Светлана Носенкова
ЛЮБОМУ И ОДНОМУ...
|
В ЭЛЕКТРИЧКЕ
Отражаясь в грязном стекле
Пригородной электрички,
Многие думают о себе
Как о сожжённой спичке.
Иные приходят в ярость:
"Трястись ещё полчаса!"
Кого-то волнует старость,
Кого-то — шальная оса.
А кто-то глядит в отражение
Смятого горем лица.
Перебирая сражения,
Молит за всех Творца.
***
Носенкову В.П.
Крест нательный и фото —
Вот и всё наследство.
За плечом мне шепчет кто-то:
"Миновало детство".
Черно-белым сном забыться;
Только склеены тоской
Опалённые ресницы
Под дрожащею рукой.
Не удастся мне забыться
В бесконечной круговерти.
До сих пор ночами снится
Многоликий город смерти.
ДУЭЛЬ
Написано после прочтения очерка
Марины Цветаевой "Мой Пушкин"
Зима. Было двое: любой и один.
Снег и чёрная грязь.
Запятнанный кровью военный мундир,
Книги старая вязь.
Их было двое. Господь им судья.
Слово острей меча.
И "короля" побеждает "ладья",
Пыль отряхнув с плеча.
Странная вещь: нити времён
Не разорвать никому,
Не изменить пары имён:
Любому и одному.
***
Ладонь протянутая — кажется ладьёй,
Плывущей по волнам толпы угрюмой.
Прохожий редкий медленно кладёт
В неё монеты. Вырученной суммы
Сегодня хватит прокормить меня и кошку,
Забредшую однажды в наш подъезд.
А завтра — сполосну пустую плошку…
И снова в путь. Пока не надоест…
***
Ю. Шигаеву
Я не хочу сегодня говорить о Боге.
Я сломан, словно старая игрушка
Твоим ребёнком. Но законы строги, —
Я больше не шепчу тебе на ушко
Слова любви. Я их пустил по ветру
В день поминания усопших. Пусть летят
К твоей душе! Лишь мне покоя нету…
А под ногами листья шелестят.
***
г. Клин
В раскрытое окно влетают звуки
Дорожной суеты. Конец июля.
Я ныне нахожусь с тобой в разлуке.
Две чашки чая по утрам люблю я.
Ты любишь кофе с молоком и шоколад,
Запрятанный внутри горячей булки;
А после — пешеходные прогулки
По тропам, что хранит зелёный сад.
***
У каждого есть любовь. — Вечная.
Зачем тебе рыданья о земной?
Зачем же ты, моя беспечная,
Штурмуешь небо огненной волной?
Испепеляешь сердце молодое
И поруганью предаешь завет.
Так что ж тогда тебе в миру родное?
А ты дерзишь в ответ: "Родного нет".
***
Н.И.К.
Прислушался к дыханию: — Жива…
И сердце продолжает тихо биться.
Как, в сущности, она была права,
Что мне с ней невозможно разлучиться.
Представил вдруг, — её со мной не стало!
И ночь в глазах, тоска сковала грудь.
Ей лет ещё довольно мало,
Чтобы начать свой вечный путь.
Прислушался к дыханию: — Жива.
Но чувствую, ей злое что-то снится.
Проснётся и скажу: "Как ты права!
Нам было предначертано влюбиться!"
ТЫ ТОЖЕ
Архипцеву К. С.
Ты тоже когда-то сидел за столом,
Терзаемый мыслью о скорой кончине.
Ты тоже черкал по бумаге пером, —
Сползала слеза по заросшей щетине.
Ты тоже любил быть подолгу один,
Не веря прохожим со странной улыбкой.
В дороге ты был, как и я, нелюдим,
Считая общенье обыденной пыткой.
Ты видел меня в чёрно-белом бреду,
Когда осознал имя музы великой.
И ждал моего появленья в роду,
Чтоб сделать меня нелюдимой и дикой.
И память твоя — но в моей голове,
И строчки твои — но моею рукою.
И сердце мое в твоей вечной войне,
Где мне воевать за тебя и с тобою.
Ты любишь меня, счастья мне не желая.
Я вижу тебя в пожелтевшем альбоме.
И редко нужна мне поддержка другая,
Чем быть долгожданной в родительском доме.
Ты тоже когда-то сидел за столом,
Рвал в клочья листы и писал это снова…
Что ж, стану и я неразлучна с пером,
И буду, как ты, прародителем слова.
|
|