особенности: зрелищность форм и бедность содержания. Причем содержательная сторона американской культурной продукции "сдулась" до такой степени, что полностью отождествилась с выразительными формами. Разницу между ними торжественно ниспроверг пророк от средств массовой информации канадец Герберт Маршалл Мак-Луэн, вбросивший в обиход формулу the medium is the message (среда и есть само сообщение). После этого начался интеллектуальный хоккей в канадском стиле. Голы в нем забивали в ворота западной цивилизации, год за годом разрушая ее основы: индивидуализм, независимое суждение, критический подход к реальности. Роль СМИ и особенно телевидения в этом процесс заключается, по мысли Мак-Луэна, в том, что они определяют тот круг событий, тем и понятий, которые доступны человеку в современном обществе. СМИ становятся подобием новых органов чувств и заменяют собой остальные, присущие человеку. Если это действительно так, открывается возможность тотального контроля над обществом. Цензура того, что позволено видеть, обдумывать и обсуждать и есть самая полная форма контроля над сознанием. К мысли Мак-Луэна остается добавить, помимо разрешенных тем, те, на которые накладывается табу, и мы получим методику тотального форматирования социального пространства.
     "…мир превратился в компьютер, электронный мозг, в точности как в инфантильном фантастическом романе. И в силу того, что наши чувства вышли во вне нас, Большой Брат входит вовнутрь. Таким образом, если мы не замечаем этих изменений, мы разом окажемся в фазе панического страха, в точности соответствующих маленькому миру племенного битья в барабан, тотальной взаимозависимости и наложенных друг на друга сосуществований. …Террор это нормальное состояние любого общества слова, так как в нем все влияет на все во всякое время". Эти строчки, написанные Мак-Луэном в начале 60-х (т.е. за десятилетия до интернета), читаются сегодня как программа — настолько точно из прошлого описаны сегодняшние реалии, теперь не только западные, но в нарастающей степени и российские. Он же, словно посмеиваясь над нами из прошлого, пустил гулять по свету фразу — надувной шарик global village (глобальная деревня), изначальный смысл которой заключался в том, что глобализация погружает человека в нео-племенное общество с его постоянным страхом и подавленной индивидуальностью. Перед нами две из основных теоретических посылок, на которых выстроено современно информационное общество. Посмотрим, как это сделано практически.
     Одним из непредвзятых описаний тех процессов, которые задали рабочее пространство американских СМИ и определили их свойства, следует считать книгу журналиста Бена Багдикяна "Монополия СМИ", впервые вышедшую в 83-ем году. Обратимся к фактам, приведенным в книге и в других источниках. В 1900-ом году в США было 1737 населенных пунктов и 2226 ежедневных газет, причем в большинстве городов были конкурирующие еженедельные и ежедневные газеты. Владельцы газет были местными, и сфера их интересов была, прежде всего, местная. Читатели ценили такие газеты, и их деньги составляли большую часть выручки в изданиях, чем в 1980-ых годах. Кроме того, в то время было дешевле открыть новую газету, чем сейчас, и, таким образом, изданиям приходилось отражать интересы подписчиков — иначе на их место встали бы конкуренты. К 1980-му году на 8765 населенных пунктов приходилось только 1745 ежедневных газет. Из 1500 газет, оставшихся в Америке к концу XX века, 99% представляют собой единственную ежедневную газету в городе. В более чем у 7000 населенных пунктов не было своей ежедневной газеты. Перед нами процесс монополизации газет в цифрах. Вернее, только его начальная фаза. Он начал набирать силу после Второй Мировой войны.
     Из 11800 кабельных систем ТВ, все за малым исключением — монополисты в своем городе. Из 11000 коммерческих радиостанций, 6-8 форматов (ток-шоу, новости, рок, рэп, современная музыка и т.п.), выпускающих в эфир практически одинаковые передачи, монополизируют радиоэфир во всех городах. В американском радиовещании есть термин voice-tracking, который можно перевести как "предзапись". Его осуществляет технология "Профет" (пророк), с помощью которой ведущие создают иллюзию того, что вещание местное, в то время как на самом деле они никогда не были в городе, на который вещают даже проездом. Эту технологию, в частности, использует компания Клиар Чэннел Коммьюникейшенз, владеющая более чем 1200-ми станциями ФМ и АМ по стране. Компания была основана в 1972-ом году. Она же владеет не менее чем 30-ю телестанциями.
     
     ВООБЩЕ, ЕСЛИ РАНЕЕ МОЖНО БЫЛО назвать множество компаний, контролировавших отдельные виды СМИ: газеты, журналы, радио, ТВ, книгоиздание, кино — с каждым годом число таких фирм сокращалось. В 1984-ом их было пятьдесят, в 1987-ом двадцать шесть, в 1990-ом — двадцать три. Далее границы между различными видами СМИ стали размываться, и к 1993-ему крупных компаний осталось менее двадцати. В 1996-ом году число медиа-корпораций, доминирующих на рынке СМИ приблизилось к десяти. По состоянию на 1983-ий год самое крупное слияние во всей истории СМИ оценивалось в 340 млн. долларов. В 1996-ом крупнейшее слияние оценивалось в пятьдесят шесть раз дороже — 19 миллиардов долларов. Результатом этого слияния (Дизней и ЭйБиСи/Кэп Ситиз) стала компания, владеющая газетами, журналами, книгоизданием, радио, телестанциями, кабельными сетями, кино, звукозаписью, видео и, через договоры и совместные предприятия — телефонными линиями и кабелем. Налицо стремительный процесс скупки компаний СМИ и концентрация различных ресурсов СМИ в одних и тех же руках. Вот таким образом мир, по словам Маклуэна, превратился в компьютерный мозг.
     К середине 90-х процесс монополизации СМИ, набравший силу подобно селевому потоку, уперся в дамбу. Федеральное законодательство 1934-го, регулировавшее деятельность СМИ, накладывало ограничение на количество СМИ, которым может владеть одна компания и, что еще важнее — на комбинации разных СМИ, которыми одна и та же компания может владеть на одном рынке. Последнее особенно важно, так как здесь по сути дела, речь идет о возможности тотального контроля общественного мнения: если ТВ, газеты, сети интернета и радио в крупном городе принадлежат одной компании, она становится полным хозяином общественного мнения. Селевой поток монополизации снес это препятствие: в 1996 году предлагается новый законодательный акт, так называемый "Акт по телекоммуникациям 1996-го года", и президент Клинтон подписывает его. Законы, вошедшие в него, дополняли и исправляли предыдущее законодательство от 1934-го года. Они декларировали своей целью внести конкуренцию на рынок СМИ, но на деле их следствиями стало, среди прочего, то, что к 2001 году всего пять компаний контролировали 75% телепрограмм идущих в прайм-тайм. До 96-го года одна компания могла владеть не более чем 25% всех ТВ станций, которые смотрят дома американцы. Новый закон поднял этот барьер до 35%. До принятия закона, ни одна компания не могла владеть более чем 40 радиостанциями. Закон полностью отменил это ограничение. В результате только за первую неделю после принятия закона было совершено сделок по купле-продаже радиостанций на 700 млн долларов. К 2001-ому году число владельцев радиостанций упало на 25% с 5100 до 3800. Всего четыре компании контролировали на тот момент 70% слушателей, причем две самые крупные из них — 42% всех слушателей. Лицензии на вещание стали выдаваться не на пять, а не восемь лет, и общественное влияние на процесс лицензирования было законодательно ослаблено.
     Закон упростил ограничения на владение одной компанией кабельной сетью и телевизионной. В результате 90% из 50 самых популярных станций кабельного ТВ находятся во владении тех же компаний, что владеют вещательными сетями. Таким образом кабельное телевидение перестало составлять конкуренцию радиовещательному.
     Закон 1996 года вводился под идеологическим прикрытием "рыночных механизмов". Вспомним, что американское государство начало регулировать радиовещание в 1927-ом году по комичной причине: тогдашние станции не могли договориться друг с другом и вещали на одних и тех же частотах, по-ковбойски пытаясь перекрыть конкурентов мощностью передатчика. Государство начало выдавать лицензии на вещание и усилив, таким образом, свои позиции, попыталось защищать интересы населения. Так называемая "Доктрина Справедливости" обязывала вещающие компании уделять время обсуждению спорных вопросов, касающихся интересов населения и требовала адекватных возможностей высказаться представителям противоположных взглядов. В частности, станциям вменялось в обязанность предоставлять тем, против кого был выпад в дискуссии, достаточное время для ответа. Начиная с 1979-го года и в особенности во время компании по ослаблению законов, проведенную администрацией Рейгана в начале 1980-х, эти правила были отменены. Что очень важно, инициатором их отмены стали сами медийные компании. Это говорит о них, как об одной из ветвей реальной власти, заявившей о себе тогда путем лоббирования на федеральном уровне. С 1997-го по 2001-ый года восемь крупнейших компаний СМИ и телекоммуникаций, их дочерние компании и объединения истратили 400 миллионов долларов на лоббирование в Вашингтоне. Можно, таким образом, говорить, что эти компании в реальности отвоевали себе некоторые функции федеральной власти, правда, безо всякой ответственности перед населением. В этом свете становится понятнее, что означала фактическая отмена "Доктрины Справедливости" 27-го года. Она не была возвратом к рыночной свободе, как ее пытались представить. Перед нами, по сути, передача власти от федерального правительства к крупным компаниям, и снятие с этой (продолжавшей существовать и только усиливавшейся) власти всякой отчетности перед избирателями. Вот только один факт, связанный с отменой доктрины: в 1951-ом году, при гораздо меньшем числе ТВ каналов, в неделю шло 27 часов детских программ. К 90-ым годам, при гораздо большем числе каналов, такие программы занимали в сетке всего 3-4 часа, если считать все каналы.
     
     РЫНОЧНАЯ ИДЕОЛОГИЯ ЧАСТО ОПРАВДЫВАЕТСЯ тем, что массы хотят именно того, что предлагают ее адепты. Заметим сразу, что для СМИ это по определению не может быть так, потому что СМИ не удовлетворяют, а формируют общественное мнение. Вот подтверждения тому. В 1994-ом году Конгресс внес предложение законодательно отменить некоммерческое вещание на деньги налогоплательщиков (это то вещание, которое является альтернативой коммерческим станциям). Был проведен опрос на эту тему, в результате которого оказалось, что 84% населения хотели, чтобы Конгресс увеличил финансирование общественного ТВ или оставил его на том же уровне. Среди опрощенных были республиканцы, демократы и независимые, причем их культурный и образовательный уровень был самый разный.
     Сцены насилия на американском ТВ — это притча во языцех, а между тем оказывается, что у программ, в которых нет таких сцен, зрителей на 33% больше. Опрос, проведенный в 1993-ем году показал, что 53% американцев хотят смотреть меньше сцен насилия и 80% согласны с тем, что сцены насилия по ТВ вредят обществу. Даже большинство из опрошенных менеджеров местных станций заявило, что насилия в их сетке вещания слишком много. Вернемся к вопросу о том, есть ли на рынке СМИ идеологическая компонента: эти данные прямо указывают на ее существование. ТВ показывает вовсе не то, что хотят видеть большинство зрителей, а то, что оно само выбирает неподотчетным для этих зрителей образом.
     Таким образом, оказывается, что кулисы американской медийной промышленности до противоположности отличаются от авансцены. На сцене идет нескончаемое представление в декорациях "под свободу", в то время как за кулисами пощелкивает кнутом Карабас-Барабас в виде нескольких гигантских компаний, владеющих всем ТВ, кино, газетами и книгоизданием в США. Его кнут — финансовая и кадровая политика: то, во что вкладывают деньги эти компании и кого они берут или не берут на работу имеет решающее значение для формирование общественного мнения в Америке.
     После этой экскурсии по американскому масскульту вернемся в Россию. Вот цитата из интервью гендиректора НТВ Кулистикова "Коммерсанту": "Для нас рыночный критерий — основной в нашей деятельности. Каких-либо других задач мы перед собой не ставим… мы следуем за вектором пристрастий нашей целевой аудитории". Это в ответ на вопрос о потоке насилия, уродства и социальной маргинальности на НТВ. А вот данные ВЦИОМ: 82% опрошенных выступают за цензуру на телевидении, причем цензура нужна при показе передач со сценами насилия и секса 57%, а также в рекламе сомнительных товаров и услуг 30%, продукции интимного характера — 24%, в показе пропагандирующих криминальный образ жизни фильмов — 24% (2005-й год). Вопрос "глупость или измена?" тут не стоит: перед нами тщательно продуманная и проводимая культурная политика, точно такая же, как в США. Ее средства — насилие и маргинализация вкусов. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать прогноз, что и российский рынок СМИ ожидает монополизация, подобная американской. Она, в свою очередь, не цель, а средство. Цель — еще более интенсивное воздействие на общество, тотальный контроль над информацией и мышлением, которые заставят Оруэлла вертеться в гробу.