"Года текли.
Года меняют лица —
Другой на них ложится свет".
Эти слова великого поэта России я нередко вспоминаю применительно не только к судьбе самого С. Есенина, но и судьбам других поэтов нашего Отечества. Мне, многолетнему издателю отечественной и зарубежной литературы, в настоящее время чаще приходится встречаться с писателями. Не в издательских кабинетах, а в Литературной гостиной Московского дома национальностей Правительства Москвы. По просьбе руководителей этого нового в столице культурного центра уже в течение пяти лет я формирую литературные программы, где вместе с творческим коллективом МДН довелось с первых дней существования центра создавать эту гостиную, Привлекать творческие силы, находить формы работы. За это время провёл в МДН десятки творческих вечеров, круглых столов, презентаций книг, Юбилейных мероприятий классиков отечественной литературы.
…Всматриваюсь в лица моих друзей и товарищей. Как и в каждом из нас, Время оставило свои нелёгкие отпечатки. Но в них нет растерянности, Некоего упадка или угнетенности. Наоборот, всё отчётливее проступают
Черты творческой сосредоточенности, уверенности в своих поисках в условиях сложной атмосферы общественной жизни. А в действиях — верность Великим традициям отечественной литературы. В противовес её хулителям и мародёрам.
В лицах моих друзей проступает серьёзная озабоченность множеством проблем бытия, но видна и надежда на лучшее, на светлое. Есть и чувство достоинства художника слова как выразителя нравственного здоровья и несокрушимости духа нашего народа.
Присоединяю к их выступлениям свой голос — стихи из книг прежних лет и новых тетрадей.
ЗВЁЗДНЫЕ МГНОВЕНИЯ
Памяти Германа Степановича Титова
1
Осенней сумрачной порой,
Над низко скошенным жнивьём.
Прощалась Родина с Героем,
Который славу ей принёс.
Был выбор неба не случайным:
В стихии высших скоростей
Средь первых постигал он тайны
Иных миров. Иных страстей.
Он странам, городам и весям
Из космоса сказать сумел:
— РАБОТАТЬ надо в поднебесье,
Оно для умных, добрых дел…
2
На этом горестном причале
Людской поток не заслонит
Соратников, что в день печали
На проводы сошлись с орбиты.
За ним вослед они взлетали,
И каждый— в свой урочный час,
На кораблях из русской стали
Разведчики межзвёздных трасс.
И скажем так, не погрешив, мы,
Что легендарный их отряд
В Союзе нашем, нерушимом
Любили все — и стар, и млад
3
У земляков — судьба другая:
Уже не первую весну,
Как в Казахстане, на Алтае
Мы обжимали целину.
Он — сын полей. Взмывая в небо,
Заметить успевал вдали
И море зреющего хлеба,
И море вспаханной земли.
Уж он-то знал не по газетам,
Откуда мощь страна берёт,
Чтоб снова отправлять ракеты
В ещё невиданный полёт..
Незабываемые встречи
Здесь, на краю земли, считали…
И что там тосты,
Что там речи,
Коль в сердце радость через край!
Его заслуги подытожат,
Распишут четко по строкам.
Но память сердца — нам дороже,
Осиротевшим землякам.
Как он, мы на судьбу не ропщем,
В неласковый свой век живём.
А на Алтае стынет роща
Над низко скошенным жнивьём.
МАСТЕР
Я.Н.Скрипкову,
Народному художнику России
Когда во дни поры убогой
Не кошки душу — псы скребут,
Меня тропою сами ноги
В его обитель приведут.
Не врач он. Сердца боль не лечит.
Но этот сильный человек
Не уберет от ноши плечи.
От новой ноши. В новый век.
Ему, как сеятелю нивы,
Близки родимые места.
Движения неторопливы
Руки и кисти у холста.
В сравненье может быть не правя:
Что чувствую, о том пою…
В политре красок разнотравье
Моих просторов узнаю.
В неброском русском многоцветьи,
В знакомых лицах земляков
Таится здесь, в полотнах этих
Степная музыка веков.
Катуни резвой перекаты,
Алтайской гривы чудный лес,
Восходы все и все закаты
Приемлет он, как дар небес.
Его не миновали вьюги.
А память, как струна — чуть тронь…
В одной с державою натуге
Пришлось идти в огонь. В огонь!
Солдатом в первом эшелоне
Не краски тер он в эти дни:
Ведь помнят до сих пор ладони
Шершавость танковой брани.
Он красоту вдохнуть в жилища
В послевонные года
Сумел, когда на пепелище
Мы возрождали города.
Пришла пора великих строек —
На Волге, на Оби, в Крыму.
Восславить подвиги героев
Судьба доверила ему.
С первопроходцами Вселенной
Навеки мастера свела:
Тропа для дружбы вдохновенной
К нему с орбиты пролегла.
Я мир его не потревожу,
Я тихо сяду в стороне,
Чтоб ощутить душой и кожей
Творенье мира в тишине.
Пойдет, как прежде, за грунтовкой —
Работа сердца и ума…
— Кто у мольберта?
— Смело, ловко
Творит здесь молодость сама!
СИРЕНЬ
Михаилу Николаевичу Алексееву
автору романа "Мой Сталинград"
Жизнь, по законам естества,
К зиме, как водится в природе,
Замрет в саду, на огороде,
Деревья оголит листва.
Сугробы с удалью былинной,
Как снежные пуховики,
Накроют милые долины
И лед, и берега реки.
И все живое затаится
В пургу, в морозный ясный день:
Березы, яблони и птицы,
Озябнет под окном сирень.
Но я —то знаю: не погаснет —
Коснись, и обожжешь ладонь! —
В душе натруженно — прекрасной
Солдатской памяти огонь.
Нет, не погаснет. Ведь начало
Берет он с волжских берегов,
Когда Россия устояла
Под грозным натиском врагов.
Когда сама горела Волга
И черный гари страшный хвост
В аду кромешном долго-долго
Тянулся к небу. В небо врос.
На всем пути фашисткой лавы
Солдаты насмерть бились с ней
Те долгих, огненно-кровавых
Все двести дней. Все двести дней!
Был миллионный счет убитым.
Казалось, в мире — все дотла
Сгорело… Чудо, — что с орбиты
Планета наша не сошла…
А тот солдат — связным столетий,
В бессрочном поиске бойцов
Живет затем, чтоб знали дети
О подвигах своих отцов.
Чтоб слово правды оросило
Осиротелые края,
Он возвращает их России
Из пепла, мглы и забытья.
Живет он от дворцов в сторонке:
Ведь сельский — по душе пейзаж.
Его осевшая рубленка
Скорей похожа на блиндаж.
Вот стол, скамья. Вот печь, поленья.
Окошко в сад. Писать пора…
Хранитель чести поколенья —
Солдат и сеятель добра!
Здесь начинается дорога
Его творений по стране.
Здесь каждый день — на счете строгом,
Как раньше было на войне.
Ну, а сирень, все понимая,
Перед солдатским тем окном
Вновь полыхнет в победном мае,
Метелки к небу поднимая
В букете ало-голубом.
ЦЕЛИНА
Не глыбы мрамора поставили…
Мы в зной кромешный и в пургу
Здесь молодость свою оставили,
На этом жестком берегу.
Здесь будут годы перекатами
Как море хлебное шуметь.
Хочу, чтоб навсегда солдатами
Товарищи остались впредь.
А сердце не изменит памяти,
Как новой радостной весне,
Года, вы в ней ничто не сгладите,
И жить минувшему во мне.
ТОЙ ВЕСНОЮ
( Рассказ председателя райисполкома)
Той весною мы не жили дома —
Целина нам предъявила спрос
Как-то по заданию райкома
Я в целинный выехал совхоз.
Вот тогда и прибыли впервые
Покорять невиданный простор
Комсомольцы — парни боевые
И девчата — все как на подбор.
Быстро разместились, как солдаты,
И, конечно, сразу шум и смех.
Все девчата были как девчата,
Но одна — особая из всех.
Всюду ей не нравятся порядки:
Рация — молчит и гаснет свет.
То не там поставили палатки,
То опять не привезли газет…
И всерьез она шумит, и в шутку,
Бригадиру не дает вздохнуть,
А сама в свободную минутку
Не забудет в зеркальце взглянуть
Много было недостатков, братцы,
Только молодежь ведь горяча..
Я однажды не сумел сдержаться,
Взял и рубанул при ней сплеча:
— Что ж вы умираете со скуки?
Может, маникюршу вам сюда?
А она, сложив красиво руки,
Рассердилась, выкрикнула:
— Да!
Почему-то я запомнил руки,
Белые и нежные, у ней,
И подумал:
Ну, ты хватишь муки
С перламутром розовых ногтей.
Время шло.
Учился делу каждый.
Много-много утекло воды.
Утром хмурым наконец однажды
Дождались мы первой борозды.
Солнце где-то там, за облаками,
Хлесткий ветер вес на свете рвал.
На прицепе —нежными руками
Обхватила девочка штурвал.
С той поры пошли— за сменой смена,
Холод жгучий,
Пыль в лицо,
Дожди…
А девчонка эта непременно
Со своей бригадой впереди.
Может, трудно было в дни разлуки,
Может, письма очень долго шли,
Но не опустились эти руки,
А стране победу принесли.
И опять порою предрассветной
Еду, где проснулась целина.
От лица Верховного Совета
Там вручал героям ордена.
Секретарь торжественно и четко
Зачитать Указ, конечно, рад.
Вижу: предо мною та девчонка —
Разодета, словно на парад.
За труды, не знавшие покоя,
И за все, что будет впереди,
Возмужавшей, твердою рукою
Орден прикрепила на груди.
В редкий час той хлеборобской славы
Вдруг увидел весь притихший зал:
Безо всяких наградных уставов
Я девчонке руки целовал.
Эти руки все творили смело
И по-женски были хороши.
Может, целовал я неумело,
Но зато по-русски, от души!
АГРОНОМЫ
Когда тяжелой бронзой на полях
Могучий хлеб, когда в пути колонны,
Когда веселье свадеб в деревнях
И шелестят победные знамена,
Я вижу их в обветренных плащах,
Их лица загорелые знакомы,
С заботами земными на плечах
Целинные шагают агрономы…
Глаза безмолвье белое слепит.
Что слышишь ты, какие видишь знаки,
Кто версты твои замерил в степи,
Кто лютых вьюг пересчитал атаки?
На что посмел дерзнуть ты, агроном?!
Здесь пальцы обломали аксакалы…
Здесь хлещут вихри черные с песком,
В степи ночами рыщут, как шакалы.
Здесь год пройдет, и два пройдет, и пять —
Не раз стоять у выжженного поля,
Чтоб зубы сжав, все снова начинать.
И лишь глазам опять темнеть от боли.
Вновь колдовать ночами над зерном,
Склоняться к борозде в немой тревоге.
Зовет весна… Целинный агроном
С рассвета до темна — всегда в дороге.
Распахнута земля во все концы.
Они идут упорны, терпеливы —
Земные витязи. Степные мудрецы.
За их плечами колосятся нивы.
СЫН ТУРГАЯ
От материнского порога,
От шумных площадей вдали
Открылась пахарю дорога
В большую Степь, на зов земли.
Разведать тайны вековые
И мощь ее познать сполна,
И боль, и радости земные —
Всех нас позвала Целина.
Красот иных не отвергая,
Хранил в душе он жизни нить. —
Тот миг, когда с судьбой Тургая
Свою решил соединить.
Тянулась в край с ковыльной гривой —
Едва с полей сойдет вода —
Великой казахстанской нивы
За бороздою борозда.
На радость каждую — потеря:
Ведь суховеи всходы жгли…
Но сеятель в удачу верил
И в мудрость Матери-земли.
И через годы,
Через дали,
В лучах тюльпановой весны
Пшеничные просторы стали
С высот космических видны.
Вновь корабли на небосклоне:
"Планета милая, встречай!".
В свои с мозолями ладони
Их примет бережно Тургай.
Мне б отыскать в краях знакомых,
Где в небе стаи журавлей,
След побратима-агронома
И устроителя полей.
Ведь это он в дни жатвы жаркой.
В горячем полыханьи дня,
Как щедрый друг, в степи солярной
Надежно выручал меня.
В прожекторах ночная трасса
Сквозь пыль и пот едва видна…
Пшеницу нашу первым классом
Стране грузила Целина.
Пусть скажет кто-то: жизнь другая…
Тех песен нет. И нет следа…
Отвечу: в небе над Тургаем
Средь тысяч звезд — его звезда!
|
|