Сергей Васильев __ СТИЛЬ КУЛЬТУРНОЙ ЭПОХИ В ЛИТЕРАТУРЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
Московский литератор
 Номер 09 (153) май 2006 г. Главная | Архив | Форум | Обратная связь 

Сергей Васильев
СТИЛЬ КУЛЬТУРНОЙ ЭПОХИ В ЛИТЕРАТУРЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

     
     Минералов Ю.И., Минералова И.Г. История русской литературы ХХ века. 1900-1920-е годы. М.: Высшая школа, 2004.
     Это учебник новаторский. Например, серебряный век здесь истолкован расширительно. Авторы с фактами в руках доказывают: серебряный век в 1917 году не закончился. Многие писатели продолжали творить в его стиле и дальше. Новая литературная эпоха наступила лишь в первой половине 1930-х, когда решением руководства страны было свернуто многообразие литературных групп. Затем образовался единый Союз писателей, была создана теория социалистического реализма и т.д.
     Авторы показывают, что кроме привычного — уже ставшего пресловутым! — символа, писатели серебряного века огромное значение придавали приемам художественного синтеза, "новой стилизации", "мнимым неправильностям" и т.п. Эти понятия, глубоко укорененные в отечественной науке и отражающие ключевые культурные реалии, подробно описывались и в ранее выходивших книгах и статьях И. Минераловой и Ю. Минералова.
     Основные разделы учебника составляет анализ теории и практики писателей-реалистов, а также наиболее заметных литературных направлений и школ — таких, как символизм, акмеизм, футуризм. Описывается и деятельность литературных групп 1920-х годов. Но суть подхода состоит в том, что у авторов различных творческих позиций, групп, мировоззрений анализ обнаруживает общие черты — черты их культурной эпохи с ее характерными доминантами.
      Ряд новых и очень перспективных подходов к изучению литературы начала ХХ века содержит раздел "Русский символизм (теория и практика)". Здесь существенно уточняется (в соответствии с исторической реальностью) бытующее представление о "старших" и "младших" символистах. Так, Валерий Брюсов, вопреки рутинному стереотипу, вполне обоснованно трактуется как "младший", а не "старший" символист, и притом лидер младших символистов. Ведь именно с его сборниками "Русские символисты" (1894, 1895) и возникло движение собственно символистов. Старших звали декадентами, и они начинали гораздо раньше. Стихи "старшего символиста", декандента Мережковского, например, слушал еще Достоевский, когда Брюсову было всего 7 лет. Тут вовсе не "два полюса" символизма, а два поколения, объединенные преемственностью творческих принципов.
     Некоторые главы учебника имеют широкое значение — сделанные в них выводы можно применять к анализу все новых литературных явлений. Таков раздел о творчестве Андрея Белого с подробным анализом его "симфоний". Авторам едва ли не впервые в науке удалось детально проследить следующее: в чем, собственно говоря, проявилась в его литературной образности установка на музыкальность и конкретно "симфоничность"? В книге выявлены авторские приемы создания словесного аналога музыкального развертывания содержания. Среди них: фрагментарность и неоднозначность сюжетной основы, повторы и варьирование ряда основных словесно-звуковых образов, характерная для музыки "размытость" семантики, эллиптирование и т.д.
     Тщательно анализируют авторы поэтику символизма. Здесь акцент сделан не только на литературном творчестве, но и на теоретических взглядах символистов — на том, что многие годы печаталось в их журналах "Весы" и "Золотое руно". В книге приведено много позабытых, но ярких образцов мировоззрения и эстетики символистов. Например, то, как они стремились достичь в художественном творчестве магической силы — для чего пробовали писать мистерии. Или их понятия о соборности и литургичности настоящего искусства.
     Кое-что из этого оказалось значимым даже для писателей, далеких от символизма как литературной школы (Бунин, Куприн, Маяковский, Хлебников и другие). Например, при анализе поэзии Хлебникова важную роль играет соотнесение его идей и образов с мыслями о поэтическом слове и назначении искусства Вяч. Иванова. Подробно, с опорой на мысль авторов о неологизме как "свернутом тропе", выявляется ими и природа словотворчества "будетлянина", одного из наиболее характерных элементов его поэтического стиля.
     Историко-литературный материал в учебнике органично сочетается со сведениями справочного и ознакомительного характера. Развертывание единой филологической концепции перемежается вставками с кратким обзором творческого пути тех авторов, чьи произведения детально не анализируются. Важным подспорьем для читателя будет также заключительный раздел книги — "Культурно-исторические материалы", содержащий наиболее значимые статьи и декларации художников слова и теоретиков русского серебряного века: М. Горького, А. Белого, Вяч. Иванова, Маяковского и других.
     Выгодно отличается в учебнике и словесная манера подачи материала. Не перегружая читателя нефункциональной терминологией, авторам удалось выстроить в книге нечто вроде "внутреннего сюжета", по сути, делая изложение литературно увлекательным.
     Теперь, когда после выхода учебника прошло полтора года, можно говорить и о первых результатах его использования. Обращающийся к книге студент действительно находит в ней свежие трактовки научных проблем, учится нешаблонному прочтению классики. Литераторы эпохи предстают непохожими друг на друга. Причем не только по фактам биографии, а — прежде всего — по стилю, то есть подлинному ключу и к творчеству, и к мировоззрению.
     Серебряный век русской литературы и культуры вызывает у современного читателя неослабевающий интерес и споры о его духовной сущности. В ряде черт книга действительно обновляет закономерно консервативный жанр вузовского учебника, ведет спор с устаревшими взглядами, что ныне вполне обоснованно.
     Но одно дело научные споры — объективная полемика, беспристрастный анализ. То и другое есть в книге Ю. Минералова и И. Минераловой. Зато нет в ней встречающегося сегодня политиканства, филологического бескультурия и хамства, передергивания вырванных из контекста фраз и слов и т. п. Всему подобному книга активно противостоит.
     Вышедший учебник по литературе серебряного века — важный шаг в постижении литературной эпохи рубежа веков.