Анна Кляйн
ВОЙНА И СМИ: СЕРБСКАЯ ТРАГЕДИЯ
|
ВЫРАЖЕНИЕ "ИСТИНА — ПЕРВАЯ ЖЕРТВА ВОЙНЫ!" звучит неплохо. Именно поэтому многие западные журналисты использовали его, предваряя свои материалы о войне на Балканах. Это должно было придать последующим комментариям большую объективность по принципу: "Другие врут, но я сейчас скажу вам правду". В действительности же это выражение неверно в корне, т.к. правдой жертвуют, т.е. лгут, задолго до начала войны. Ложь по сути является одной из предпосылок войны. А что касается войны в Югославии, то она была бы невозможна без изощрённо продуманной и с помощью СМИ широко растиражированной лжи.
Во время югославского кризиса сотни западных журналистов находились на Балканах. Их прямые репортажи из Югославии, а также беседы журналистов с экспертами в студиях ведущих телевизионных каналов заполняли значительную часть эфирного времени. Любой, кто смотрел эти передачи, должен был придти к выводу, что сербы в силу своего природного национализма развязали в Югославии беспримерный террор, в котором хорваты, словенцы, босняки, а позднее и косовские албанцы — беззащитные жертвы. В 1992 г американский журналист Петер Брок обработал 1500 статей из газет и журналов, опубликованных различными агентствами новостей на Западе, и пришел к выводу, что соотношение публикаций против сербов и в их пользу составляет 40:1.
Нагромождение полуправды и очевидного вымысла нагнеталось ещё до объявления Словенией и Хорватией 25 июня 1991 г. своей независимости. Однако градус истеричности СМИ достиг наивысшей точки, когда югославская армия якобы попыталась подавить освободительный порыв Словении, стреляя из танков, пушек и автоматов по всему, что двигалось в Словении. Ложь начиналась с того, что в репортажах ставился знак равенства между югославской и несуществующей сербской армией. По всем немецким каналам десятки раз показали кадры, которые должны были свидетельствовать о брутальности сербов: югославский танк сдвигает баррикаду, перегородившую трассу, на обочину, в том числе грузовик, из которого едва успевает выпрыгнуть водитель. Как в последствии выяснилось, событие это произошло в нескольких сотнях километров от Словении в хорватском городе Осиек — одна из странностей этой информационной войны.
По официальным данным Международного Красного Креста в Словении погибли: 39 солдат югославской армии, 4 словенских ополченца, 4 полицейских, 10 мирных жителей (национальность не указывается) и 10 иностранцев. Поневоле спросишь: кто же в кого стрелял? Однако и этот итог "освободительной" войны в Словении — 67 убитых — ставится в вину исключительно сербам. За Словенией последуют Хорватия, Босния, Косово. И везде СМИ за все жертвы будут винить сербов, указывая на сербские преступления в Словении. Вот типичные клише немецких СМИ того времени о сербах: "белградский сербо-коммунизм" (Франкфуртер альгемайне, 02.07.91), "Террор сербов — тюрьма народов Югославия" (заголовок на обложке журнала "Шпигель", 08.07.91).
Осенью 1991 г., когда костёр войны, разгораясь, перекинулся на Хорватию, все европейские государства за исключением Германии были против признания независимости Словении и Хорватии, справедливо считая в отличие от немцев, что дипломатическое признание только обострит конфликт. Немецкие СМИ с азартом, достойным лучшего применения, заняли подстрекательскую позицию. Каждое сообщение с места военных событий заканчивалось стандартной фразой: "В то время как здесь гибнут люди, брюссельские бюрократы выясняют отношения на бесконечных заседаниях". Что эти бюрократы должны были сделать, чтобы прекратить кровопролитие, всезнающим журналюгам было ясно как день: поддержать хороших прозападно настроенных хорватов и остановить националистов-сербов, которые, не желая быть пасынками в дружной хорватской семье, провозгласили свою республику в Сербской Краине. Когда же весной 95-го наступило время исхода сербов из Краины, немецкие СМИ оказались в некотором затруднении: число беженцев достигало 300 тысяч, по дорогам в черепашьем темпе сутками тянулись колонны измученных людей. Нужно было как-то комментировать события. Проблему решили просто: её проигнорировали. Лишь в длящихся секунды телекадрах можно было разглядеть, как фанатичные хорваты забрасывают колонны беззащитных сербов камнями, а то и безжалостно обстреливают. У зрителей эти вопиющие факты этнической чистки в памяти не осели.
Своей наивысшей точки цинизма СМИ достигли в отображении войны в Боснии. То, что и там вина за все военные преступления приписывалась исключительно сербам, не стоит упоминания. В 1994 г английский журналист Д.Оуэн в лондонском журнале "Europa time" сетовал на реакцию редактора журнала, когда тот прочитал его сообщение из Боснии: "Очень хорошее, но разве оно не могло быть больше антисербским?" — "Почему?" — "Потому, что большинство газет на этой неделе настроено антисербски..."
Немецкий предприниматель Курт Кёпрунер, написавший книгу о своих поездках в Югославию в 90-х годах, с горечью упоминает о немецком журналисте, который на вопрос, сочиняет ли тот такие же антисербские сказки о войне, какие в изобилии можно прочесть в немецких изданиях, спокойно ответил: "Конечно, я же знаю, что хочет мой главный редактор. А я хочу, чтобы мои статьи публиковались".
Однако к обычным искажениям фактов в Боснии добавилось ещё и беспримерное нагнетание ежедневных "страшилок". Чем дольше длилась война, тем привычнее становилась публика к ужасающим картинам этой войны. Тем больше было стремление некоторых журналистов подогреть ситуацию, раздувая непроверенные "жареные" факты, демонизирующие сербов. Конкретным примером наглой лжи об этой войне может служить истерика в СМИ по поводу так называемых "систематических массовых изнасилованиях" мусульманских женщин сербами и даже существовании "лагерей изнасилованных". Единицы добросовестных журналистов попытались проверить распространяемую на этот счёт профессиональными агентствами информацию. В их числе был Мартин Леттмайер, сотрудник телеканала "Stern-TV". Он получил задание пройтись по следам леденящих кровь репортажей об изнасилованиях, сделанных известными журналистками. Леттмайер посетил упомянутую в репортажах "переполненную беременными женщинами-беженцами" клинику в Загребе, где якобы подвергавшиеся изнасилованиям женщины ежедневно рожали десятки детей — и "обнаружил пустые родильные залы". Он съездил также в Добой, город занятый сербами, который прославился в СМИ как "город изнасилований", и вынужден был констатировать: "Ни один из мусульман города Добоя, с которыми мы говорили, ничего не слышал о женских лагерях и изнасилованиях". История повторилась и с Баня Лукой и с Маньяцей, где по сообщениям немецкого телеканала ZDF сербы насиловали женщин мусульманок на стадионе на виду 1500 заключенных. Как пишет Леттмайер "Я не знаю, была ли г-жа Вельзер с ZDF или г-жа Граупнер из газеты "Зюддойче цайтунг" в Маньяце. Я там был и многое видел, не смог увидеть только стадиона, которого там нет". (Bittermann „Serbien mu? sterbien", стр. 42-48).
Антисербские настроения журналистов подкреплялись отчасти тем, что большинство из них всю войну находились в мусульманской части Сараево, где они вместе с местным населением подвергались сербским обстрелам. Это делало их ещё восприимчивее к информации, которую они получали исключительно от мусульманской стороны, не имея возможности перепроверить её. Журналистов однако это не извиняет: в нескольких кварталах от гостиницы Holiday Inn, где они были размещены, в восточной части Сараево от мусульманских обстрелов страдали сербы. До них никому не было дела.
Общий принцип подачи информации был таков: если журналисты не знали, кто совершил преступление, они говорили: "Это были сербы". Если же было достоверно известно, что это были не сербы, то утверждалось: "Мы не знаем, кто это был".
Журналистская практика боснийской войны насчитывает множество фактов чистейших фальсификаций, когда, например, убитые с нательными православными крестами выдавались за мусульманские жертвы или инсценировались съёмки лагерей смерти для мусульман, как это было в Трнополье. Более того: жажда раздобыть кадры сербских зверств не останавливала некоторых журналистов перед прямым преступлением. Так группа тележурналистов в Сараево предложила за денежное вознаграждение 9-летнему мусульманскому мальчику перебегать простреливаемый сербами перекрёсток, пока — на восьмой раз — его не сразила пуля.
И всё-таки: должна же была у кого-нибудь возникнуть мысль, отчего у журналистов и политиков такое единодушие в освещении войны на Балканах? Таким человеком оказался французский журналист Жак Мерлино. В поисках ответа на вопрос о том, кто распространяет истории ужасов о сербах, он наткнулся на вашингтонское PR-агентство Ruder Finn. Въедливому журналисту удалось побеседовать с шефом этого агентства Джеймсом Харффом. Чтобы выудить побольше доверительной информации, ловкий француз выработал целую стратегию интервью, но она не понадобилась. Разговорчивый пиарщик выболтал Мерлино много интересного, что затем легло в основу книги Мерлино "Нельзя говорить вслух о всех югославских истинах". Выполняя заказ правительств Хорватии и Боснии по созданию положительного имиджа своих стран, а заодно и демонизации сербов, агентство создало картотеку, включающую несколько сотен имён журналистов, политиков и представителей международных гуманитарных организаций. Задача состояла в просеивании нужной информации и вводе её в оборот с быстротой молнии. Если информация была полезной, её немедленно укореняли в общественном сознании вне зависимости от достоверности, т.к. существенно лишь то, о чём сложилось твёрдое мнение. Последующие опровержения, что случалось крайне редко, никого не интересовали и не оказывали влияния на общий фон освещения событий.
На вопрос, что составляет особую гордость агентства, Харфф не задумываясь ответил: "Нам удалось заполучить на нашу сторону евреев. Это была довольно щекотливая история. Президент Туджман в своей книге "Гибель исторической истины" очень неосторожен. Кто читал эти тексты, мог бы обвинить его в антисемитизме. У боснийцев дело было не лучше, т.к. президент Изетбегович в своём исламском заявлении 1970 г. высказался однозначно за фундаменталистское мусульманское государство. Кроме того, в Хорватии и Боснии в прошлом были ужасные проявления антисемитизма. Десятки тысяч евреев были уничтожены в хорватских лагерях. У еврейских интеллектуалов и организаций были все основания враждебно относиться к хорватам и боснийцам.
Побороть ситуацию было для нас очень непросто. Но мы мастерски справились с задачей. Нью-йорская „Newsday" поместила материал о лагерях. Мы вскочили, так сказать, в поезд и оказали влияние на три больших еврейских организации: Антидиффамационную лигу Б'най Б'рит, Американский еврейский комитет и Американский еврейский конгресс. Мы предложили им опубликовать объявление в „New York Times" и организовать митинг протеста перед ООН. Всё получилось замечательно: солидарность еврейских организаций с босняками была чрезвычайно удачным ходом. В мгновение ока мы уровняли сербов в общественном мнении с нацистами".
Джеймс Харфф объяснил далее, почему проходят подобные смелые манипуляции: "Югославская проблема многогранна, никто не понимал, что там происходит, и если уж быть откровенным, подавляющее большинство американцев задавалось вопросом: в какой части Африки находится Босния. Одним ударом мы заполучили историю о добрых и злых. Мы выиграли, потому что привлекли на свою сторону еврейскую публику. Пресса немедленно изменила терминологию и употребляла с тех пор такие эмоционально окрашенные понятия как этнические чистки, концентрационные лагеря и т.д., в связи с которыми вспоминаются нацистская Германия, газовые камеры и Освенцим. Эмоциональная окраска была так сильна, что никто не мог выступить с опровержением, если не хотел получить обвинения в ревизионизме".
Информационные агентства хорошо поработали и хорошо заработали: только рекламный бюджет хорватских событий в американских СМИ превысил на некоторых телеканалах бюджет Coca-Cola и Pepsi вместе взятых. И неудивительно, что название агентства Ruder Finn всплыло также и в Косово.
Закрывая тему боснийской войны, следует упомянуть, что легенда о концлагерях, с помощью которой сербы уже в 1992 г. были уравнены с нацистами и их Освенцимом, так и не нашла подтверждения. Не нашла — за отсутствием самих лагерей. Однако истории о концлагерях закрепились в головах не только у простых телезрителей и читателей, но и у министров, политиков и натовских генералов. И оттого, что эти "ужастики" так нестираемо запечатлелись, через семь лет было легко вызвать их из памяти и тем самым оправдать бомбардировку Югославии.
"Если мы узнаем всю правду, я думаю, она будет суровее, чем мы сможем её вынести", — это "пророческое" заявление бывший министр иностранных дел Германии Фишер сделал 10 апреля 1999 года в разгар бомбовых ударов НАТО по Югославии (Le Monde). Речь идёт, конечно же, об этнических чистках, проводимых сербами в Косово. Каждое печатное и электронное издание добавляло к таким понятиям как "этнические чистки", "геноцид" свои эпитеты, чтобы расцветить преступления сербов на свой лад. Le Nouvel Observateur говорит о "переиздании списка Шиндлера" и сообщает, что "Слободан Милошевич устраивает чистки на свой манер — в Сербии по-видимому нет в наличии газовых камер" (9 апреля и 1 апреля). Даже пацифисты, выходя из затруднительного положения, находят аргументы для бомбёжки: "Возьмём любую газету и заменим в ней слова "косовские албанцы" на "евреи". Войска Милошевича организуют погромы, разрушают деревни, убивают еврейских мужчин и вынуждают женщин и детей покидать своё местожительство. Что нам делать? Бомбить или не бомбить? Да, я чувствую колебание даже у пацифистов" (Charlie Hebdo 31 марта).
Немецкий писатель Мартин Вальзер так комментирует нагнетание истерики в СМИ: "Если каждый день смотреть новости, убеждаешься, что наши бомбардировки единственно правильное решение и лишь затем замечаешь, что СМИ просто не допускают самоанализа ситуации". Страсти до того распалились, что в последние дни перед нападением НАТО в воздухе так и витало: когда же наконец-то всё начнётся?
К началу бомбардировок информация, поступавшая из Косова, действительно леденила кровь: New York Times (4 апреля) "Речь идёт о пятидесяти Сребреницах" — т.е. 350 000 убитых. Через несколько дней цитируется министерство иностранных дел США: "500 000 косовских албанцев считаются без вести пропавшими и высказывается опасение, что они убиты". Через месяц американский министр обороны говорит о 100 000 пропавших, которые возможно "погибли". (CBS, 16 мая). Французские журналисты подхватывают эти цифры. На TF 20 апреля говорят о жертвах в количестве от 100 000 до 500 000 албанцев, а на следующий день уточняют: "Конечно, эти обвинения должны быть ещё доказаны". Манипуляции с цифрами производились и в отношении беженцев. Вечером 27 марта по немецкому каналу n-tv речь шла о 20 000 албанских беженцев, а вечером 28 марта уже о 500 000!
После победного завершения войны количество албанских жертв сокращается с 6-ти до 5-значных цифр. 19 июня британское министерство иностранных дел сообщило, что "в результате резни погибло 10 000 человек". Со временем оказалось, что и цифра 10 000 жертв сильно завышена (было найдено 2 108 трупов, причём национальная принадлежность не установлена), и тогда пресса пустила слух, что сербы как нацисты сжигали трупы, чтобы замести следы. Все указанные места были тщательно обследованы, слух не подтвердился.
Испанская газета „El Pais" поместила материал о поездке испанских экспертов в Косово с целью исследования массовых захоронений: "Группа испанских полицейских экспертов и гражданских юристов после своего возвращения из Истока в северной зоне Косово решительно заявляет: ни одного массового захоронения не обнаружено". Вылетевшая в августе из Мадрида испанская миссия ожидала очутиться в аду. "Нам сказали, что мы поедем в самую тяжёлую зону и должны быть готовы к вскрытию 2000 трупов. Результат оказался совсем другим: мы нашли лишь 128 трупов". Все они были захоронены в отдельных могилах, и речь ни в коем случае не может идти о резне, которая приписывается сербам.
Западная пресса проигнорировала эти сообщения. В лондонской газете появился материал, смысл которого сводился к мысли: "настоящее число убитых гражданских лиц не имеет значения. Предотвращение геноцида и этнических чисток, не важно, в каких размерах, остаётся военной целью, которой НАТО может гордиться". А автор передовицы в Guardian ввёл в оборот термин "косовские ревизионисты" и уровнял тем самым тех, кто отрицает геноцид в Косово с правыми историками, отрицающими холокост. Как в воду глядел в своё время Джеймс Харфф из агентства Ruder Finn.
За время гражданской войны в Югославии было совершено много тяжких преступлений, так же как и в Индонезии, Никарагуа, Турции, Алжире или Руанде — по приказу ли сверху или по личной инициативе отдельных преступников — но они не сравнимы с преступлениями Второй мировой войны. И спекуляции подобного рода СМИ являются верхом бесстыдства.
О работе немецких журналистов на Балканах исчерпывающе сообщила газета "Die Zeit" в статье "Война военных корреспондентов": "В войне понятий речь идёт не о том, что правильно или неправильно, а о том, что останется в памяти. Сравнение сербов с нацистами было при этом только примером целой коллекции качеств, которые приписывались сербам. Что мы только не читали: сербы "хищнический народ", "наследники Чингисхана", "ученики Саддама Хусейна", "этнофундаменталисты". Иногда их название растворяется в обозначениях "сербо-большевики" или "радикалы-сербы". Карикатуристы изображали сербов валяющимися в грязи свиньями, бычьими мутантами, хищными волками, сосущими кровь ящерами, змеями с раздвоенным жалом, пожирающими мертвечину стервятниками, голодными гиенами и здоровенными бойцовыми собаками. Запад имел дело, так сказать, не с людьми, а с монстрами" (02.09.1994, стр. 44). Разве ЭТО идёт в какое-либо сравнение с карикатурами, которые так обидели мусульман?
Можно с уверенностью констатировать, что широкомасштабная информационная война западных СМИ против сербов завершилась блестящими результатами. Немного удивляет, что наши аналитики с глубокомысленным видом любят повторять: операция НАТО в Косово (как позднее и в Ираке) провалилась, что они и там и сям увязли и не достигли цели. Какой цели? Думали ли натовцы о создании сербского рая в Косово или "истинной" демократии в Ираке? Ничуть не бывало. Они и в Косово и в Ираке получили как раз то, чего добивались: смены режима и контроля над регионами. А сербы между тем навсегда изгнаны из Косово, что без операции НАТО и информационной поддержки продажных СМИ никогда не случилось бы.
|
|