ПОЭТИЧЕСКАЯ СТУДИЯ НА НИКИТСКОЙ
|
К читателю пришел недавно уже второй сборник поэтической студии "На Никитской", которая была создана сперва как поэтическая студия "Феникс", а после ухода из жизни десять лет назад ее первого руководителя — Л. И. Ошанина стала работать под крылом Московской городской организации Союза писателей России и называться по имени улицы, на которой находится, причем — в районе, связанном с именем А. С. Пушкина, что очень символично.
Творческие люди, которые в разное время посещали студию, издавали книги, проявлялись на другом поприще, вступали в Союз писателей (у нас таких уже несколько человек), бросали писать или находили другое пристанище. Но жизнестойкое ядро студии всегда оставалось, сохранялось как творческое и человеческое содружество. Это учительница литературы Т. Бахарева, рабочий человек Павловского Посада Ю. Плосков, библиотекарь из Химок Т. Дегтярева, журналистка Г. Переверзева, врач-психолог В. Малаховский, художницы Э. Кошман и Р. Когаль (все перечисленные выпустили сборники стихов и прозы, многие стали членами нашей писательской организации), лауреатами различных премий. Например, по итогам третьего конкурса "Золотое перо" в номинации "Нечаянная радость" и "Лучшее стихотворение о Москве" стали победительницами наши студийки Н.Потёмина — автор известных песен и Надежда Урбанская — технарь, преподаватель и лирик.
Мы проводим свои вечера в ЦДЛ, в Доме Российской армии, в Подмосковье. Недавно основательный человек Ф. Ботанин принес на обсуждение "Положение о студии", которая уже выработала свои организационные формы, принципы и традиции. Вроде, они просты: любить поэтическое слово, с вниманием относится к товарищам, не бояться критики, вместе осиливать публикации (в выходе обеих книг есть доля и Московской писательской организации — спасибо!). Но в наше время существование таких творческих содружеств — редкость. Нашей студии не было бы без ее бессменного секретаря, опекунши, библиотекаря ЦДЛ Александры Сергеевны Ильиной. Все мы по мере сил служим Поэзии.
Александр БОБРОВ, руководитель поэтической студии "На Никитской"
Татьяна БАХАРЕВА
***
Дворянское собрание в музее,
Так много женщин в норковых манто.
А я для них навроде ротозея —
Случайный зритель, нищенка, никто.
Охранник, раззадоренный коктейлем,
Украдкой взгляд бросает боковой.
Он так вживался в роль метрдотеля,
Сегодня он доволен та к собой.
Я в стареньком задрипанном пальтишке,
По лестнице спускаюсь наугад.
Тетради в сумке, а под мышкой книжки.
(ни дать, ни взять — ну серенькая мышка:
Причёска — шиш и утомлённый взгляд).
И натянув свой черненький беретик,
Ныряю незаметно между пар.
Никто не спросит у меня билетик:
Всё ясно — на училкин семинар.
Столы накрыты, в канделябрах свечи,
И розами расцвёл банкетный зал…
А мне же слушать лекцию весь вечер
Про пушкинской Татьяны идеал.
И тайно проклинать своё призванье…
Мечтать о том, чтоб вдовый генерал
Когда-нибудь в дворянское собранье
Привёл меня на пышный светский бал.
Фёдор БОТАНИН
КВАДРАТУРА КРУГА
Мы как будто на разных планетах —
Лишь в эфире мы слышим друг друга.
Неужель нам приснилась вся эта
Квадратура любовного круга.
Мы как две стороны у медали,
Где нельзя посмотреть друг на друга
И понять, ну чего же мы жд
али
В квадратуре семейного круга?
Мы, наверно, немного устали.
В гонке дней вдруг ослабла подпруга
И неясно, что мы потеряли
В квадратуре житейского круга?
Мария ВОЛОГИНА
ВЕЧЕР В ГОРАХ
Копошатся у костра
Люди.
Завтра лучше, чем вчера,
Будет.
Солнце вновь из-за горы
Встанет,
Кожу снова комары
Ранят.
Завтра снова будет путь
Долгий,
Вдоль дороги побегут
Ёлки,
И продолжится поход
Снова:
Утром воздух холодком
Скован…
Татьяна ДЕГТЯРЁВА
***
Нам всё на свете по плечу,
И коммунизм — нам верная награда!
Я раньше думала, что жизнь — сплошное "Надо!",
А жизнь-то состоит из маленьких "Хочу!"
Таисия ЖАВОРОНКОВА
***
Мила мне воль
ная стихия.
Стихийно всё в моей судьбе.
Пишу в забвении стихи я
Благоразумному Тебе.
Чтоб тучи в небе грозовые
И половодье, ураган,
Зимою бури снеговые,
И пылкой страсти океан.
Тебе всегда напоминали,
Что есть Любовь, Огонь и Свет,
И вспышки молний между ними:
Горячих "да", коротких "нет".
Борис КАРТУЗОВ
ПРОЩАНИЕ
Оставлю бесам города,
Тебя, столикую Москву.
Я уезжаю навсегда,
Чтоб мять босой ногой траву,
Чтоб слушать пенье ранних птиц
И пить с ладони из ручья,
А на вопрос столичных лиц
Ответить, что в игре — ничья.
Но та игра не стоит свеч,
Когда в заклад идёт душа.
Я груз традиций сбросил с плеч,
За светлой жизнью в даль спеша.
Рита КОГАЛЬ
ЧУДО МИРОЗДАНЬЯ
На горе церквушка,
По-над речкой ивы.
Баньки-сараюшки,
Запахи крапивы.
Ручеёк бормочет,
За оврагом — стадо.
Ленно и покойно,
На душе — отрада.
Жаворонков трели,
Вспаханное поле.
От земного пара
Радость поневоле.
Взору наслажденье —
Света ликованье.
О, творенье Бога —
Чудо мирозданья!
Татьяна КОРЗО
РАССВЕТ
Лохматая, как шмель, сирени темной гроздь
Мне ранним утром, бредя сном, в окно стучалась,
Сирени мокрой кисть задумчиво качалась, —
Озябшая душа среди лиловых гроз.
Вдыхал рассвет, как дым, мой деревянный дом,
И крыши черепки алели, словно маки.
А в луже воробьи смешно сцепились в драке:
В жемчужных капельках Шекспира старый том.
Старинный толстый том, он на окне забыт,
Тот саркофаг Джульетт, и Гамлетов, и Лиров, —
Кровавый, мрачный, беспощадный мир Шекспира
Под шепоты воды прозрачной тихо спит.
Июнь легко дышал туманом и дождем,
Зеленым ливнем трав в окно мое вливался.
Мне дымчатый рассвет вдруг счастьем показался —
Зачем же мы всегда иного счастья ждем?
И в беге бешенном кого хотим догнать,
Зачем летим вперед, ломая копья, шпаги?
Ведь счастье — тихий дождь, и чистый лист бумаги,
Сирени бред, перо — чего еще желать?..
Эльвира КОШМАН
***
Сколько воли осталось ещё в тебе?
Сколько надо свинца или строчек впрок?
Улыбайся, братишка, не забывай
нажимать с улыбкою на курок.
Сколько боли ещё. Сколько ещё живых.
Сколько ждать любви на зиндана дне?
Ты успеешь сделать столько отверстий в виске,
сколько ласки осталось у этих дней.
Помолись в пустоту — что же нам ещё?
Умереть, превратившись самим в любовь.
Говорю: обо мне уже не жалей,
потому что моя на асфальте кровь.
Владимир МАЛАХОВСКИЙ
***
Ночь оставила на память
Легкий шелест и туманность,
Ту, что будет тихо таять,
Отдавать по каплям странность.
Отдавать по каплям нежность,
Дав понять, что в ласке — сила.
Ночь оставила безбрежность,
А о лодке позабыла.
Галина ПЕРЕВЕРЗЕВА
***
Я так устала от того, что связано с тобой,
Что больше не хочу ни радости, ни боли.
Ты — чужой.
И на моем пути, пожалуйста, не становись.
Прости.
Поверь, что лучше нам не знать друг друга.
Забыть.
Зачем-то за окном так воет вьюга,
стучится прямо в сердце, не в окно...
Как будто ты стучишься. Только поздно.
И все уж решено.
К любви я не хочу возврата. Боюсь.
Жестокая расплата за бег стремительный
к водовороту чувств,
и пусть осколки канут в Лету
и будет так,
как если б не сводила нас судьба.
Юрий ПЛОСКОВ
ГОРОД НА СЕМИ ВЕТРАХ
О, русский дух!
Ты выветрился что ли,
В неоново — рекламных городах?
Но город мой, как терем в чистом поле
Стоит, красуясь, на семи ветрах.
Он был — посад,
Стал Павловским Посадом,
Но дело не в Апостоле святом,
Я город свой считаю райским садом.
И много песен сложено о нём.
Могу сказать любому непоседе:
— Из края в край страну исколеси,
Но если в моём городе ты не был,
То мало знаешь о своей Руси.
Анна ПОПОВА
СТАНЦИЯ ПЕРЕРВА
Перерва мысли прерывала
Мне в электричке среди ночи
Обрывком яркого вокзала
И перестуком неумолчным.
На фоне движущихся зданий
Мое дрожало отраженье,
Не поддаваясь узнаванью,
Но, подвергаясь искаженью.
Так старость плоть мою разрушит
И не смогу себя узнать я.
Так смерть мою похитит душу
И все прервется так некстати.
Перерва мысли прерывала
И ночью за стеклом вагонным
Весь мир казался искаженным,
А, может, наконец, реальным.
Наталья ПОТЁМИНА
***
Мы просто переждали дождь
Совсем одни в пустом подъезде,
Я знала — за руку возьмешь,
И мы уйдем отсюда вместе.
Уйдем, покинув этот рай
Кошачьих запахов и стонов,
А за окном ликует май,
И багровеют листья клена.
И распоясались зонты,
Пускаясь в пляс неудержимо
А мы с тобой уже на "ты",
И мы с тобой нерасторжимы.
И занимался небосвод
Каким-то нестерпимым счастьем.
А за рекой дымил завод,
Насквозь пропитанный ненастьем.
Ушел под воду красный мяч,
И по нему заплакал мальчик,
Не надо, ангел мой, не плачь
Подумай, что такое мячик?
И оттолкнувшись от земли,
Лети, её запомнив взглядом,
Но перед тем благослови
Того, кто был со мною рядом.
Марина СЕЛЕЗНЁВА
ЭТОТ ГОРОД, В КОТОРОМ…
Тихий дворик, только дети галдят да птицы,
а в доме напротив, неплохо бы было родиться,
чтоб потом приезжать на побывку
из далекой и шумной Москвы
или стран за морями, где рыбки
с хвостами длиною в ковыль.
Здесь Вивальди штормит, как на море — над Волгой,
своей страстью вонзаясь игрою смычковой,
так, что кружев чугунных ограды
у мостов, вдоль бульвара и рядом,
разрываются в музыке тоже,
что в тебе не молчит и тревожит.
В этом доме, открытом всей грудью ветрам
с балконом, вроде мостика для моряка,
прекрасно так встретить старость,
все же зная, что где-то осталось,
то, что жило с тобой и мечтало—
твое сердце с названьем Москва…
Надежда УРБАНСКАЯ
ИМЯ ФАЙЛА
Имя файла, словно имя дорогого человека,
Не тревожу я напрасно — просто в памяти храню.
Не беда, что в этом мире я дитя другого века:
Станет пропуском в сегодня файл в компьютерном меню.
В мир высоких технологий мне шагнуть совсем не просто,
Но не стану ждать удачи, делать выбор наугад:
Мне знакомы и понятны чертежи, масштабы, ГОСТы,
И поэтому должна я знать систему "Автокад".
Новой папке с чертежами я присвою имя "Вика" —
В память пуделя, чей образ вечно в сердце я храню;
Наша память драгоценна, многогранна, многолика,
Вот еще одна из граней — файл в компьютерном меню.
|
|