Думаю, эта проблема из наиболее трудных. Если не сказать ещё крепче… Считается, что с петровских, а на деле, я полагаю, с более ранних времён чиновник — одна из центральных, если опять-таки не просто центральная, фигура российской государственной жизни. Над чиновником рвали на себе волосы, издевались, измывались классики (Шабашкин у Пушкина; Гоголь, щедрин, Достоевский, Чехов и т.д. и т.д.), советские и нынешние писатели. Всё бесполезно. Чиновник всевластен, и особенно — средний и мелкий. Бойся маленьких начальников. Чиновник, да, всевластен, его бумага всесильна.
Нынче бюрократия снова вышла на первый план. Оттого, что она компьютерная, всё не упрощается, а усложняется. Ни одно дело не делается не только с первого, но и со второго, с третьего захода. Бумаги, которые с тебя требуют и которые ты приносишь, могут тебе вернуть в любой момент по любому поводу и без повода. Возражения невозможны.
Литературный чиновник? тут сложнее. Не все литературные чиновники — чиновники по натуре. Есть среди них и …люди. Писатели. Но крайность рождает крайность.
Уж когда литературный чиновник входит во вкус именно чиновничества… Тут уж и пух и перья летят.
Тут и коррупция масштабней, и просто воровство, и коварство, и подлог ("доверенность" подлинная, а деньги украдены!), и измена, и двое, трое, четверодушие…
Словом, "артистизм" В ДЕЙСТВИИ…
Только вот книги не пишутся…
Или пишутся, но сугубо не те.
Тут-то и хочется повторить классика: "Скучно на этом свете, господа"…
Утешает нас другой классик: "Весёлое имя — Пушкин"…
Сказал-то это А.А.Блок…
А сказал-то о человеке, который, между прочим, был и коллежским регистратором, и камер-юнкером.
А на деле был Пушкиным.
В этом наша сила.
Чиновник (плохой чиновник! ведь есть и хорошие) приходит и уходит, Пушкин, да, остаётся.
Бюрократия как бюрократия мертва, а он жив…
Но иногда это утешение — слабое.
4 июля 2006.
|
|