Меня моя дочь порадовала своим новым афоризмом:
"Графоманство — хуже пьянства". Признаться, я оправданно опешил.
От неожиданно огромного сходства самого большого бытового недуга России с творчеством любого толка.
Разница, разве что, только в глаголах: т в о р и т ь, и в ы т в о р я т ь .
А "запой" - тот же, и неизлечимость та же, окаянная и беспросветная.
Собственно, как и жизнь с её "пристанями, пароходами…"
Вот и мои "пароходы", груженые всяким-невсяким "товаром" залежавшихся в трюмах строчек, гудят у причала. Принимайте, читатели дорогие, выбирайте что придётся по вкусу. И не обессудьте, если что не так.
Я ВАС ЛЮБЛЮ ЗА ВАШУ НЕПОХОЖЕСТЬ
моей жене, любимой бесконечно
Меня признаться, как т о г д а , в любви
Ты попросила, будто между прочим.
Волнуюсь от возвышенного "Вы",
Боюсь, что мой ответ не будет точным…
. . .
Я Вас люблю за доброту руки,
Коснувшейся моей горячей кожи.
Касания нежны и так легки…
Я Вас люблю за Вашу непохожесть.
Я Вас люблю за взгляды Ваших глаз,
В них неземная сущность нашей встречи,
И час мгновеньем кажется для нас,
И день иным событьем не отмечен…
Я Вас люблю за нежности порыв
Одним движеньем (чуть заметным) тела,
За голоса волнующий призыв…
Я Вас люблю за эту Вашу смелость.
Когда Вы тайны дарите свои
(Скрывая "безразличием" волненье) —
Что никакой на свете нет любви,
Я Вас люблю за Ваше "убежденье".
Я Вас люблю за Ваш талант любить,
Любовь и страсть ничем не разделяя.
За то, что Вам дано святою быть,
Грехи других беспечно отпуская…
Я Вас люблю за искреннюю грусть
Прошедших, но живых воспоминаний.
Я Вас люблю за Ваше: — Ну и пусть!
За не отказ Ваш от ошибок ранних.
В сравнении с любовью всё — ничто!
По невозможной формуле несложной
Я Вас люблю: — за всё, и … ни за что!
Я Вас люблю б о ж е с т в е н н о безбожной…
. . .
Быть может, чувств забытый свет прольют
Мои непозабытые признанья…
Вот лишь немногое, за что я Вас люблю.
Я Вас люблю, небесное созданье.
***
На даче у поэта Владимира Фирсова, под Сергиевым Посадом
Казалось бы, такая малость:
Без окон лоджия-балкон,
Но здесь так и предполагалось, —
Чтоб ты был "в думы погружён"…
Чтоб вышел на балкон — и замер:
Насколько видится окрест,
Россия-матушка коврами
Лежит, родная, до небес…
За далью — даль, за полем — поле,
За перелесками — лески…
Шоссе мелькает с пузом голым
Через бугры, через мостки…
Вон там (а как без них?) церквушка —
Разорена, но под крестом
(сверкнувшим с маленькой макушки
счастливо найденным ключом).
А там, вдали, — стада пасутся,
А там — комбайна сытый грай.
Совсем вдали — селений блюдца
С дымком, плывущим через край.
За полем справа — водоёмчик
Блестит отточенным ножом
И в ножны леса прячет кончик…
Прозрачно всё. И всё — путём.
И ты стихаешь: — Боже правый! —
Ну как глазами всё обнять?!
Вот — Русь моя, моя держава!
Мой дом и кров... (ядрёна мать!).
Здесь Бог простёр свои объятья
В просторах неба и земли,
Здесь облаков — небес собратьев —
Плывут ладьи и корабли.
Не сосчитать их, не измерить —
Им "несть числа". Благую весть:
"В Россию н у ж н о только в е р и т ь "
Поймёшь н у т р о м ты только здесь.
Ведь только здесь, над облаками,
За караваном наших грёз
Ум неразумными мечтами
Нас над Вселенными вознёс.
. . .
Вознёс и… приземлил нещадно:
"К столу, обедать!!" — раздалось.
Уже? Так быстро? Ну и ладно.
Нельзя перечить. Я же — гость.
ЧИСТЫЕ ПРУДЫ
Когда на душе беспокойно и грустно,
Я к Чистым прудам причащаться иду.
Здесь стайки студентов, смеясь безыскусно,
Щебечущим гомоном снимут беду.
Стоят ли, сидят на скамьях и газонах —
Везде ералаш бесшабашных галчат.
Ни грусти, ни бед, ни вселенских законов,
А просто смеются, и просто галдят.
Невзгоды становятся призрачной тенью —
Беспечность накроет их мирной волной…
Идёшь по тропинкам иных поколений,
Иных представлений, России иной…
России, в которой от прежней — две трети…
Где наш современник по имени "Брут"
Из Чистых прудов от нечистых столетий
Сберёг лишь один, отгороженный пруд.
Здесь всем хорошо. Здесь искусство премьерно.
Но чтобы в России развеять беду,
Нет даже мещанской надежды, наверно,
Как нет лебедей в омертвевшем пруду.
ГРУСТНОЕ ДОБАВЛЕНИЕ ДЛЯ САЙТА СТИХИ.РУ:
Вот так и Стихира — бульвар Интернета,
Здесь авторов стайки шумят и галдят...
Сюда причастится заходят поэты,
А видят взъерошенных, злых лебедят.
Брут-кесарь вершит здесь обряд самурая,
Единый в лице: — и Иуда, и Бог —
В огромный могильник стихи зарывает,
Как мусор прессует в слоёный "пирог".
А сверху, уже "на костях" отпылавших,
Ругаясь и пенясь, пыхтя и звеня,
Сегодняшний день заменяет вчерашний
Бесплодием рекрутов собственных "Я".
Я ЖИЛ
Я жил для вас. Я для себя не жил.
Так получилось. Вы не виноваты,
Что я тянулся из последних сил
Последних лет рассветов и закатов.
Я жил для вас. Я вам слугою был,
Пускай не очень грамотным и смирным,
Но я служил. Как верный пёс служил.
Был благородным, — вдрызг кинокартинным.
Жизнь вдруг иссякла, — как-то даже впрок.
Окончен срок и близится расплата.
Среди своих я очень одинок,
И постоянно в чём-то виноватый.
Но вы совсем не видите финал.
Вам кажется, что нет конца полётам.
А я устал. Я до смерти устал.
И смерти жду за каждым поворотом.
Клянясь в любви при вечном и живом,
Моей беды во мне найдя причину,
Забудете вы скоро обо всём,
Когда, не попрощавшись, вас покину.
Листочком отрывным календаря
День жизни, начинаясь спозаранку,
Не обнадёжит, что живу не зря.
Но я привычно вновь впрягаюсь в лямку
ТРУДНОЕ ДЕЛО
В сердце стучит (как вошла — не выйдет)
Злобы тупая прыть.
Плёвое дело — всех ненавидеть.
Трудное дело — любить.
Тянет магнитом к неважной славе —
Стать палачу подстать.
Плёвое дело — казнить и править.
Трудное дело — прощать.
Жизнь такова — что ни день, то веха.
Местью ли жизнь столбить?!
Плёвое дело — не быть человеком.
Трудное дело — быть.
***
Читая жизнь намеренно нестрого
И прячась от решения проблем,
Мы вопреки святой задумке Бога,
Рождаясь "всем", становимся "ничем".
МЫ УХОДИМ
Мы уходим от прошлого с каждой строкой.
Каждый миг этим прошлым становится сразу.
И, хоть тянет всё прошлое вслед за собой,
Нам вернуться в него не случится ни разу...
Нашей жизни лета лишь круги на воде.
Жизнь пройдёт, словно так и не собранный пазлс.
И тогда никому, никогда и нигде
Вспомнить нас, хоть бы чем, не случится ни разу…
УСТА В УСТА
(ЧЕТВЁРТОЕ ОТРЕЧЕНИЕ)
— Путь земной пройдя меж зла и блуда,
Говорю: — Люблю тебя, Иуда!
Возражать и сетовать не надо.
Ты — мой крест, и ты — моя награда.
Отвечал Иуда: — Аллилуйя!
Я последний, кто тебя целует.
Ты последний, кто меня целует.
Господи, помилуй! Аллилуйя!
Выкуп твой готовил я для стражи,
Деньги те вменили мне продажей.
"Трижды предал" — лишь апостол-камень!
Истины никто не знает! Амен!!
— Что есть Истина? — учитель смотрит строго:
Каждому — своё, но божье — Богу!
Истина — всё то, что рядом с нами!
Жизнь — есть Истина! И смерть, конечно. Амен!
— Йешуа! "Распни!!" — воскликнут люди!
Кто поверит твоему Иуде ?!
И на шелест-шёпот: — Все там будем!..
Обречённо шёпот смолк иудин…
………………………………………………
Путь на небо Йешуа был труден.
Первым вслед стал лёгкий путь иудин.
Ну, а Пётр (за что, судите сами!)
Был распят как нечисть: вверх ногами.
Впрочем, чтоб судимыми не быти,
Никого на свете не судите!
Путь того, кто этим делом грешен,
На круги своя... "Камо грядеши?"
МЫ УМОЛКАЕМ,
ВПЕРИВШИСЬ В ЭКРАН…
Когда урод становится звездой, —
Сутулясь над гитарой — рот кривит,
То понимаешь сразу: мир — отстой,
Урод в нём — "композитор" и "пиит".
Уродливой становится земля,
Истошной — музыка и жвачными — слова,
На главных сценах — крысы корабля,
Почти погибшего, плывущего едва…
Культура русская! Кто топит так тебя ?!
Не крысы же! Не ТВ-трупный червь!
Кто топит, о плавучести трубя,
Глумясь, перерезая каждый нерв ?!..
Культура русская, с разбитою губой,
Ответствует, выплёвывая зуб :
— Не в курсе дела вы! Ни в зоб, ни в зуб ногой!
Претензиоз ваш глуп и очень груб!
Когда не рыба тухнет с головы,
А государство с голым королём,
То о какой культуре мните вы,
Вы, тонущие вместе с кораблём?!
Зачем в сердцах кричать: "Ядрёна мать!" ?
Вон, в телевизорах — культуры многих стран!..
В ответ, как будто нечего сказать,
Мы умолкаем, вперившись в экран…
И подло виноват не "конь в пальто" —
Нас продают намеренно и всласть…
А мы молчим… хоть каждый знает кто
Зло пользует доверие и власть.
ПАМЯТЬ
Молодость отхлынула куда-то,
Не сказав банальное: "Прощай!",
Мы остались прошлым виноваты,
Прошлое забыв, как отчий край.
По машине времени и места
Память всё тоскливее скулит.
Всё прошло — друзья, любовь, невеста…
Вместо них — мечты, жена и быт.
В перископ мечты видна надежда, —
Средь дерьма не всплыли до сих пор.
В цепях быта якорями держат
Жёны — наш бестопливный мотор.
По кривой плывём до самой тризны,
Полувсплыв и полузатонув,
Уповая на плавучесть жизни
И кингстоны тряпками заткнув.
Молодость отхлынула куда-то
С прошлолетья монолитных плит…
Живы как, друзья мои, ребята?!
Память вас счастливыми хранит…
ДЕНЬ ДОГОРАЕТ
Мы неприкаянно живём —
День догорает, мы сгораем…
Живём потрёпанным рублём,
А жизнь проходит где-то краем.
И каждый день в угаре дней
Нам всё прощает, завещая
Глаголом жечь сердца людей,
Глагольной рифмой не смущаясь.
Но в коробке досужих дел
Глагол давно "не вяжет лыка".
Глагол как спички отсырел,
Хоть чиркай им, а хоть — чирикай…
И мы живём и не живём —
День догорает, мы сгораем…
Живём одним, последним днём,
И жизнь, как смерть — обходим краем.
ШАГ
В суматошливом гуле беспомощных дел
Я опять ничего, ничего не успел —
День ушёл и пропал, как всегда навсегда
С недоказанным — "нет", с недосказанным — "да".
А всего-то лишь шаг вдоль "китайской стены",
Только шаг на просторах не с той" стороны.
Не понять, не принять — ни на йоту, никак —
Он вперёд, иль назад, этот долбаный шаг.
Ни маньяк, ни герой, ни мудрец, — а слепой.
Потому не веду никого за собой.
Шаг за шагом бреду, тороплю день за днём,
Оставляя следы для других, "на потом".
А они не нужны, — ни пустые мечты,
Ни слепые следы, ни орущие рты...
И на каждое "да?!" отрезвляющим "нет!!.."
В сотый раз натыкаюсь на собственный след.
|
|