В последнее время я резко отошёл в своём творчестве от бытописописания. Увлёкся поэзией Космоса. Но не забываю завет предшественников, что основной тайной творчества всегда остаётся видение и ощущение перед собой родного народа.
СВИДАНЬЕ ЗВЁЗД
Свиданьям звезд я руки посвятил:
Вздымаю вверх и кончиками пальцев
Свожу на нет разрыв между светил
И рад за галактических скитальцев.
О, кто б меня увидел из глубин
Бездонного космического Света!
А может, я и вправду не один —
Тревожным взором жизнь моя согрета?
Полётам новых чувств открыл я счёт.
Прощай, судьба, что грела сердце словом.
Не зря земных бродяг так ночь влечёт
К мирам иным — под вечным звёздным кровом!
СОЗНАНИЕ АЗОРИС
Все, кто были до нас, хоть изведали тьмы,
Нам сказали б: живете вы плохо!
Ведь худые умы — не земные умы
Разминуться с грядущей эпохой.
Человечество — мысли и чувства Земли
И Её вездесущие руки.
Направляйте же в Космос любви корабли
И спасёмся от вечной разлуки.
Мы прошли Путь страдания ради Христа,
Путь познанья, открыв перед вами.
Словно с плит космодрома, взлетайте с Креста.
Вас хранит наша вера и память!
СНЕГОПАД ВОЗВРАЩЕНИЯ
С обручальным кольцом я расстался, крестясь.
Грех великий, как тайная власть.
Так поплачь же по золоту нашей любви,
К алтарю вновь меня не зови.
Я иную судьбу в мраке жизни избрал,
Подобрал да и короновал.
Исповедуем Космос, вот так и живём
С новой верой и правдой вдвоём.
Время — жребий спасённых и падших печать,
И спасителей время спасать.
Снегопад возвращенья из небытия,
Да святится же имя Твоя!
Мой светящийся мир я не пел на крови.
Да осушит Он слезы твои!
МОДА НА ВЕДЬМ
Ты зачем кипятила дубовые листья?
Слушай, мода на ведьм доведёт до греха.
Умоляю, от ереси мысли очисти —
Златогребенного не сыскать петуха.
Значит, я беззащитен
пред страстью всесильной.
Что петух? И компьютер опешил, увы.
Замогильную связь
ведьмы сводят с мобильной.
О, Святые Отцы! Если б видели вы…
От перуновой палицы — веером щепы.
Синим пламенем в чаше — святая вода.
И еврей не откупит меня от вертепа,
И араб не спасет от распятья стыда.
Так зачем кипятишь ты дубовые листья?
Слушай, моде на ведьм скоро крикну я: брысь!
Умоляю, от ереси мысли очисти,
И на Землю родную хоть раз помолись!
ФИГУРИСТКА
Не спеши, ты — на льду океана потерь.
Сталь коньков режет хрупкую твердь.
Ветер жизни несёт неизвестно куда.
Впереди притаилась вода.
Зря поземка твой след заметает в веках.
Ты скользишь на заклятых коньках.
Правый в прошлом, неправый в грядущем уже.
Я люблю тебя на вираже.
Слышу музыку, вижу крутой пируэт.
Пусть с другим ты, но я твой поэт!
Не спеши, ты — на льду океана утех.
Боли хватит с лихвою на всех.
ВОСТОЧНЫЙ ТАНЕЦ
Чудо-танец Востока под ритм живота.
Страсть трепещет — горит красота.
Я твой пленник, искрящая дерзостью дрожь:
Выжги сердце, но душу не трожь!
Я ведь знаю, зачем тебе этот фантом:
Жить — танцуя, любить животом.
Звонкий пояс однажды взметнётся не в ритм,
И тоска по гарему сгорит.
И опять я очнусь среди белой зноби?.
Полюби меня вновь! Полюби!
Чудо-танец Востока — огонь во плоти?,
Одинокое сердце прости.
ПРИТВОРА
Притворяется нищим мой царь.
Я царём притворяюсь в отместку.
Чуть побольше мне денег и блеску
И страна расцвела бы, как встарь.
Патриарх мой закован в броню.
Я, как истинный жрец, беззащитен.
Чуть побольше мне чудных наитий
Атеизм бы извел на корню.
Притворился Мессией поэт.
Я тотчас притворился Пилатом.
Чуть побольше б нам правды, ребята,
Хоть с ней чаще не мил белый свет.
ОТВЕТ
"Век за веком лишь кровь и разоры! —
Он вонзал в меня бешено взоры, —
Те погибли, а кто народился? Смотри:
Лицедеи, жульё, блатари.
Где наш дом? Где наш царь?
Где Мессия?
Я плевал на такую Россию!
На метле ей летать. Небеса подметать.
Кто ответит — кому она мать?"
"Мне, — сказал я, — Вот так! Слава Богу…"
Вдруг две фары взорвали дорогу.
Сверху тьма, по бокам — грязь кювета.
Мы одни среди белого света.
Век пошёл на таран, но успею
Я ответить ему за Россию.
СИГНАЛ ИЗ ЦЕНТРА ГАЛАКТИКИ
Я из центра галактики принял сигнал
И твой голос печальный узнал,
Что когда-то просил о любви, а теперь
Поздравляет меня с Днём потерь.
Значит, ты в этом мире была не права…
Зря кружилась моя голова…
Поздравленье твоё опоздало на век:
Я не радуюсь как человек.
Обгоревшие мысли, обломки идей
И Земля ненавидит людей.
Но всё ищет утехи отвергнутый род.
Расшифруй им хотя бы твой код.
Надо срочно с Земли улететь, но куда?
Путеводная сбита звезда.
Дух поэта-безбожника тлеет в дыре.
Тьма, как женщина, в самой поре!
Полыхает в груди предпочтение ей,
Словно не было страха святей.
Твой сигнал перехвачен — сижу в тишине…
На Венере…На кой она мне?!
НЕРЕАБИЛИТИРОВАННЫЙ
Послав войну к такой-то маме,
Уставив в небо мутный взгляд,
Илья командует громами
Уже четвёртый год подряд.
У министерства обороны
"Психушек" нет и денег нет…
"Огонь!" — кричит Илья с балкона
И небеса гремят в ответ.
"Огонь!" — и трассы огневые
Пронзают Запад и Восток…
И может, мы еще живые,
Пока его не вышел срок.
ДОЧЬ СУМЕРЕК
Снова с дочерью сумерек бездна свела.
Ей нужна только тень от крыла.
Знаю точно, что жить мне с такою — пока
Не затянут лазурь облака.
Жду с восторгом разрыва, средь светлого дня:
Мне нужна и любовь, и родня.
При соитии мыслей теряется смысл:
Плоть мудрее, чем наши умы.
Пусть всё больше на свете сиротских идей.
Хватит слёз нерождённых детей!
Разве духом когда-нибудь падали вспять?
Бездна учит пропащих взлетать!
Жду с восторгом разрыва, играю с золой.
Жребий дочери сумерек — злой:
Страсть — в костёр, ложь — под лёд
и… на снег босиком:
Род её не жалел ни о ком.
ЗАВЕТНОЕ
Шелест берёз — словно трепет сердец.
Ласков лазурной тиши окоём.
В дымке ветвей ясно виден отец.
Мы ещё в мире осеннем — вдвоём.
Пахнет грибами и перьями птиц.
Вот он подарок судьбы, Боже мой!
Лишь паутинки, касаясь ресниц,
Напоминают дорогу домой.
Будущий день отвожу я рукой…
Рядом отец — улыбается мне.
Вот что я вспомнил, объятый тоской,
Всех растеряв в этом будущем дне.
ЕВЕ
От притяженья половин судьба отдалена.
На свете без утрат прожить не смог и дня я.
Вернись в меня, как в зиму возвращается весна
Протоки чувств огнём бурлящим наполняя.
Вернись в меня, подруга древних дней.
Не вечно же нам быть утратой друг для друга.
Планетный Бог любви страдал всех нас сильней,
Но ревность — грозный страж
магического круга.
Дух тьмы — объятий знойных властелин.
Не я тебе пою, не я целую очи
Созданием легенд и чувственных картин
В минуты страсти мозг мой озабочен.
Пусть семя в глубь времён бесплодно истекло.
Но вздох мой — знак божественной опёки.
Вернись в меня, пока не навсегда нас разнесло
По бесконечности холодной и жестокой.
Вернись в меня затем, чтоб через век
Опять со мной расстаться, став Богиней.
Чтоб вновь, словно бессмертный первый человек
Узнал Любовь я в платье бело-синем.
Одна душа в подарок на двоих —
Ошибка… или высший свет прозрений?
Глаза бездушных дев, о, сколько скрыто в них
Адамовых печальных отражений!
Вернись в меня, хоть памятью о том,
Кто разделил с тобою душу в день соитья.
Предав его, ты очутилась под крестом.
Вернись в меня, чтоб вновь свободной выйти!
ПУТЬ К ВЕРЕ
Знаю, почему ты вдруг поверила
В Бога и святую благодать —
Чтоб рабу любви твоей Валерию
За грехи прощенья не видать.
Как-то всё прошло легко и весело,
Словно было надо позарез:
Ты с улыбкой крестик свой навесила —
Я с полуулыбкой снял свой крест.
Поздно на спасенье мне надеяться:
С жизни, как с дороги, не свернуть.
Разве что полюбит красна-девица
Или сам спасу кого-нибудь.
Лишь была бы радость в том спасённому:
Вдруг ему сей мир —осточертел?
Моя совесть больше не закон ему,
И чужая воля не предел.
Всё же хорошо, что ты поверила
В Бога и святую благодать.
Хоть за это грешного Валерия
Добрым словом будут вспоминать.
НЕПРИКАЯННЫЙ
Ты глядишь мне в глаза и вздыхаешь:
"Как же я — без царя в голове?
Неприкаянность штука лихая —
Жизнь у русских одна, а не две"
Что ответить? Слова твои правы:
Мне бы здравого смысла щепоть.
Сам себе я сегодня — держава.
Сам себе я сегодня — Господь.
Но пускай тебя впредь не печалит,
Что по небу мой мечется взгляд.
От родного всё дальше отчаливая,
Я любым расставаниям рад.
Не тревожься напрасно, родная,
Бесконечный мне радостен вид.
Ведь сорвавшийся в бездну не знает:
Толи падает, толи летит?
НЕ ХВАТАЕТ СЕБЯ
На кругом виноватого жребий бросал.
Указал на столичный вокзал.
В день рождения вздумал пойти упрекнуть
Я бродягу за избранный путь.
Но невинной улыбкой он встретил меня:
"Ну, зачем ты грустишь среди дня,
Что тебе подарил жизнь любовь и цветы?
Я во всём виноват, а не ты!
Проверяя на прочность судьбы материал,
Свое прошлое кто не терял?
Ты мечтал неземную почувствовать твердь?
Сам к себе добирайся теперь".
Возвращаясь, столкнулся я с бывшей женой:
"Вот и встретились. Здравствуй, родной!"
Я ответил: "Живи для себя — это ложь!
Для меня ты давно не живёшь.
Хочешь — смейся, но это уже не смешно.
Мне себя не хватает давно".
"Что?" — Она раздраженно махнула рукой, —
Не хватает себя? Чёрт с тобой!"
Замелькали пред взором моим города.
Не оставили в сердце следа.
Век скитаний истёк, и я снова попал
В то же время, на тот же вокзал
И увидел в мерцанье космических лет:
Море вин, но виновного нет.
АЗОРИС
Азорис, мою жизнь озарял ты один
Синью неба, багрянцем рябин.
Дай опять возлюбить твой шафрановый миф,
Про Отечество, волю и мир.
Озари тайну круга, что дышит огнём.
Я лишь песни слагаю о нём.
По утрам собираю тепло на ладонь.
Мера вечности — нежный огонь.
Но я верил всегда в изначальную мощь,
Что в обманчивом зареве рощ,
Что в глазах моих женщин, в свеченье зарниц,
Ждёт лишь часа сожженья границ…
Азорис, мне урок твой усвоить пора:
Нет в природе — ни зла, ни добра.
Потому так и дрог тебе плач души,
В необъятной, холодной тиши.
МОИМ МУЗАМ
Я беден, да не нищенского роду,
И не молюсь безликой красоте.
Не ей сегодня петь мне про свободу,
Свободу в златотканной нищете.
Для Родины моей в том нет секрета,
Что, как в грядущее, опять вхожу в запой.
Уж лучше видеть русского поэта
Хмельным, но не с протянутой рукой!
Вот почему в любви не брат французам,
Но и тибетской кармы не храня,
Молюсь я всем моим бедовым музам,
Что породнили с вечностью меня.
Лишь одного страшусь, готовясь к старту —
Чтоб не метнули мне с презреньем вслед:
"Ради любви ты не поставил жизнь на карту —
Ты — не поэт!"
КОСМИЧЕСКАЯ ОСЕНЬ
Приветствую космическую осень.
Транжирю драгоценные слова.
Никто с меня за эту блажь не спросит,
Когда с Венеры падает листва.
Когда на Марсе снова задождило.
Юпитер весь в рябиновом огне.
Космическая осень полюбила
Всё то, что мне не снилось и во сне.
Я в этом невесомом и туманном
Остывшим астероидом завис.
Обманутый оптическим обманом,
Молюсь на высоту, взирая вниз.
ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
Что радость — вешняя заря,
А грусть — заря осенняя,
Я знал давно, но повторял
Чужие откровения.
Пусть дым Отечества не разглядеть,
Но в этом — счастье наше.
Теперь я сам могу пропеть,
Что нет России краше.
О, как всё просто и хмельно!
Неповторимо повторимо —
От детских снов до вечных снов —
На Родине любимой.
Когда века сойдутся вкруг,
Подобный древней чаше,
Её я выпущу из рук —
На свет, на счастье наше!
ВОПЛОЩЕНИЕ
Не своими глазами взглянул я на мир.
Где ты, родственных душ ювелир?
Я ведь помню себя в дальнем детском краю.
О простых совпаденьях пою.
Так легко проморгать вещей вечности дым,
Возвышая своё над чужим.
Я почувствовал многих из русских людей.
Был поэтом, а стал — чародей.
Не таясь, отраженье моё совмещал
С первым встречным я в безднах зеркал.
Но от цели заветной и ныне далёк,
Тлеет жизни моей уголёк.
Помрачневший брожу среди белого дня.
Сам себе — и чужак и родня.
Зря с надеждой гляжу на старинный вокзал —
Он не помнит, кого провожал.
|
|